Ледяное сердце - Джонатан Келлерман

— Тебе все это кто-то из членов кооператива нашептал?

— Они кажутся миролюбивыми ребятами, произносят только хвалебные слова в адрес Джули, а там кто знает?

Джули. Называть жертву преступления с самого начала расследования этим уменьшительным именем. Майло, надо думать, был связан с ней.

— Что произошло? — спросил я.

— Кто-то устроил на нее засаду в женском туалете галереи. После закрытия выставки. Туалет маленький — только одна раковина, унитаз да зеркало. Джули нанесли удар по затылку — как говорит коронер, не такой сильный, чтобы потерять сознание, однако кожный покров нарушен, а на раковине обнаружены следы ее крови. Коронер предполагает, что она, защищаясь, ударилась головой об эту раковину.

— Следы еще чьей-то крови?

— Для меня это было бы большой удачей.

— Кстати, о сопротивлении. Как была сложена эта женщина?

— Маленькая. Рост — пять футов четыре дюйма, вес — сто фунтов десять унций.

— Что-нибудь обнаружили под ногтями?

— Ни единой молекулы. Но мы нашли следы талька, который используется в резиновых перчатках.

— Если это именно так, то речь идет о серьезной подготовке преступления. Сколько времени прошло от закрытия выставки до совершения преступления?

— Выставка закрылась в десять, и Джули осталась, чтобы прибраться. Одна из художниц кооператива, Коко Барнес, тоже осталась помочь ей. К подозреваемым лицам я ее не отношу по той причине, что ей уже за семьдесят и ростом она с садового гнома. Вскоре после одиннадцати Барнес вернулась проверить, все ли в порядке, и обнаружила Джули.

— А на ухо она тоже туга? Все эти звуки борьбы?

— Ничего загадочного в этом нет, Алекс. Галерея — это один большой зал, а ванные комнаты находятся в дальнем конце этого зала и отделены от него массивной щитовой дверью. Через нее можно попасть в небольшой вестибюль и складское помещение, которое, в свою очередь, сообщается с переулком между домами посредством служебного входа. Дверь туалета тоже массивная. В довершение ко всему в помещении звучала музыка. Не приглашенный джаз, который уже упаковался. Джули принесла стереосистему для проигрывания записей, когда приглашенные музыканты отдыхали. Она включала ее, пока они распрямляли свои конечности. Так что Барнес, естественно, ничего не слышала.

Улыбающаяся женщина принесла неглубокие подносы из нержавеющей стали, заставленные небольшими блюдцеобразными тарелками. Рис басмати, чечевица, зеленый салат, гомбо, крестьянский хлеб, цыпленок тандури. Горшочек с чатни из манго.

— Милый ассортимент, правда? — сказал Майло, взяв крылышко цыпленка.

— Предполагаешь, что убийца попал в здание со стороны переулка? Задняя дверь взломана?

— Нет.

— Через какое время после закрытия выставки Джули пошла в туалет?

— Коко не помнит. Она помнит только, что Джули уже отсутствовала некоторое время, прежде чем она пошла посмотреть. 'Но обе они занимались тем, что наводили порядок. Когда Коко самой понадобилось в туалет, она направилась туда и постучала в дверь, а поскольку Джули не ответила, открыла ее.

— Самозакрывающаяся дверь?

— Да, одна из этих штучек с кнопкой, которую нужно нажать.

— Так что убийца предпочел не закрывать ее.

— Или забыл.

— Тот, кто принес с собой перчатки и устроил засаду на жертву, не забыл бы.

— Что же подсказывает интуиция? — спросил Майло, потирая лицо.

— Предумышленная демонстрация. Что-то вроде хвастовства. Ты сказал, что жертва лежала в откровенно сексуальной позе.

— Трусики спущены до колен, ноги раздвинуты, колени приподняты. Следов насилия или вхождения внутрь нет. Джули лежала на спине между унитазом и раковиной, куда ее явно втиснули. Естественным образом человек так не падает. — Майло отбросил волосы со лба и снова принялся за еду.

— В каком душевном состоянии она была в тот вечер?

— По словам Коко Барнес, Джули привела в восторг привалившая ей удача.

— Шесть картин из пятнадцати проданы.

— Это явный успех.

— Восторг. Он чем-нибудь подогревался?

— Почему ты это спрашиваешь? — удивился Майло.

— Ты говорил, что карьера Джули после первого успеха пошла по нисходящей. Интересно, ее собственные привычки пошли тем же путем?

Он подобрал то, что осталось от куриного крылышка, внимательно осмотрел и захрустел косточками.

— Да, у нее были проблемы. Пока мы этим занимаемся, у доктора Ясновидящего уже появились какие-нибудь подсказки по части помещения капитала?

