Работа над ошибками - Ульяна Гринь

- Вы помните мою прошлую жизнь?

- Конечно, дорогая. Я всё помню.

Старушка похлопала ладонью по подлокотнику кресла, приглашая меня сесть. Я села, потом вскочила, чтобы отнести тряпку на место, и вернулась. Как, интересно мне знать, баба Мара может помнить наше прошлое, которого больше нет?

- Баба Мара, я ничего не понимаю.

- Твоя жизнь изменилась, Аля. Ты довольна?

Я пожала плечами. Наверное, должна быть довольна. У меня есть Фрида, есть скрипка, я не мою полы – ни в магазине, ни у соседей. Однако на душе всё ещё что-то скребётся. Такое чувство, что недодали… Но ведь я честно попыталась изменить привычки, играла на скрипке, заботилась о Лиме. Разве не говорят, что надо довольствоваться тем, что есть, и не желать большего?

Медленно сказала:

- Не совсем. Возможно, дело было совсем не в скрипке и не в собаке…

- Возможно, - легко согласилась баба Мара. – Ты чаёк поставила? Мне Танечка купила мой любимый тортик – Киевский, давай вместе съедим по кусочку и подумаем, что ты сделала не так.

Без лишних слов я пошла на кухню и поставила чайник, потом разрезала торт на кусочки и выложила два на тарелочки. Такие привычные действия, но делала я всё как будто во сне. Как будто в прошлой жизни. Когда я была толстой алкоголичкой, уборщицей в сетевом магазине… Заварив чай, принесла чашки и тарелки на подносе в комнату. Я всё ещё толстая, но мне не хочется вылакать бутылку вина в одну морду перед теликом.

- Аккуратненько, - предупредила я и поставила поднос на маленький кроватный столик бабы Мары. – Вы думаете, что я могу ещё что-нибудь изменить в своей жизни?

- Конечно, - кивнула старушка. – Ведь у тебя три попытки, я разве не сказала?

- Не сказали. А если я ошибусь? Если сделаю что-то не так и опять вернусь в то настоящее, которое мне не нравилось?

Баба Мара протянула руку, накрыла ладонью мою кисть и похлопала тихонько, сказала:

- Я в тебя верю, Алечка. Ты нашла силы поменяться, найдёшь силы и отыскать то, что ещё нужно исправить.

- Баба Мара, вы ведьма?

Она рассмеялась, сунув в рот кусочек торта, кокетливо покачала головой:

- Не скажу!

- И не надо, всё и так видно, - пробормотала я. – Может, мне надо в экономический институт поступить вместо дурацкой филологии?

Вспомнила Войчевскую. Она сейчас на коне. Бухгалтер. Это хорошая профессия. Да, надо поступать на бухгалтера, тем более, что тогда, в девяностые, открылось много финансовых отделений при разных институтах.

Или на налогового инспектора…

- Ты думаешь, дело только в направлении твоей учёбы? – лукаво глянула на меня баба Мара. – В продолжительности ежедневной игры на скрипке? Нет ли чего-нибудь другого, что бы значило в твоей жизни?

- Я не знаю, - растерянно ответила. – Не знаю. Но я подумаю. Я пойду домой и обязательно подумаю над этим.

- Правильно, деточка. Подумай. Но подумай хорошенько, ведь у тебя только три попытки!

- Как три желания, - пробормотала. – Ладно, я, пожалуй, пойду.

- Иди, иди. Завтра поговорим, - усмехнулась баба Мара.

Вернувшись к себе, я сразу же полезла за альбомами. Фрида прибежала, суя свой вездесущий нос в карточки, чихнула несколько раз от пыли десятилетий и ушла на свою подстилку грызть косточку из жил. А я лихорадочно искала хоть какую-то зацепку, чтобы было над чем подумать. Решительно отмела фото отпуска в Пицунде в восемьдесят девятом, хотя там было на что посмотреть – мы поехали на машине, с Лимой, с Валей, и мама была звездой пляжа, а папа дурачился, как ребёнок. Точно так же отложила в сторону свадьбу тёти Нади, на которую съехалась родня со всей страны. Там много кого, много чего, но менять там нечего. Мой выпускной? Скучно, предсказуемо, танцы, шампанское, прогулка по Семимостью, жуткие причёски и мини-юбки…

Одна из фотографий выскользнула из кучи и спланировала на пол.

Я подобрала её. Улыбка коснулась губ. Коля… Его плохо видно, фотографировал папа, и Коля не должен был попасть в кадр. Он просто торчал у стены, а я позировала вместе с Лимой, с гордостью демонстрируя, как моя собака выполняет команду «служить».

Коля исчез из моей жизни перед самыми экзаменами. Я скучала, пыталась найти его, но не смогла. А потом закрутилось, выпускные, вступительные, учёба, новые впечатления, новые знакомства, мальчики…

Что с ним случилось, с Колей? Он старше меня на два года, наверное, его забрали в армию. А там… Ох, не хочется думать о том, что его могли послать в горячую точку! Но как можно найти его теперь? И можно ли вообще? Я даже фамилии его не знаю.

- Мишка! – возопила я и бросилась стучать в комнату жильца. – Мишаня, ты мне нужен! Мишенька, только ты можешь мне помочь!

- Чего, тётя Аля? – выглянул из-за двери напуганный парень. Я сунула ему фото:

- Видишь парня? Мне нужно его найти. Его зовут Николай, год рождения тысяча девятьсот семьдесят четвёртый, жил здесь в соседнем парадном, квартира сорок. Можешь, Мишенька?

- А фамилия? – деловито осведомился жилец.

- Не знаю. Ну ты же мальчик умный, ты с компьютером дружишь, пожалуйста, мне очень нужно!

Мишка почесал в затылке, разглядывая размытую фигуру Коли на заднем плане фото, потом сказал:

- Ладно, я попробую. Если чо, скажу.

И скрылся в комнате. А я пошла на кухню. Мальчика надо промотивировать, поэтому я решила приготовить своё коронное блюдо: куриные ножки в духовке на ложе из картошки с сырным соусом. Это заняло руки, но не голову. Я думала о Коле. Почему я не интересовалась, что случилось с моим лучшим другом? Почему не сходила к нему домой? Занята была. Так занята, что и не вспомнила про Колю.

А ведь он был моей первой любовью…

- Тёть Аль, я, кажется, нашёл.

Мишка вошёл в кухню, когда ножки уже почти были готовы. Аромат запечённой курицы смешался с запахом сыра, и парень втянул ноздрями воздух, как хорошая гончая, застыл на пару секунд. А я нетерпеливо протянула руку к его ноуту, который Мишка принёс с собой:

- Ну, покажи!

- Плохие новости, - парень поставил ноутбук на стол и ткнул пальцем в экран. – Помер ваш Николай.

- Что?!

Я вчиталась в документ, вгляделась в фотографию. Да, это Коля. Но