Последняя охота Серой Рыси - Чарлз Робертс

Когда Хендерсон пришел в себя, он увидел, что находится в каком-то небывалом положении. Он лежал на бревне лицом вниз, так что рот его был прижат к коре. Руки и ноги его были в воде и висели по обе стороны бревна. Сначала он подумал, что это все еще ему снится, и начал барахтаться, чтобы проснуться. Тут он увидел, что крепко привязан к бревну. Голова его сразу прояснилась, и им овладел страх, или, скорее, отчаяние, какого он никогда еще не испытывал в своей жизни. Скоро однако нервы его успокоились, и он вернулся к обычному самообладанию.

Он понял, что с ним случилось. Враги выследили его и захватили врасплох. Он очутился в том положении, в каком видел себя во сне. Он был привязан к одному из бревен, плавающих в Черной котловине.

II

Кровь на минуту, на две застыла у него в жилах. Он представил себе, как бревно его скользнет в поток и вместе с ним свалится в грохочущую бездну. Тут он заметил, что другие бревна обгоняют его. Что-то, конечно, задерживало его. Он хотел оглянуться, но был так туго притянут к бревну, что мог только на несколько дюймов приподнять лицо. Он увидел поверхность воды и роковую трещину, а за ней стремительный поток и белую завесу брызг, колыхавшуюся над бездной.

Он попытался растянуть свои путы и услышал вдруг грубый смех. Бревно его сделало внезапно скачок и начало двигаться. Он заключил, что его что-то удерживало перед этим. Спустя секунду он увидел острый облитый сталью конец багра, который уперся в передний конец бревна в двенадцати дюймах от его головы, и бревно снова остановилось. Медленно, очевидно под давлением чьей-то руки, оно повернулось так, что правое плечо Хендерсона опустилось, и он, подняв слегка голову, мог видеть все пространство над окраиной котловины.

На выступе, в трех футах от воды, он увидел прежде всего Рыжего Пимо, который держал багор и улыбался. Несколько выше его сидел на корточках Митчель. Он смотрел мрачно и каждую минуту хватался за нож.

Когда глаза Хендерсона встретились со злобно улыбающимися глазами врага, они смотрели твердо и холодно, Хендерсону, который всегда и во всяком деле чувствовал себя хозяином положения, теперь ничего не оставалось, как сохранять твердость воли и духа. Он считал, что не так ужасна смерть, как трусость перед соперником. Как ни был он беспомощен, нервы все же не отказывались служить ему. С холодным презрением встретил он улыбку Рыжего Пимо.

— Я давно уже мечтаю о том, — сказал разбойник мягким голосом, который покрывался грохотом водопада, — чтобы посадить человека на бревно и посмотреть, как это он, черт возьми, поплавает здесь, пока его не затянет водопад!

Хендерсон не ответил ему.

— Да, я твердо решил посадить сюда человека, — продолжал Пимо, — хотя до сих пор мне не удавалось найти ни мужчины, ни женщины, которые согласились бы устроить мне это прекрасное зрелище. Я чувствую, что вы согласны доставить мне это удовольствие. Я оставил ваши руки и ноги свободными, так что вы можете свободно грести ими. Стены котловины очень гладки, и там не за что уцепиться. Я надеюсь, что вы доставите мне любопытное зрелище. Но если вы устанете и не захотите плыть больше, то, пожалуйста, не обращайте внимания на мои чувства. Вас ждет водопад. И я никаких претензий не буду иметь против вас, если вы не пожелаете оправдать моих ожиданий.

Кончив свою длинную речь, Пимо сразу отнял багор. Бревно тотчас же двинулось вперед и присоединилось к остальным. В течение нескольких минут Хендерсон держал глаза закрытыми и зубы крепко стиснутыми, решив скорее плыть к неизбежной гибели. Но затем, устыдившись своей трусости, сразу переменил намерение. До последнего дыхания будет он бороться за свою жизнь и поможет случаю спасти его. Пусть судьба его, а не сам он, будет виновата в том, что он не в силах был противостоять ей. Нет, лучше бороться! И он тут же ясно представил себе, как Рыжий Пимо и Митчель сидят на выступе, курят и потешаются над мучениями своей жертвы. Но в ту минуту, когда бревно приближалось к трещине, он совсем забыл о них. Все способности его устремились к одной цели.

Бревно, к которому он был привязан, плыло на крайнем наружном конце процессии бревен. Хендерсон сразу сообразил, что оно, по всей вероятности, первое полетит в водопад. С отчаянными усилиями удалось ему ухватиться за ближайшее к нему бревно, толкнуть его вперед и в ту самую минуту, когда бревна находились на стороне, противоположной трещине, поместить на его место свое собственное. Немного погодя это бревно скользнуло в отверстие, а Хендерсон, обливаясь холодным потом, медленно проплыл мимо ужасной трещины.

Враги, спокойно сидевшие на выступе, приветствовали его громкими насмешливыми поздравлениями. Но он не слушал их и не обращал на них внимания. Он отчаянно боролся за свою жизнь и греб то одной, то другой рукой, стараясь направить неповоротливое, сидящее глубоко в воде бревно во внутренний поток. Он успел уже заметить, что бревна на окраине котловины сразу мчались к своей гибели, так как течение там было сильнее в глубине, чем на поверхности, а потому его бревно, обремененное тяжестью, должно было раньше других рухнуть в пропасть. Руки его были привязаны только выше локтей, ниже они двигались свободно. Левой рукой он снова успел схватить другое бревно и как раз вовремя. Он увидел, как его сразу же затянуло в бездну… Сам же он опять очутился на внешней окраине вращающейся процессии бревен.

На этот раз Хендерсон совсем не слышал, смеялись или нет сидевшие на выступе, когда он миновал трещину. Он отчаянно придумывал какой-нибудь новый и менее утомительный план. Упорно и равномерно греб он назад обеими руками и ногой до тех пор, пока бревно его почти совсем остановилось. Тогда он опять схватил плывшее мимо бревно и поплыл под его прикрытием. Вот он сделал половину круга. Здесь он снова принялся грести назад, остановил свое бревно и ловким движением толкнул другое вперед, вследствие чего между ним и трещиной оказались теперь два бревна. Самое крайнее из них было мгновенно, с безумной быстротой, втянуто в поток. Чувствуя, что силы его совсем падают, Хендерсон тем не менее продолжал грести назад, стараясь в то же время приблизиться к внутренней части котловины, и добился того, что между ним и крайним рядом бревен находилось уже три бревна. Глаза его ослабели, он почти ничего не видел, кровь так сильно шумела в ушах, что он не слышал даже грохота водопада. Ах, если бы силы снова вернулись к нему!

Хендерсон волновался только до тех пор, пока проплыл два раза кругом котловины и два раза увидел, как бревна одно за другим скользнули почти прямо из-под его локтя в пену потока. Напрягая всю силу своей воли, постарался он вернуть себе спокойствие, чтобы отдохнуть хотя бы минуту. Он был теперь хладнокровен, мог строить планы и собраться с силами. До последней секунды решил он поддерживать свою жизнь. Авось подоспеет неожиданная помощь.