Собирай меня по осколкам - Ники Сью

мечтающего получить реванш. А я сдерживала истерику, которая норовила выскочить наружу.

- Маша! – голос Инги вернул в реальность. Она стояла напротив, скрестив руки на груди. Переступала с ноги на ногу. Холодно? Точно. Зима же.

Я опустила голову, разглядывая землю, мокрый асфальт. Сколько градусов? Изо рта идет пар, пальцы не сгибаются. Мне тоже холодно. Только я почему-то не чувствую холод. Дыру в груди ощущаю, искры боли тоже. И ничего больше.

- Ты как? – Денис появился неожиданно. Я перевела растерянный взгляд с него в сторону, где был Тимур. Верно, был. Сейчас его там нет. Ушел.

Молча. Как три года назад.

Мы никогда не были для него чем-то серьезным. Ни тогда, ни уж тем более сейчас. Это я дура. Просто дура.

- Маша, ты испугалась? – произнес Романенко. В уголке его губ скопилась кровь, а сам он держался за живот. В чернильных глазах читался испуг и тревога. Я же пребывала в состоянии, которое сложно описать одним словом. Грань между злостью на весь мир, саму себя и обидой. Только к кому относилось второе, непонятно.

Денис потянулся ко мне, попытался обнять. Он всегда слишком много себе позволяет. Но не сегодня. Не когда я борюсь с ураганом в грудной клетке.

- Не трогай! – процедила. Дышать было почему-то тяжело. – Не трогай меня!

- Маша, ты чего? – не понял он мою агрессию. Я и сама не поняла. Ведь агрессия относилась не к Романенко. Уж он-то вообще ни в чем не виноват.

- Дэн, ты как? – спросил какой-то парень.

- Капец, вы реально сцепились! – верещал Женька.

- Дэн, а ты спятил? – крикнул Малиновская. Она дернула Дениса за локоть, поворачивая к себе. Видимо испугалась. – Тимур явно сильней тебя. Прекращайте эти соревнования! Сколько можно!

- Что? – фыркнул Романенко. – Иди нахер, поняла? Иди за своего Авдеева переживай. Достала! Сильней? Я просто выпил, а он нет. Не смей, слышишь! Не смей сравнивать нас. Я сломаю его! Поперек положу!

Мне почему-то стало невыносимо слушать гадости в сторону Тима. Угрозы. Обещания. Да, я ненавидела его. Да, сердце горевало и изливалось от боли. Но было и еще кое-что. И это самое чувство не позволяло просто так стоять и слушать.

- Денис! – крикнула. Он моментально повернулся. – Никогда! Слышишь! Никогда не называй меня своей!

Это был крик души. И опять же не к Романенко. А к тому, кто ушел.

С глаз скатились слезы.

Ненавижу.

Как же ненавижу…

Я забежала обратно в помещение. Ничего не слышала: ни музыки, ни голосов. Только грохот сердца. В ушах стояли его крики: отчаянные и невыносимые.

Не помню, как добралась домой. Наверное, на первом попавшемся такси. Денис звонил, Инга звонила, кто-то еще. А я продолжала плакать. Сначала тихо, а когда упала на кровать, не выдержала: заревела в голос.

Можно бесконечно отрицать то, что рвется наружу. Можно называть это чувство, как угодно. Можно даже быть рядом с другим парнем, засыпать с ним и просыпаться. Но все это не изменит того факта, что я скучала… скучаю…

Что впервые за долгое время мне безумно захотелось спросить, глядя в его неземные глаза. Спросить, почему он просто пропал. Спросить, было ли что-то из наших совместных воспоминаний правдой.

За эти три года, он хоть раз, хоть маленький разочек вспоминал обо мне. Скучал ли, как скучала я. Видел ли в других девушках меня.

Если бы он только на один вопрос сказал «да», клянусь, моя воля пошатнулась бы.

* * *

Этой ночью я плакала долго, до хрипоты. Подушка промокла от моих горьких слез. Пропиталась моим воем. А потом наступило утро. Солнце взошло. Я выдохнула. Все наладится. Должно наладиться. Плохо не бывает слишком долго.

Правда, настроение подвело. Впервые я не пошла на пары. Решила затворничать. Отключила телефон, не хотелось ни с кем говорить. А там пропущенных дай Бог. От одного Дениса только. Конечно, он может запросто прийти. Но у нас внизу домофон. Не зайдет просто так. А если и зайдет, не открою. Не хочу. Сегодня ничего и никого не хочу.

Зато было дикое желание уткнуться в телевизор. В моей однушке рядом с диваном стояло удобное кресло. В него я и уселась. Подтянула ноги к себе. Включила сначала «Спеши любить», и снова ревела. Потом «До встречи с тобой» и опять ревела. Кажется, мои глаза будут целую вечность отходить. Вроде и слез столько нет, не должно быть. Но у меня откуда-то были.

За целый день я выпила три кружка крепкого чая и съела шоколадку. Прощай аппетит. Не сегодня.

К вечеру решила сходить в душ. На свою голову решила. Ванна в итоге не спускала, поэтому я включила напор больше. Думаю, пусть наберется. Пробьет. Вышла на кухню, засмотрелась в окно. А когда вернулась, вода уже хлыстала на пол.

В растерянности я давай крутить краник, но особо эффекта не было. Кажется, там что-то сломалось. Под ногами лужа, банный коврик плывет. Куда девать этот запас месячной воды? Я сбегала в комнату, переоделась в короткие шорты, подвязала волосы и давай черпать наводнение. Да только эффекта не особо.

Все мои печали как рукой смело. На место тоски и апатии пришла паника. Что делать? Соседей затоплю. Если уже не затопила. Это же ремонт им оплачивать, от хозяйки выслушивать. Она меня точно по головке не погладит. Выгонит и не спросит.

Отчаявшись, я ринулась к сотовому. Идей не было, решила позвонить папе. Он наверняка больше поймет, а не поймет, так сантехника вызовет.

Однако не успела я включить телефон, как в дверь позвонили. Сердце сжалось. Соседи. Вода уже достигла их?.. Мамочки!

Я сглотнула и поплелась с тряпкой в руках открывать. Вот только…

Глава 9 - Маша

Сперва мне показалось, Земля ушла из-под ног. Перед глазами размазалась картинка, поэтому я моргнула пару раз, пытаясь понять: происходящее правда или граничит с безумием.

- Ты решила устроить наводнение? – всего четыре слова, а у меня воздух испарился в легких. Тряпка упала на пол, голос пропал. Я вообще говорить-то умею? Или от потока слез ночью и днем уже разучилась собирать буквы в слова.

Ладно. Начнем с того, что не каждый день на пороге моего дома стоит… Тимур. Высокий, широкоплечий и до ужаса домашний. Вон на нем даже спортивки с майкой, и тапочки. Тапочки! Волосы слегка разбросаны, как будто он