Стена 3. Гибрид (СИ) - Орлов Дмитрий Павлович

Наконец, когда у персонала закончился запас вопросов, мне предоставили протезы. Правда протезы в обычном понимании этого слова, они мало напоминали. Меня предупредили, что операция займет значительное время и все это время я буду находиться под наркозом. Перед тем, как на меня начало действовать снотворное, я заметил, как в палату завезли кровать со спящей на ней Нестеровой. В голове начали возникать некоторые вопросы, но мысли стали путаться и я окончательно потерял связь с реальностью, провалившись во мрак.

Из темноты меня вырвал яркий свет, наотмашь ударивший по глазам. Мне сильно захотелось ударить кулаком в нос тому гаду, который решил испробовать яркость фонарика на моем зрении. Да еще и с дурацкими вопросами по поводу моего самочувствия.

— Я сейчас нахожусь в сильном раздражении, — не стал я скрывать своего состояния.

— И чем оно вызвано? Какими-то странными ощущениями в организме?

— Да, у меня чешется кулак врезать по лицу тому идиоту, который светит мне в глаза, и задает дурацкие вопросы.

— Вижу вы в прекрасном состоянии духа, — усмехнулся тип в белом комбинезоне. — И чтобы ненароком не подвергать свое здоровье опасности, я пожалуй, прекращу вас нервировать.

Медик выключил фонарик, за что я ему был от души благодарен. Будь я обычным человеком, мне потребовалось бы время чтобы зрение адаптировалось после яркого света в глаза. Но у меня, как у гибрида на это ушло не более четырех секунд. Я все отлично видел, и никаких тебе ярких пятен перед глазами, четкое и резкое зрение. Повернув голову направо я попытался увидеть Юлию Нестерову, моего оператора. Но ни ее, ни ее кровати на месте не было.

— Вы кого-то потеряли? — поинтересовался медик, прочитав невольное волнение на моем лице.

— Да, моего оператора, — ответил я. — Перед тем как меня отключил наркоз, я видел как ее привезли в палату.

— Об операторе не стоит переживать, она сейчас находится на полигоне, — успокоил меня медик. — Вы присоединитесь к ней, когда пройдете тестирование на совместимость с (А.С.Д.).

— Что это означает?

— (А.С.Д.), это Адаптивная Система Движения, которую мы установили на ваше тело, — произнес медик указав на мои ноги. — А теперь попытайтесь подняться на ноги, но постарайтесь не спешить, — предупредил он меня.

Видимо наркоз, каким-то образом негативно повлиял на мое сознание, если я только сейчас вспомнил причину по которой я здесь нахожусь. Увидев свои ноги я попытался пошевелить пальцами, и мне это без труда удалось. Я не почувствовал совершенно никакого дискомфорта. А потом меня прошиб холодный пот, от пришедшей в голову мысли. Ведь мои ноги чувствовали все, а значит они не могли быть протезами, и все что сейчас со мной происходит всего лишь сон.

— Скорее всего когда я попытаюсь встать с кровати, произойдет смена локации, во сне всегда так происходит, — озвучил я свои мысли в слух. — Жаль, что это всего лишь сон, ведь я вспомнил те ощущения когда у тебя есть ноги.

— Разум действительно мало изучен, — произнес медик. — Но то что нам известно о нем позволяет сделать вывод, что все, что сейчас происходит вокруг вас, на самом деле реальность. Дело в том, что человек находящийся во сне не может осознать, что это сон. Для него все происходящее реальность, не вызывающая сомнений. Открыв во сне дверь и оказавшись на вершине скалы, он воспримет это как само собой разумеющееся. И никакого нарушения логики у него не возникнет. Ведь в мире сна действуют совершено другие правила. И стоит ему допустить мысль что это всего лишь сон, он в тот же миг проснется. Но мы по прежнему здесь и продолжаем беседу.

