Кладбище - Эдриан Маккинти

— А-а, ты имеешь в виду профессора Павлова! — воскликнул я. — Нет, это не он.

Я как раз собирался объяснить ему, кто такой Пушкин, но тут киллер обратил ко мне широкое бледное лицо с пылающим взглядом.

— Не пора ли тебе исчезнуть, мистер почтальон из Каррикфергюса? — проговорил он негромко, с расстановкой.

— Вот допью пиво и уйду, — ответил я.

— А мне кажется, тебе лучше смыться прямо сейчас. Если, конечно, ты не ищешь неприятностей, — сказал киллер.

Я почувствовал себя тронутым. Постаравшись прогнать своего земляка из бара до того, как начнутся неприятности, киллер проявил настоящее благородство. К сожалению, уйти я не мог.

— Скоро уйду, — буркнул я.

Киллер открыл было рот, чтобы настоять на своем, но, прежде чем он успел произнести хоть слово, входная дверь отворилась.

Первыми в бар вошли телохранители Джерри. Сначала я увидел Большого Майка — Макленнага-на. Как и следовало ожидать, Большой Майк был всего пяти футов и пяти дюймов ростом. Лысый, болезненно тощий, он был одет в черную рубашку-поло и голубые джинсы. Насколько я знал, он был из Бостона; раньше Майк работал в полиции, а теперь промышлял контрабандой оружия и помаленьку букмекерствовал на скачках. Следом появился Шеймас Хьюз — мужчина пятидесяти двух лет, ростом пять футов и девять дюймов, с болезненно-желтым лицом. На нем была коричневая куртка и рубашка, как в сериале «Гавайи, пять-ноль». Еще один бостонец, еще один бывший легавый, отслуживший, между прочим, все двадцать пять лет и выработавший полную пенсию. Крепкий орешек.

А еще мгновение спустя в дверях появился Джерри Маккаган.

Я знал, что ему пятьдесят пять. При росте шесть футов весил он фунтов триста и походил на огромного медведя. Бледная кожа, рыжие волосы, грубый шрам под правым глазом (во время беспорядков в Дерри ему в лицо попала резиновая пуля). Джерри был в солнцезащитных очках, синих вельветовых джинсах, в такой же, как у Шеймаса, гавайке и в черных кожаных мокасинах. Поразительно, но с левой стороны у него на поясе висела кобура. Ее я, впрочем, заметил только потому, что сквозняк из открытой двери на мгновение приподнял полу его рубахи.

— Вам как обычно, мистер Маккаган? — крикнул ему мальчишка-бармен.

Кит обернулась, улыбнулась отцу и помахала рукой.

Федералы за столиками напряглись в низком старте.

Киллер отставил подальше свой бокал. Слишком поздно — теперь он уже не мог предупредить соотечественника о надвигающейся бойне.

Я сполз с барного табурета и двинулся к Кит.

Еще немного, думал я. Кит как раз склонилась над столиком, собирая с него пустую посуду. Столик стоял между выходом и туалетом, и, если кто-нибудь спросит, почему в момент покушения я оказался возле Кит, можно будет ответить, что я шел по нужде.

От меня до нее было шагов пятнадцать. Сколько времени у меня еще есть? Несколько секунд или?..

Три, четыре, пять, шесть, семь шагов...

Я знал, что не должен этого делать, но не удержался и, украдкой обернувшись через плечо, бросил быстрый взгляд на моего соседа-киллера. Его стакан стоял на стойке, сигарета дымилась в пепельнице, так что теперь у него были свободны обе руки. Вот он соскользнул с высокого табурета и встал, слегка расставив ноги для устойчивости.

...девять, десять, одиннадцать...

Джерри позади Хьюза и Макленнагана кивнул кому-то в дальнем углу зала.

Кит взяла со столика еще один пустой бокал и поставила на поднос.

...тринадцать, четырнадцать...

Киллер сунул руку под плащ и выхватил АК-47 с отпиленным прикладом. Одним движением он присоединил к нему большой рожок с патронами, поднял оружие и прицелился.

— У него автомат!.. — завопил кто-то.

В тот же момент я прыгнул на Кит и обхватил ее руками за плечи.

Шеймас потянулся за револьвером. Маккаган тоже протянул руку к кобуре.

