Ниточка к сердцу - Эрик Фрэнк Рассел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Моури сунул папки к прочему награбленному имуществу, быстро обыскал квартиру еще раз — вдруг пропустил что-то важное, — но больше ничего не нашел. Напоследок избавился от всех улик, которые могли бы вывести Кайтемпи на его след.
Затем положил пистолет в карман, взял кейс и, замерев на секунду у двери, обернулся к мертвому телу.
— Долгих лет.
Свинорыл, само собой, не ответил. Он молча лежал в луже крови, сжимая листок, где было выведено:
КАЗНЕН ПО ПРИКАЗУ ДИРАК АНДЖЕСТУН ГЕЗЕПТ.
Кто бы ни нашел тело, он увидит послание. По городу поползут слухи, обрастая фантастическими подробностями. И вот тогда власти засуетятся по-настоящему.
Глава четвертая
Удача по-прежнему улыбалась Моури: он успел к отправлению вечернего поезда на Пертан. Иначе пришлось бы всю ночь сидеть на вокзале, а к одинокому путнику со скуки могла привязаться полиция. Конечно, у него имелись при себе документы или, в самом крайнем случае, можно было достать украденную у Свинорыла карточку… Однако лучше не привлекать к себе лишнего внимания.
Поезд подошел вовремя, и Моури благополучно сел в вагон, не попадаясь на глаза полицейским, тоскливо слоняющимся по перрону. Состав тронулся и с ревом покатил в ночь. Пассажиров было мало, вагон оказался практически пуст. Моури выбрал место в уголке, где к нему не подсядет говорливый сосед или какой-нибудь тип с зорким взглядом и цепкой памятью. Он устало лег на сиденье, надеясь, что в этот раз обойдется без проверок или что хотя бы карточка тайной полиции вкупе с пистолетом помогут выпутаться из любой передряги.
Одно было несомненно — если Свинорыла найдут в ближайшие три-четыре часа, то поднимется такой переполох, что все поезда из Радина перетрясут сверху донизу. Пусть даже у них нет описания убийцы — в багаже найдут украденные бумаги, и тогда даже самый тупоголовый агент сообразит, что к чему.
Под гипнотический «чух-чух-чух» поезда Моури было задремал, но все равно вскидывался всякий раз, когда хлопала дверь вагона. Он боялся, что по всем станциям вот-вот перешлют срочную радиотелеграмму:
«Остановить вечерний рейс из Радина, обыскать пассажиров».
Однако обошлось. Поезд, громко лязгая колесами, подкатил к перрону столичного вокзала. Сонные и полумертвые от усталости пассажиры поплелись к выходу. Моури пропустил кривоногих сирианцев вперед и пристроился в самый конец очереди. Он напряженно всматривался в окна, пытаясь разглядеть снаружи людей в форме.
Если его и впрямь ждут, есть два варианта. Во-первых, бросить кейс с драгоценной добычей и первым открыть пальбу. Возможно, Кайтемпи опешат от внезапной атаки и ему удастся уйти. Однако так он рискует получить пару дырок в спине.
Или же можно пойти на хитрость. Выбрать самого злобного на вид полицейского, подойти к нему и нагло сунуть в руки кейс со словами: «Простите, сэр, кто-то из пассажиров обронил багаж прямо мне под ноги». Начнется шум, суета, и, возможно, Моури сумеет улизнуть.
Он весь взмок от напряжения, когда наконец понял, что страхи не оправдались и засады нет. В конце концов, убил он впервые — приходилось теперь расплачиваться нервными клетками.
На перроне у заграждения лениво позевывали двое полицейских, безо всякого интереса оглядывая поток пассажиров. Он прошел у них прямо под самым носом.
Однако опасность еще не миновала. На вокзале его кейс не привлекал лишнего внимания, а вот полицейские в городе могут спросить, что человек с багажом делает на улице в неурочный час.
Взять такси? Тоже опасно. Водитель может оказаться чересчур дотошным и болтливым, особенно когда его вызовут на допрос.
— У вас были пассажиры с вечернего поезда из Радина?
— Да. Молодой мужчина с кейсом.
— Что-нибудь подозрительное заметили? Может, он вел себя странно, нервничал, например?
— Вроде ничего такого. Парень как парень. Хотя… он, кстати, не с Джеймика. Говорил с акцентом. По-моему, машамским.
— Помните, куда его отвезли?
— Да. Давайте покажу.
Был один выход: положить кейс в камеру хранения и вернуться за ним на следующий день. Даже если его найдут, то попробуют использовать как приманку. У Кайтемпи есть ключи от всех замков. Если им взбредет в голову обыскать каждую камеру хранения в радиусе тысячи километров от места убийства — они это сделают. Значит, завтра, когда Моури вернется за кейсом, надо сперва проследить чтобы рядом не ошивались подозрительные типы.
Он почти добрался до дома, когда вдруг из переулка вывернули двое полицейских и загородили ему дорогу:
— Эй, ты!
Моури остановился. Они подошли ближе. Один ткнул пальцем в звездное небо и широким жестом обвел пустынную улицу:
— Поздновато для прогулок, не находишь?
— А что такого? — слегка извиняющимся тоном спросил Моури.
— Вопросы здесь задаем мы, — оборвал его коп. — Ты где шлялся в такой час?
— Только что приехал на поезде.
— Откуда?
— Из Камасты.
— А сейчас куда идешь?
— Домой.
— Не проще взять такси?
— Проще, — согласился Моури. — Но на стоянке ни одной машины не осталось. Опять я опоздал, перед самым носом все такси расхватали. Вечно мне не везет…
— Заткнулся живо! — перебил его второй полицейский.
Он решил использовать «особый прием номер семь», то есть прищурить глаза, выдвинуть челюсть и заговорить грозным голосом. Обычно допрашиваемые начинали нервничать и либо чересчур рьяно бормотали оправдания, либо сразу выкладывали все как на духу.
Этот прием давался полицейскому лучше прочих: не зря он каждый вечер репетировал перед зеркалом в спальне, а потом тренировался на жене.
— А может, ты вовсе не был ни в какой Камастре, а? Может, ты ночами слоняешься не просто так, а развешиваешь всякие листовки?
— Нет, нет, что вы! — запротестовал Моури. — Разве я похож на психа?
— Может, и не похож, — признал коп. — Но кто-то ведь этим занимается.
— Да, я понимаю, ребята, почему вы так хотите его поймать. У меня самого мурашки по коже, как представлю, что этот тип где-то рядом бродит. — Моури поежился. — Давайте вы меня обыщете и я пойду, а? А то с самого утра на ногах. Очень устал, спать хочется.
— Без тебя разберемся, что делать, — отрезал полицейский. — Покажи документы.
Моури достал карточку. Тот покрутил ее в руках. Второй на нее даже не взглянул.
— Все в порядке, можешь идти. Только помни: шляешься ночами — будь добр отчитаться, куда и почему. У нас война как-никак.
— Да, сэр, —