Мои ощущения были связанны с тем, что (А.С.Д.) задействовала максимальное количество сенсоров, посылающих сигналы на нервные окончания. Как мне объяснили позже это сделано для того, чтобы я быстрее адаптировался под систему. В дальнейшем датчики будут отключены, не все, но многие. В их число войдут и те, которые отвечают за симуляцию боли. А сейчас они задействованы, чтобы я по дури не совал ноги куда не надо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Первые мои шаги на искусственных ногах были не твердыми. Но спустя несколько минут и пары падений, я уже мог вполне сносно передвигаться. А через час даже попытался изобразить бег трусцой. Весь оставшийся день ушел на настройку системы, и доводки ее до нормативов стандартного движения.

А вот только после того, как я освою стандартный режим движения, наступит очередь следующего. Даже примерные сроки того, когда мне разрешат переходить к проверке боевого режима, мне никто не хотел озвучивать. Возможно руководство не сильно верило в мои возможности. Поэтому наверное и решили лишний раз перестраховаться, чтобы не сглазить.

Что касалась меня, то я был полностью удовлетворен своими новыми ногами. А вот когда не заметив стул в проходе, я приложился по нему голенью, я в полной мере оценил всю прелесть датчиков имитирующих боль. В этот момент мне было трудно поверить, что это не настоящие ноги, а всего лишь протезы, пускай и высокотехнологичные.

Настройщики системы постарались на совесть и выложились по полной. Боль в ноге снижала интенсивность постепенно, пока полностью не исчезла. Признаюсь честно, их идея сработала на все сто процентов. Я реально перестал воспринимать ноги как протезы. Техники добились того, что и планировали. (Адаптивная Система Движения) стала единым целым с моим организмом, и разумом.

Примерно через неделю после моего пробуждения ко мне в блок пришла Нестерова. С того момента когда мы в последний раз с ней виделись в ней что-то изменилось. В глаза это сразу не бросалось, но изменения определенно произошли. Ее взгляд стал более пронзительным, словно я был жертвой а она хищником. И что-то мне подсказывало что она уже определила и точно знает все мои уязвимые точки на теле.

— Привет, давно не виделись, — произнесла она, после того, как переступила порог моего блока.

— Да не так уже и давно, наверное, — добавил я.

— И сколько по твоему времени прошло с того момента когда мы подписали контракт? — посмотрела она на меня.

— Ну, сама операция, скорее всего длилась пару дней. Затем возможно, на реабилитацию ушла неделя, не больше. Зная возможности регенерации моего тела, больше скорее всего и не потребовалось.

— Ты почти угадал, — едва заметно улыбнулась она. — Действительно операция длилась всего пару дней. Но это была только первая операция.

— А были еще? — искренне удивился я.

— Конечно, — кивнула Нестерова. — После первой ты перенес еще сорок четыре. Затем последовала проверка и наладка систем. Все установленные в твое тело системы усиления боевого потенциала, полностью адаптировались под твое тело. И вот спустя каких-то полтора года, тебя вывели из состояния анабиоза, и мне разрешили с тобой увидеться.

После ее слов, мне определенно необходимо какое-то время, чтобы переварить все произошедшее сейчас.

Глава 5

Глава 5

Знание того, что я провалялся в коме полтора года, меня немного шокировали. Видимо я переоценил свой организм, как безумную машину восстановления. Или меня напичкали таким большим количеством инородных тел, что даже организм гибрида не смог с ними справиться. Хотя если подумать то, я больше всего склоняюсь ко второму варианту.

— Ты слишком многое упустил, и этот пробел необходимо, как можно скорее устранить, — прервала Нестерова мои размышления, по поводу полутора лет выкинутых из моей жизни.

— И когда начнем устранять пробелы?

— Прямо сейчас, — ответила она, направляясь к выходу. — Не отставай, по дороге на полигон я в общих чертах объясню то, что ты упустил за это время, — добавила она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я достаточно долго отдыхал, и теперь настало время наверстывать упущенное. Открытый полигон находился на другой базе (О.В.Р.), именно туда нас и должен доставить вертолет. В отличии от боевых машин на которых нас эвакуировали фениксы, эта машина издавала в два раза меньше шума, да и размерами она значительно им уступала.