— Спрячь свои деньги под матрас.

— Спасибо… да, кстати, о жизни Джули в Нью-Йорке. Там она увлекалась кокаином и алкоголем. Совершенно не скрывала этого, так что всем членам кооператива художников это было известно. Но все, с кем я говорил по этому поводу, в один голос утверждают, что она «завязала». Я сам обыскивал квартиру Джули, и единственным веществом с небольшим содержанием наркотика в ее аптечке оказался амидол Самым сильнодействующим препаратом в ночь убийства в ее теле, по словам коронера, был аспирин. Поэтому в восторг ее привела причина вполне естественная.

— До тех пор пока кто-то тщательно не уложил ее. Кто-то хорошо знакомый с помещением галереи знал, что сортир — относительно безопасное место для такого дела. Есть ли какие-то признаки того, что Джули договаривалась с кем-нибудь о встрече после банкета?

— Она не упоминала ни о какой встрече, а в ее записной книжке никаких записей, кроме как о банкете, нет.

— Размещение в определенной позе, но без насилия. Выходит, кому-то хотелось изобразить все так, будто преступление совершено на сексуальной почве.

— Почти как произведение искусства, — заметил я, — искусства театрального. — Майло стиснул зубы. — Почему ты взялся за это дело?

— Это личное. Семья Джули была знакома с моей еще в Индиане. Наши отцы были сталеварами. Ее отец — один из тех, за чьей работой на конвейере присматривал мой отец. Родители Джули умерли, и на опознание тела прилетал брат отца, дядя Джули. Он отыскал меня и умолял заняться этим делом. Больше всего мне не хотелось браться за то, с чем связаны сугубо личные мотивы, но у меня не было выбора. Этот человек насел на меня так, словно я какой-то чертов Шерлок Холмс.

— В Индиане тебя хорошо знают.

— Какая радость! — воскликнул Майло и поддел вилкой кусочек гомбо.

— Проволочная удавка осталась на месте преступления?

— Нет. Это заключение сделал коронер, осмотрев рану на шее. Удавка прорезала кожу, но убийце хватило времени, чтобы убрать ее. Мы обыскали все вокруг, но ничего не обнаружили.

— Еще один признак тщательной подготовки. Вот умник.

— Тебе нравятся такие шуточки?

9

Мы закончили трапезу, сели в мою машину, и Майло показал мне дорогу к «Свету и пространству», расположенному на Кармелина севернее Пико. Эти места мне были знакомы: складские помещения, магазины кузовов автомобилей и небольшие фабрики поблизости от западной границы Лос-Анджелеса, отделяющей его от Санта-Моники. Если бы Джули Киппер задушили в нескольких кварталах отсюда, ее дяде не было бы смысла обращаться к Майло.

Пока я вел машину, детектив крутил в пальцах зубочистку и сканировал мир внимательными глазами полицейского.

— Давненько мы этим не занимались, а?

Последние несколько месяцев мы виделись все реже и реже. Я объяснил бы это тем, что Майло был завален безнадежными делами, а я своей работой. Эта взаимная изоляция напоминала самоотречение.

— Думаю, у тебя было не так уж много «потусторонних» дел.

— Верно. Обычные дела, поэтому я тебя не беспокою, — ответил Майло и добавил: — А у тебя все в порядке? В целом?

— Все прекрасно.

— Хорошо. Так… А с Элисон… дела идут как надо?

— Элисон удивительна.

— Ну, это хорошо.

Он ковырял в зубах и обозревал город. Его первые встречи с Элисон носили сугубо служебный характер и были связаны с завершением дела Ингаллсов. Элисон рассказывала мне, что Майло вел следствие умело, а к ней относился с сочувствием.

Его первой реакцией на то, что мы встречаемся, было молчание. Потом Майло сказал: «Она великолепна, нужно отдать тебе должное».

Подумалось: «А в чем ты не стал бы отдавать мне должное?» Но я решил, что принимаю все слишком близко к сердцу, и промолчал. Несколько недель спустя я приготовил обед на четверых у себя дома. Стоял теплый мартовский вечер, и я подал бифштексы с жареным картофелем и красным вином на террасу. Обедали Майло, Рик Сильверман, Элисон и я.

Оказалось, что Элисон и Рик знакомы. Одного из ее пациентов после дорожно-транспортного происшествия доставили на пункт первой помощи в Седарс-Синай, а дежурным хирургом там оказался Рик.

Они разговаривали о чем-то своем, я играл роль хозяина, Майло ел и беспокойно ерзал на стуле. В конце вечера он отозвал меня в сторону и сказал таким тоном, словно кто-то заставил его произнести спич:

— Милая девушка, Алекс. Хотя я знаю, что тебе нужно одобрение.