Личная помощница ректора - Анна Сергеевна Одувалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С момента получения диплома! Что бы я ни делала, все получается…
– Как сегодня. Да?
– Обычно еще хуже, – покаялась я.
– Подойдите сюда! – скомандовал лич и выкинул пришедшие в негодность документы в мусорную корзину.
– Мы сможем это восстановить? – тихо простонала я.
– Мы? – На лице лича мелькнуло удивление. – Мы – нет. Это программа по курсу несмертельных проклятий на следующий год, которую ректор подсунул мне в качестве образца. Ее делал аспирант Ариона Демион фон Аррис. Он сможет.
– Неужели из-за меня кому-то придется переделывать работу? – Мне стало плохо. Я ужасная! Отвратительная личная помощница!
– Ему не привыкать. – Лич отмахнулся. – Вы представляете, что такое быть аспирантом у нашего ректора? Демион – смышленый молодой человек, должен был оставить себе копию. Если у него ее нет, он дурак. А дураков надо учить. Подойдите сюда, Мира. Я вас не укушу! Что вы, ей-богу, как студентка-первокурсница!
Я не посмела возражать и осторожно, бочком, приблизилась к личу. Он обошел сзади и положил пахнущие тленом руки мне на плечи. Признаюсь, я закрыла глаза и принялась молиться, чего не делала никогда.
– Перестаньте! – раздраженно отозвался он. – Вы мне мешаете своим навязчивым бормотанием!
– Так я про себя!
– Без разницы. Все равно раздражает.
Я послушно попыталась перестать, но тогда в голову начали лезть самые разные мысли, от которых самой стало тошно. Лич снова не выдержал и посоветовал:
– Уж лучше молитесь, фон не такой беспокойный, хотя и раздражает порядочно.
Решив, что когда говорю, меньше думаю и, соответственно, меньше нервирую лича, я задала вопрос:
– А что вы, собственно, делаете?
– Ищу проклятие, – как ни в чем не бывало пояснил профессор и продолжил свои манипуляции.
– Проклятие? – удивилась я. – Какое проклятие?
– А это нам с вами расскажет Арион. Он же у нас в академии специалист во всем! – с издевкой резюмировал лич.
Я не поняла, сарказм относится ко мне и ситуации или к персоне ректора.
Профессор бесцеремонно схватил меня за руку и потащил к выходу. Я от этого действа в обморок не рухнула и поэтому возгордилась.
– И все же? – Я не отставала. Практически перешла на бег, чтобы успевать за профессором. – О каком проклятии вы говорите?
– О вашем. Или вы наивно считаете, будто невезучесть имеет естественные причины?
– Хотите сказать, меня прокляли?! – поразилась я настолько искренне, что лич хмыкнул.
– Странно, что вам самой это в голову не пришло. Неужели всю жизнь не везло?
– Мне всегда очень даже везло, – призналась я. – Иногда даже слишком. Самый простой билет на экзаменах, научный руководитель, к которому хотела попасть. Я думала, мое невезение – это расплата за чрезмерную везучесть раньше.
– Ваше невезение – следствие чьей-то зависти и злобы, – возразил лич. – Признайтесь, много врагов было? Я так понимаю, ваши проблемы начались после выпуска? Кого вы из одногруппников бесили?
– Ну многих. – Я пожала плечами. – Я легко поступила, легко училась и еще до написания диплома получила первое предложение работы. А у нас коллектив был преимущественно женский и завистливый.
– Что я вам могу сказать, Мира. – Лич развернулся и сверкнул глазами. – Вы влипли. Причем, похоже, очень давно.
– А как мне из этого вылипнуть? – несчастно уточнила я.
– Даже не знаю… Найти того, кто наложил проклятие.
– А если это не представляется возможным?
– Ну тогда вы долго не проживете. Однажды вам на голову упадет кирпич или вы поскользнетесь на вымытом полу. Смерть будет ранней и глупой. Стандартный исход для таких проклятий.