Киллер прицелился Джерри в грудь и нажал на спусковой крючок...

И ничего не произошло.

Лицо убийцы отразило легкое недоумение.

Я толкнул Кит на пол. У нее было теплое, стройное, гибкое тело. Бокал, который она собиралась поставить на поднос, выскользнул у нее из рук, и я на лету отбил его в сторону, прежде чем он успел упасть на нее.

— Эй, какого черта?! — начала она.

Ее отец, пригнувшись, метнулся в сторону. Киллер с озадаченным видом снова нажал на спуск автомата.

В следующую секунду не меньше десятка мужчин повскакали из-за столиков с криком:

— ФБР! Бросай оружие! Сдавайся!

Почти одновременно с этим белобрысый юноша в углу вытащил пистолет полицейского образца, поднял руку, тщательно прицелился и выстрелил в Джерри два раза подряд. Должно быть, шум, суматоха и всеобщее смятение все же подействовали на него, так как он промахнулся на десяток футов, и пули, не задев Джерри, угодили в верхнюю часть окна, выходившего на задний двор.

Кто-то из агентов ФБР запаниковал и, выстрелив, ранил в плечо безоружного киллера у стойки.

Белобрысый паренек опять выстрелил. На этот раз он едва не попал в Джерри, промахнувшись всего на несколько дюймов. Пуля угодила в дверной колокольчик, висевший над самой головой Джерри. Резко развернувшись, Шеймас дважды выстрелил в белобрысого, но попал в плакат «Бостон Селтикс» на стенке одного из полукабинетов. Парнишка ответил пулей и, видя, что ситуация складывается не в его пользу, сделал движение в сторону бокового выхода из бара. Кит, которую я продолжал прижимать к полу, несколько раз рванулась и крикнула:

— Папа! Папочка!..

— Всем бросить оружие! Не стрелять! ФБР! — вопили фэбээровцы.

Белобрысый киллер выстрелил еще раз и расколотил зеркало с логотипом «Гиннесса» слева от нас. В течение следующих двух или трех секунд в баре царил полный кавардак: Кит подо мной дергалась и звала отца, фэбээровцы вопили, Шеймас палил в убийцу, убийца отстреливался, а Джерри, целый и невредимый, прятался за спинами телохранителей. Остальные клиенты в ужасе попадали на пол и лежали неподвижно.

Потом один из агентов ФБР отважно бросился на первого киллера и с такой силой швырнул его на стойку, что бедняга едва не сбил с ног мальчишку-бармена. Двое других агентов начали стрелять во второго киллера и едва не уложили наповал ни в чем не повинного туриста, который как раз в этот момент забрел в бар с улицы, чтобы узнать, что происходит и что это за шум. Грохот в баре действительно стоял еще тот, в воздухе было синё от дыма, и сильно пахло порохом. Среди всего этого хаоса только Шеймас сохранил присутствие духа. Пригнувшись, он тщательно прицелился и выстрелил в белобрысого, промахнувшись совсем чуть-чуть.

Весь этот содом продолжался уже секунд пятнадцать, но развязка быстро приближалась. Белобрысый киллер выпустил последнюю пулю, попав одному из фэбээровцев в самую середину кевларового бронежилета. Потом старший агент с седыми усами взобрался на стол и заорал во все горло, перекрывая шум:

— Всем стоять! Вы арестованы! Мы из ФБР! Прекратить огонь! Бросить оружие и поднять руки! Ну?!! ОРУЖИЕ НА ПОЛ, Я СКАЗАЛ!!!

Белобрысый киллер наконец опомнился и поднял руки. Шеймас бросил револьвер и последовал его примеру.

Кит, извернувшись на полу, посмотрела на меня.

— Давай-ка убираться отсюда, — быстро шепнул я. — Подальше от чертовых легавых.

— Как?

— Сначала спустимся в подвал, а потом выберемся через грузовой люк, — сымпровизировал я на ходу.

— А как же папа? — спросила она растерянно.

— Его арестуют, — жизнерадостно сообщил я. — И всех остальных тоже, так что давай выбираться, пока не поздно. В дыму они могут нас не заметить.

От выстрелов у нас звенело в ушах, но даже сквозь звон я слышал приказы, которыми продолжал сыпать усатый агент:

— