ВОЕННЫЕ НАВЫКИ ИНДЕЙЦЕВ ВЕЛИКИХ РАВНИН - ФРЭНК СЕКОЙ

Наконец, МакКензи рассказал об страхах, внушаемых индейцами Кри племенам, не владеющим огнестрельным оружием. Путешествуя по Реке МакКензи через страну Атабасков в 1789 году, он как-то приметил высокую гору, на которую взобрался, подстёгнутый собственным любопытством. Оказавшись на вершине, он “…очень удивился, обнаружив там поселение. Индейцы сообщили мне, что у племён, не имеющих ружей, вошло в привычку селиться на возвышенных местах, что делало их менее доступными для врагов, особенно для Книстеню (Кри), которых они постоянно опасались.”

В таких условиях Кри постепенно отступили от привычного им ведения войны небольшими отрядами, перейдя к более крупным боевым соединениям. Такая тактика потребовалась им для борьбы против Сю. На первых стадиях борьбы против союза Кри-Ассинибойнов племена Сю, несмотря на отсутствие у них огнестрельного оружия, жили в довольно крупных селениях, а там, где их стойбища были более мелкими и рассеянными, Сю умели стремительно собираться при угрозе нападения.

Кри собирались в мощные отряды весной или летом на озёрах, где они обычно сходились в рыболовный сезон.

Однажды весной, во время своего четвёртого путешествия в 1661-1664 по западному Висконсину, Рэдиссон находился неподалёку от Верхнего Озера. Там скопилось множество Сю, пришедших с берегов Озера Миль, чтобы решить, начинать ли войну против Кри, и чтобы решить, как привлечь на свою сторону Французов. Рэддисон вспоминал, что, по их мнению, “… главным залогом победы являлся гром, под которым они подразумевали ружья.“

Пытаясь восстановить между врагами мир, он совершил поход на значительное расстояние к индейцам Кри на северный берег Верхнего Озера. “Там находилось более шестисот человек в форте с огромными поклажами на своих плечах.” Кри тоже совещались, идти или нет войной на Сю.

Чтобы дать более полное представление о том, какими били боевые силы того региона, ниже приводится фрагмент текста о кампании 1672 года Оттавов-Гуронов против Сю.

Союзники “… спустились к Монреалю и приобрели там взамен принесённых с собой мехов только ружья и боеприпасы к ним. Они намеревались пойти в поход против Сю, возвести укрепление на их территории и продолжать войну на протяжении всей зимы. Вернувшись из торгового поста на свои земледельческие угодья, они все как один стали готовиться к рейду против Сю… Вместе с Потаватоми, Сауками и Лисицами они насчитывали более тысячи воинов, каждый из которых имел ружьё и другое оружие.”

Необходимость в таком мощном отряде объясняется следующим:

“Едва они ступили на землю Сю, они наткнулись на несколько маленьких деревень, немедленно прогнав мужчин и пленив женщин и детей. Эта нападение произошло настолько стремительно, что они не успели провести никакой разведки и возвести укрепления. Беглецы же немедленно подняли тревогу в соседних стойбищах, и Сю огромными толпами ринулись в контрнаступление, сражаясь с такой отвагой, что заставили захватчиков бежать.”

Считается, правда, что к этому моменту Сю тоже весьма преуспели в приобретении огнестрельного оружия, в противном случае такая победа была бы просто невозможной.

В конце 1670-х или начале 1680-х годов “тысяча двести Надоуйсю, Саутов, Айовов и даже немного Аутоаксов (т.е. Сю, Оджибвеи, Айовы и Оттавы) отправились в поход против Аутагамисов и Маскутечев (Лисицы и Маскутины)…”

РАСПРОСТРАНЕНИЕ НА ЗОНУ СЕВЕРО-ЗАПАДНЫХ ЛЕСОВ

Развиваясь, военная машина Кри-Ассинибойнов сперва затронула племена Сю северной Миннесоты и остановила своё дальнейшее продвижение в южном направлении, так как Сю сумели при помощи французских торговцев обзавестись ружьями. Полностью исчерпав ресурсы бобров на родных землях и на новой территории, союзные Кри и Ассинибойны, направили свои стопы в неизведанные районы, причём Ассинибойны продвигались в основном по южной части фронта, а Кри – по северной. Так в конце семнадцатого и самом начале восемнадцатого веков союзники вторглись в зону Красной Реки и Озера Виннепег, после чего двинулись на запад вдоль рек Ассинибойн и Саскачеван. В ту пору коренными жителями северо-восточных прерий были до-лошадные и до-огнестрельные племена, такие как Шайены. Вероятно, они обитали в постоянных деревнях и вели земледельческое хозяйство, занимаясь сезонной охотой. Они были изгнаны со своих родных мест мощными и хорошо вооружёнными отрядами враждебно настроенных племён, которые стали эксплуатировать захваченные земли так же, как они делали это на прежней территории. Согнанные аборигены пошли дальше на запад и на юг. Захватчики Кри-Ассинибойны не последовали за ними, поскольку более удалённые земли были значительно беднее в смысле интересовавших бобров, да и окружающая среда уже не подходила под развившиеся у Кри и Ассинибойнов методы ведения войны. В этой связи Кри и Ассинибойны продолжали идти на запад, держась севернее настоящих равнин и оккупируя целый пояс между равнинами и северными лесами до самых Скалистых Гор.

ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ОГРАНИЧЕНИЯ В РАСПРОСТРАНЕНИИ ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ

Любопытным фактом является то, что во времена французской пушной торговли ограничением в распространении методов пост-огнестрельных и до-лошадных методик войны на северо-западные равнины явилось непостоянство экологических условий, то есть различные условия окружающей среды, в то же время те же самые условия позволили без труда распространиться по всем равнинам военным методам пост-лошадной и до-огнестрельной техники. А к началу девятнадцатого века техника ведения войны постепенно переродилась в форму, в которой использовались как лошади, так и ружья. Но эта окончательная трансформация произошла только после крутых перемен в пушной торговле.

В конце семнадцатого столетия и первых трёх четвертях восемнадцатого столетия Компания Гудзонова Залива промышляла преимущественно бобровыми шкурами, а во вторую очередь мехами прочих мелких лесных зверей. Это было связано прежде всего с трудностями в транспортировке крупных партий, ведь груз доставлялся в Залив на каноэ, и торговцы понимали, что им выгоднее заниматься поставкой мелких, но ценных мехов. Конечно, шкуры крупных животных имели спрос на рынке Европы, но цены на них были весьма невелики. Поэтому шкурам бобров и прочих отдавалось предпочтение, покуда эти животные были в наличии на данной территории.

Когда же бобры были обнаружены на землях некоторых равнинных племён, эти участки превратились в своего рода разбросанные островки лесного биома на просторах Великих Равнин. Однако в процессе всё большего приобщения лошади к культуре этих “островков”, их обитатели всё сильнее сливались с культурой настоящих равнинных индейцев, что мало-помалу определило специализацию аборигенов, и развившиеся методы не позволили одновременную эксплуатацию двух биомов.

Мех бобров считался пригодным для продажи, если его снимали в холодное время года. Сезон ловли ограничивался осенью наступлением заморозков, когда поверхность водоёмов полностью застывала, а весной прекращался с половодьем. Однако осенние месяцы были благоприятными для охоты на бизонов на равнинах, в стороне от мест обитания бобров. К весне запасы провизии обычно подходили к концу, и охотники отправлялись на поиски бизонов, как только появлялась первая возможность, несмотря на то, что настоящий охотничий сезон начинался гораздо позже – в летние месяцы. Если же говорить об охоте на бобров в зимнее время, то дело было не из самых выгодных, хотя большинство племён и уходило с открытых равнин в лесные массивы, в речные долины или укрывалось в горах (например, в Чёрных Холмах). Но добраться зимой до бобров не так-то просто. Ещё одним фактором, затруднившим развитие бобровой ловли в равнинных зонах, было то, что на бобров всегда охотились небольшие группы людей, а то и вовсе индейцы-одиночки. Что же касается охоты на бизонов, то она требовала участия множества мужчин и требовала значительной концентрации населения в одном стойбище. Эта сторона вопроса сыграла заметную роль в том, что равнинные индейцы редко рассеивались на мелкие группы, если на то не было какого-то особого повода.

Всё вышесказанное указывает на причины, по которым племена северо-западных равнин не останавливалось лишь на одном предмете потребления (как, например, бобр), который можно было обменять на огнестрельное оружие, и почему в те годы у равнинных племён не развилась модель пост-огнестрельная и до-лошадная.

В качестве иллюстрации можно привести выдержку из работы Генри (1809), где он говорит, что равнинные Кри “… чрезмерно увлечены потреблением спиртных напитков, в чём их можно сравнить с Саултерами (Оджибве), но Кри практически лишены возможности покупать спиртное. Лишь те из них, кто часто посещает лесные районы, могут приобрести табак и спиртное (это же касается и огнестрельного оружия). Но те, которые постоянно живут на равнинах, это просто сброд лентяев, надоедающих и нам и своим соседям и, помимо этого, постоянно ворующих лошадей. И летом, и зимой они обыкновенно размещаются в больших деревнях. Они охотятся только на буйволов. Несмотря на своё пристрастие к алкоголю и табаку, они всё-таки не перебираются в лесную зону, где они могли бы добывать пушнину в обмен на спирт и табак. Пользуются они в основном стрелами и луками, ружья у них встречаются крайне редко…”