Идеальный мужчина - Шеридон Смайт

— Поищи себе учительницу в другом месте! — Она ринулась обратно в дом, буркнув по дороге: — Сексуальный маньяк!

Алекс отлично слышал это лестное определение, слетевшее с горячих губок. Черт побери, эта женщина — настоящий динамит! Он с каждой минутой возбуждается все сильнее!

— Вы имеете что-то против секса? — Он с ехидной ухмылкой смотрел, как Брук замерла на пороге. Судя по ее напряженной позе, ничего хорошего ждать не приходилось. Брэдшоу постарался придать себе как можно более серьезный вид, прежде чем его пригвоздили к месту яростно пылавшие янтарные очи. Загадочный продолговатый предмет, оттопыривавший ее карман, медленно приподнялся и нацелился ему в грудь. Однако Алекс давно перестал бояться, что грозная похитительница выстрелит, — хотя кое-кому такая уверенность показалась бы довольно глупой.

— Ты и Ди об этом спрашивал? И так же окучивал ее, как сейчас меня? — В негромком, усталом голосе вдруг прозвучала такая боль, что Алексу стало неловко. Он как-то успел забыть, кем считает его Брук Уэлш. — Ты заморочил голову моей младшей сестре, чтобы она позволила себя соблазнить? — Она застыла на верхней ступеньке, не сводя с него пылающего взгляда. — Я готова простить Ди за то, что она тебе поверила. Но я ни за что не прощу тебе то, что ты воспользовался ее доверчивостью!

Алекс, как ни пытался, так и не смог найти достойный, ответ. Иначе ему пришлось бы назвать свое настоящее имя. Вполне возможно, что тот человек, которым его считают, вполне заслужил и ее презрение, и грубость. Он понимал Брук и ни в чем ее не винил. Больше того — на ее месте он вел бы себя точно так же.

— В чем-то тут есть и моя вина, — внезапно призналась она все тем же усталым голосом, и Алексу показалось, что он вот-вот утонет, растворится в бездонной глубине ее потемневших янтарных очей. — Я учила ее верить в лучшее, в то, что хороших людей на свете больше, чем плохих. Разве я могла предположить, что однажды она встретит тебя? Человека без души и совести, способного соблазнить женщину ради минутной забавы.

Огонь, сверкавший сейчас в ее взоре, не имел ничего общего с пламенем страсти. Ее ненависть была так же горяча и неистова, как и разбуженное им желание, и вполне могла взять верх. Перед ним стояла тигрица, защищавшая своего детеныша, и еще более опасная от того, что ей не удалось его защитить.

Снова возникла мысль раскрыть свое настоящее имя, пока не случилось что-то непоправимое. Но вряд ли это спасло бы ситуацию. Брук Уэлш вряд ли обрадуется, когда узнает, что ошиблась и похитила не просто невинного человека, а своего собственного босса.

Глава 5

Пожалуй, она напрасно затащила его в дом. Брук стояла возле буфета и намазывала ореховым маслом завалявшиеся с доисторических времен крекеры, а мистер Озабоченный торчал у нее за спиной и буквально дышал в затылок, так что при любом неловком движении она могла угодить ему локтем в живот.

Ей пришлось сделать усилие, чтобы никак не отреагировать. Попросишь его отодвинуться — и мерзавец наверняка вообразит, будто она к нему неравнодушна. Это, конечно, соответствовало действительности, но Брук скорее провалится сквозь землю, чем даст ему повод так думать. Наконец она не выдержала и буркнула:

— Посторонись!

Он отодвинулся ровно настолько, чтобы позволить ей впритирку проскользнуть к раковине и положить туда измазанный маслом нож. Старательно делая вид, будто не замечает, какая у него гладкая загорелая кожа, Брук поспешила вернуться к буфету.

— Вы всегда, такая сердитая? — вдруг поинтересовался он, следя за каждым ее движением.

Брук кинула в рот крекер и тут же скривилась: ну и гадость! Кто бы мог подумать, что старые крекеры и подсохшее ореховое масло так отвратительны на вкус! Ну и черт с ними, она еще не настолько проголодалась! Решительно отодвинув от себя невкусную пищу, Брук сунула руку в буфет и тщательно обшарила верхнюю полку. Тем временем ей удалось наконец прожевать злополучный крекер, и она возмущенно выпалила:

— А ты представь себя на моем месте! Ты бы обрадовался, если бы узнал, что твоя сестра залетела от какого-то проходимца? Или все-таки у тебя испортилось бы настроение? А может быть, ты бы даже рассердился?

— Ваша ирония бесподобна! — ехидно заметил он.

— Благодарю! — Она вздернула подбородок. Как бы ей избавиться от куртки? В доме становится жарко, да вдобавок этот тип только и делает, что путается под ногами. Какого черта ей париться? Все равно уже ясно, что «пушка» у нее в кармане пугает его ничуть не больше, чем простая деревяшка. Они здесь вдвоем, и при желании он запросто может ее скрутить.

Тем не менее она предпочла не раздеваться. Это давало хотя бы призрачное ощущение безопасности — куртка скрывала от настырного приставалы большую часть ее прелестей.

— Ну, так как: ты бы рассердился или нет?

— Вообще-то у меня нет сестры. Но, пожалуй, да, я бы встревожился, узнав, что она забеременела, не желая того. А кроме того, я бы непременно вспомнил, что такими делами можно заниматься только вдвоем.

Брук хотела было не реагировать ни на его ответ, ни на обнаженную мускулистую грудь под распахнутой рубашкой, но передумала и неохотно кивнула:

— Вот-вот, ты угодил в самую точку! Такими делами занимаются только вдвоем! Но в отличие от мужчины женщина не может выбирать, нести ей ответственность за последствия или попросту сбежать.

— Выбор есть всегда.

Брук невольно напряглась и тут же заметила, что он так и пожирает ее глазами. Боже милостивый! И как этому мерзавцу удается любое ее слово или движение вывернуть так, будто речь идет исключительно о сексе?

— Уж не намекаешь ли ты на то, чтобы Ди сделала аборт?

— Я говорю о возможности отдать ребенка приемным родителям.

— Ну да, а с тебя и взятки гладки!

— И с вашей сестры тоже.

— Ди! — взорвалась Брук. — Мою сестру зовут Ди! И ты наверняка называл ее по имени, когда вы… когда… — Она смущенно замолчала, проклиная предательский румянец, заливший ее щеки. — Словом, ты должен был позаботиться обо всем гораздо раньше!

— Кажется, вы сами упоминали о порванном презервативе. Разве это обстоятельство не смягчает вину?

— Может, и так. — Брук не узнавала сама себя. Она столько лет работает на фабрике, где слово «презерватив» звучит чуть не в каждой второй фразе. Так почему же она краснеет и бледнеет перед этим типом, словно школьница? — Может, и смягчает, но ребенок есть ребенок, а ты вдобавок перестал отвечать на ее звонки! Скажи спасибо, что я до сих пор не сообщила об этом нашим братьям!

— И почему же вы этого не сделали?

— Да потому что не хочу, чтобы они угодили за решетку! — Брук не сочла нужным дальше распространяться на эту тему. По ее глубокому убеждению, этот проходимец и так должен выскочить со страху из своих шикарных сапог — если Ди хоть немного рассказывала ему о том, каким крутым нравом обладают и Логан, и Дин-младший. А Ди обязательно должна была рассказать мерзавцу про свою семью — если действительно влюбилась в него по уши.