Новая раса - Аннабель

Довольная собой, Эшли скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. Но как только вампир протянул длинные холодные мраморные пальцы за записками, прочитал их и нахмурился, то Эшли пожалела о своей гордости. Ведь он был ее единственной зацепкой к Нэн. А что, если теперь, когда она его разоблачила, он разозлиться и убьет ее? Или еще хуже — их обоих! Или всех ее близких! Эшли стало дурно от таких мыслей, но не успела она себя начать корить за содеянное, как Филипп заговорил:

— Здесь только одна записка, написанная мною. Последняя. Ты можешь верить мне только на слова, но я был у тебя в доме единожды, в форме ворона.

Он сделал паузу, но Эшли молчала. Девушка решила дослушать до конца, ей не было смысла спорить с ним или же перебивать его. Все равно все в его руках, пока Нэн не будет на свободе.

— Видишь ли, за столь долгие годы мой брат отлично научился подделывать мой голос, мою ходьбу, мой почерк, он даже называется последние лет двести в некоторых кругах моим именем, чтобы все его грязные делишки приписывали мне. Поэтому это и есть как раз тот случай, когда он тебя хотел запутать. Не исключено, что все было заранее продумано и спланировано, ведь этот ритуал работа всей его жизни, он ею живет почти четыреста лет, я бы сказал, дышит, если бы мы дышали.

Филипп задумался на мгновение, а потом добавил:

— Я помню еще, что значит быть человеком и знаю, что тебе страшно, но твоя судьба была предначертана, как только Уильям выбрал свой путь, поэтому у тебя есть только один выход — сражаться, за свою жизнь и жизнь своих близких. Но как скоро ты это осознаешь, зависит лишь от тебя.

Эшли казалось это все настолько непонятным, невероятным, сумасшедшим. Она сидит в кафе с вампиром. Он спокойно рассказывает ей о том, что она должна сражаться с его братом, что есть еще вампиры, что ей предначертана судьба стать последним ингредиентом ритуала для древнего вампира, чтобы тот имел возможность находиться под солнцем вечно.

Эшли слышала все, что говорил Филипп, но вот доходил ли до нее смыл сказанного?

— Почему я? Что во мне такого особенного? Я же просто обыкновенная девушка во мне есть ни больше, ни меньше, чем в ком-то другом. Я не понимаю. Почему кто-то решил, что я справлюсь? Меня даже не спросили!

Эшли была ни зла, ни раздражена. Она даже не знала, что уже чувствует по отношению к вампиру, боится ли его, подозревает. Внутри ее была пустота, она сидит здесь и ничего не понимает, не понимает, что происходит вокруг и почему ее в это втянули! Она ведь этого не хотела, а теперь по уши в какой-то пятисотлетней передряге двух братьев, если верить Филиппу. Но верить ли ему? Эшли и сама уже не знала. У нее не было никаких оснований в недоверии к нему, но если он играл роль паиньки, то был искусным актером.

— Это очень долгая история. Мне кажется, что ты устала на сегодня. Чересчур много информации, для которой нужно время, чтобы переварить. Тем более, здесь начинает собираться народ, я бы не хотел, чтобы нас услышали. Шестерки Уильяма могут быть где угодно и, увидев нас с тобой, принести хорошую весть хозяину на хвосте.

Эшли обернулась вокруг. Действительно, в кафе стало теснее. Люди заполнили его наполовину. На улице почти стемнело, они проговорили около двух часов, а казалось словно мгновение. Эшли, конечно же, не согласна была с Филиппом, останавливаться на самом интересном месте, она не была согласна, нужно было что-то придумать.

— Нэн.

— С ней ничего не случиться, пока не случиться с тобой. Ты необходима Уильяму живой, как и твоя подруга.

— Значит, я могу пока за нее не волноваться? — Осторожно спросила девушка. Хотя как тут не волноваться, когда подруга в лапах вампира!

— Пока — да.

Эшли немного покусала губу. Ее привычка с детства выдавала ее волнение. Она искоса глянула на вампира, но его непроницаемое лицо, словно из мрамора, непроницаемые глаза и острые скулы, будто оглушили ее, и она напрочь забыла, что хотела сказать. Все словно ветром выдуло из головы.

— Я…. — Только и выдавила она из себя, и ей стало неловко. Но ярко алые губы вампира зашевелились и он молвил:

— Уже почти темно, я проведу тебя до дома.

Он встал первым из-за стола и направился к ее стулу, чтобы отодвинуть его и помочь ей встать. Эшли была ошеломлена. Такие манеры…. Он точно воспитан не в двадцать первом веке. Только сейчас она обратила внимание на его одежду, когда рядом с ним смогла расслабиться и заметить что-то еще кроме его ужасающих глаз, острых скул и не думать о его клыках. На нем были обыкновенные потертые джинсы, в которых ходит пол-Англии, светло-коричневая футболка с городским «принтом», что очень шло его глазам, как потом уже дома подумала Эшли.

Они вышли из кафе и до первого поворота шли молча. Эшли никак не могла успокоиться, что ее подруга может быть где-то сидит связанная в темном заброшенном уголке и молится о спасении, а она, Эшли, идет домой и ничего не предпринимает на этот счет. Но она не могла ничего поделать. Пока. Ей нужен был хороший план. И пока у нее был в рукаве лишь один вампир, непонятно на чьей стороне.

— Ты мне так и не ответил. Почему я? В чем суть ритуала?

Вампир уверенно глубоко заглянул Эшли в глаза. Казалось, он ей в душу посмотрел.

— Ты уверенна, что хочешь это знать. Что с тебя на сегодня не достаточно?

— Я уверенна в том, что не люблю, когда не знаю чего-то до конца! Ты уж мне расскажи, а я сама решу, что мне с этим делать!

Вампир мило улыбнулся. То ли от удовольствия, то ли насмешки над ней, ведь что она могла? Эшли не знала, но она была рада, что ее решительность в голосе убедила продолжить его рассказ.

— Ну, только смотри, ты сама напросилась. — Филипп посерьезнел. — Ритуал этот все время крутиться вокруг цифры двенадцать, потому что это цикл. В ритуале всего двенадцать. Двенадцать ингредиентов, например. Это для того, чтобы вампир мог ежегодно, ежемесячно, ежедневно, ну и так далее жить и сосуществовать со всем живым в природе. Для этого в ритуале каждый из ингредиентов символизирует стихии природы, есть там и ведьма, как существо, которое правит сразу двумя мирами — человеческим и потусторонним, человек, как субстанция для равновесия, поскольку это неотъемлемая часть вампира.

— Я не ослышалась? Ты сказал ведьма?!

Филипп расплылся в улыбке.

— Ты еще много чего услышишь такого, что будет казаться сумасшедшим, но, хм, в скором времени привыкнешь.

— Значит, ведьма. Невероятно! Это же сумасшедший дом! Нет, ну ладно вампиры, но ведьмы, это уже перебор. Это, что же мне теперь каждую страшную старушку, подозревать, которую я увижу?