– Но я до сих пор жива…
В горле застрял ком. Перспективы вырисовывались нерадужные.
– И это чудо, я бы сказал. Наверное, это ваше врожденное феноменальное везение вступает в конфликт с проклятием.
– Что это значит?
– Это значит, что вы легко отделались.
Когда мы вошли в кабинет к ректору, то застали удивительную картину. Лич даже замер в проходе и жестом велел остановиться мне. Арион фон Расс стоял к нам спиной, что-то неразборчиво бормотал себе под нос и пытался скормить Васику простой карандаш. Я уже даже рот открыла, чтобы поинтересоваться, когда сообразила, чем именно занимается ректор. У его ног на полу валялись изгрызенные остатки карандашей, а ректор бухтел:
– Ну вот что же ты творишь-то, погань прожорливая! Говорю же тебе, по чуть-чуть и по кругу. Вот так…
Ректор магической академии, умнейший человек, гнева которого боялись даже в министерстве, с помощью моего Васика пытался точить карандаши.
– Арион, – начал лич. – Тебе точилку, что ли, подарить на ближайший праздник? Что ты дурью маешься?
Ректор вздрогнул, скривился, но не подал виду, что наше появление застало его врасплох. Он с удовольствием обозрел очередной, на сей раз остро отточенный карандаш и заметил:
– А вы, профессор Сазейр, не острите. Не подарите вы мне точилку, так как не на окладе. Средств у вас необходимых не имеется.
– А вот эта милая девушка говорит, что меня надо трудоустроить, – даже не задумавшись, сдал меня лич.
Я сглотнула, поймав угрожающий взгляд ректора, и попятилась. Естественно, наткнулась на полку и обрушила бы все, что на ней стояло, если бы меня не удержал лич.
– Вот что с ней делать, а? Ходячая катастрофа! – простонал Арион фон Расс, задав профессору риторический вопрос, но лич совершенно серьезно ответил:
– Что-что? Либо отправлять куда подальше, чтобы грех на душу не брать, либо избавлять от проклятия.
– Не нужно меня никуда отправлять! – пискнула я и спряталась за спину лича. Внезапно я поняла: он меня пугает значительно меньше, чем ректор.
Арион фон Расс смотрел на меня, словно на клопа, – явно решал, прихлопнуть на месте или не поганить ковер. Кажется, даже Васик его раздражал меньше.
– Вот как вы думаете, профессор Сазейр, – протянул ректор, демонстративно отвернувшись от меня, – в агентстве специально подсунули мне бракованную секретаршу или у них, как всегда, само так получилось?
– Арион, ты себе льстишь! – прошелестел профессор и шагнул в сторону, оставив меня беззащитной перед пронизывающим взглядом черных глаз ректора. – Решай, что будешь делать. Но так это оставлять точно нельзя. Она себя угробит и тебе академию спалит. А я еще не воспитал достойную смену.
– Все не теряешь надежды, что тебя кто-то упокоит? – хмыкнул ректор. – Вряд ли дождешься.
– А потому что набираете не пойми кого! Ты заявления на отделение некромантии видел? Через одно – сопливые девчонки!
– Не переживай, – с несвойственным ему флегматизмом отозвался Арион. – Половина из них отсеется на первом же этапе экзамена, который будешь принимать ты. Вон, от твоего вида даже секретарши в обморок падают. Или вы думали, я не в курсе? – Ректор мерзко хихикнул, но тут же собрался и продолжил, сменив тему: – А среди оставшихся вдруг будет та самая жемчужина, ради которой не грех перелопатить кучу навоза?
– Сам-то себе веришь? – поинтересовался лич и удалился, а я осталась наедине с ректором ожидать приговора.
Почему-то я была на сто процентов уверена, что возиться он со мной не станет. Одно дело – невезучая секретарша, другое – секретарша
