Селфи на мосту - Даннис Харлампий

Помощь от Макса она получает небольшую. Безусловно, в финансовом плане он выполняет свои обязательства сполна: специальная кроватка, электронный дыхательный аппарат и уйма лекарств стоят гораздо больше, чем декретные отчисления, которые получает Анна. Но физически Макс полезен жене только утром и вечером, потому что из-за внезапных осложнений в семейном бизнесе он вынужден работать много и без выходных.

А бывают и такие моменты, когда Макс сидит за спиной жены и просто молча наблюдает, как она сама выполняет все процедуры. Уставшая, вспотевшая от непрестанных занятий и ухаживаний, Анна по нескольку раз сгибает и разгибает сначала одну ручку, потом другую. То же самое она проделывает с ножками. Но потом она резко поворачивается и говорит:

– Ну что ты сидишь, как истукан. Принеси лучше из холодильника бутылек с молоком и установи на подставке. Только перед этим подержи пару минут в микроволновке, а то оно слишком холодное.

Когда он приносит бутылек, Анна добавляет, продолжая разминать ребенка:

– Теперь подсоедини к нему трубку от зонда. Что, не видел как я это делаю? Конечно, когда тебе смотреть, ты же почти дома не бываешь.

Макс молча выполняет все, что говорит жена, после чего садится обратно в кресло. С того времени, как родился их сын, Макс неразговорчив, мрачен, будто потерял всякий интерес к жизни. Он вообще испытывает какой-то страх перед ребенком, боится прикоснуться к нему, не решается взять на руки, переложить или повернуть.

Иногда Анне даже кажется, что муж ее стал другим. Но это и не удивительно, ведь он получил не менее слабый удар от такого поворота событий и приспосабливался по-своему, как мог. А теперь начался совсем другой быт, не такой, каким был раньше. Каждый день Макс печален, нелюдим, но скорее зол на всю эту ситуацию. Больше всего ему хочется самому поговорить с врачами и выяснить настоящую причину всех последствий. Он просто не верит, что Анна не смогла выносить нормального, здорового ребенка. А позже, вспомнив девять месяцев беременности, он лишь удостоверяется в собственных подозрениях. Она же все делала, как надо: и питалась правильно, и витамины принимала дорогущие, и тяжелее косметички в руки ничего не брала. А тут такие несправедливые выводы про халатную беременность.

Порою, пока жена заботится о сыне, Макс не торопится ехать домой, а вместо этого где-нибудь в кафе или на лавочке в парке часами размышляет в одиночестве, накручивая бесконечный моток ненависти ко всем врачам на свете. Он буквально сам себя настраивает против белых халатов, что только усиливает к ним вражду. А позже он выясняет, кто именно был акушером у его жены, и решает нанести ему свой визит. Максу сразу не понравилось лицо той злополучной женщины и он прямо вскипает, когда она наглым образом отказывается с ним встречаться, ссылаясь то на отсутствие времени, то на бесполезность разговора. Но он все равно добивается своего и однажды, застав ее на месте, чуть ли не вламывается к ней в кабинет.

– Почему вы бегаете от меня? – спрашивает он на пределе самоконтроля. – Вы чего-то боитесь? Чувствуете себя виноватой? Или что?

– Молодой человек, не забывайте, где вы находитесь, – отвечает акушерка с невозмутимым выражением лица. – Это вам не рыночная площадь. Нечего здесь выяснять отношения.

– Тогда почему вы меня избегаете? По-моему, я имею право с вами пообщаться.

– Что вы хотите обсудить?

– То, что у меня в голове не укладывается, каким образом мой ребенок родился калекой. Что же произошло на самом деле? Расскажите мне, будьте так любезны.

– Ничего сверхъестественного тут не случилось. Обычная статистика, только и всего. Иногда дети рождаются инвалидами, и от этого никто не застрахован.

– Но только не в нашем случае. Моя жена была образцом во время беременности.

– Молодой человек, существует много причин, отчего дети рождаются нездоровыми. В вашем случае этих причин достаточно: тут могли сыграть роль наследственные факторы, гипоксия или ишемия в перинатальный период. Также это могла быть внутриутробная инфекция, которая приводит к поражению головного мозга у новорожденных, либо травма головного мозга в постнатальном периоде. Есть еще токсические препараты, которые влияют на развитие плода. Кто знает, что она у вас там принимала во время вынашивания. Еще несовместимость крови плода и матери и...

– Да, да, да. Вы перечислили много случаев, но забыли о главном: врачебная ошибка. Это ведь тоже причина, не так ли?

– Да, и врачебная ошибка. Это тоже одна из причин.

– Я знаю, это ты виновата во всем. Я это вижу по твоим глазам.

– Меня мало интересует, что вы там знаете или не знаете, молодой человек. Вам лучше уйти отсюда. У вас теперь проблем предостаточно, поэтому не создавайте себе лишних.

Перед уходом Макс заверил, что все это так не останется, что он обязательно выяснит правду. Но что он мог сделать – дать волю своим горячим чувствам и наброситься на нее? Он понимал, что это большая глупость, хотя кулаки его сжимались до боли в пальцах. Да и проблем у него теперь, действительно, хватало. Ребенок инвалид – это только одна беда. Другая же к нему приближалась, как по цепной реакции. Дела на работе уже давно переживали не лучшие времена. Вернее, фирма Олега Арсеньевича готовилась к полному банкротству.

* * *

Соболев не всегда владел частной компанией. Когда-то, еще до рождения сына, но уже после распада советских республик, он был обычным человеком с множеством интересных друзей.

Друзья вообще понятие неоднозначное. Учитывая общепринятый взгляд, каждый все равно по-своему определяет, кто для него друг, а кто всего лишь знакомый. Хотя отложим эту тему на некоторое время.

Наряду с немногими индивидуумами, которые по природе своей мыслили не совсем так, как добрая половина населения страны, Олег еще в расцвете лет вступил в игру, где ставки далеко не средняя зарплата, а выигрыш – пьедестал, дающий реально почувствовать себя на голову выше остальных. Но Олег заимел свой кусок не потому, что мыслил нестандартно. Скорее он просто общался с нужными людьми, а потом и оказался в нужное время в нужном месте. Эти-то люди и потянули его к злачному пирогу под названием госбюджет.

Государственные деньги в то время отмывали во всех сферах великой страны, где они только выделялись. Хотя, судя по истории государства, они отмывались всегда и, скорее всего, будут отмываться дальше – такой уж русский человек по природе своей.

В случае с Олегом все было просто: какая-то часть его окружения занимала руководящие должности в казенных предприятиях, другая же, в которой состоял Олег, напрямую сотрудничала с первыми. Этим предприятием было дорожное хозяйство Московской области и называлось оно Мосавтодор. Имея лучших друзей в Мосавтодоре, Олег зарегистрировал в налоговом органе фирму и стал выступать в качестве поставщика для дорожного хозяйства. Поставлял он туда все, что было нужным и ненужным для предприятия. Особенно на ура шла продажа ненужного оборудования и сырья, и мало кого волновала перспектива дорог в стране, потому что набить собственные рты всегда важнее.

Чиновники строили себе шикарные виллы на загородных участках и выращивали нехилые такие счета за границей, а Соболев и другие ребята из периферийной элиты были удобным инструментом в их руках. На то и нужны проверенные друзья, чтобы ладно и без риска работать в столь щепетильном деле. Олег закупал что-нибудь в больших объемах у третьих лиц и с приличной накруткой продавал в Мосавтодор, не забывая потом отстегнуть определенные откаты в карманы начальников. Обычно такие выплаты осуществлялись за распитием дорогих вин в банях тех самых коттеджей на загородных участках. Все проходило довольно просто, и не обязательно было иметь экономический склад ума – главное, нужные знакомства.

Олег Арсеньевич зарабатывал большие деньги, и окружение у него становилось большим: все хотели с ним знаться. Был у него тогда один друг – Миша Сдобин, тоже рвущийся к крупным купюрам и сладкой жизни. Но тогда Олег и близко не понимал, что копирующий его шутки и заглядывающий ему в рот человек на самом деле испытывал к нему черную зависть в глубине своей мелкой душонки. Щедрость и доброта, которые, как оказалось, не всегда уместны в подобных делах, потому что богатство зачастую строится на качествах противоположных, буквально выливались из чаши умственного уклада Соболева. Он был готов дать возможность заработать абсолютно всем, кто искал с ним дружбы. Достаточно было просто обольстить его в глазах окружающих. Сдобин оказался виртуозом заискивания и подхалимства и, не без помощи Олега, очень быстро присосался к Мосавтодору. Олег познакомил своего друга с нужными людьми и сделал таким же снабженцем бесполезного товара. У Сдобина вскоре тоже появился участок под Москвой, а потом и другие сладости жизни, недоступные человеку со средней зарплатой.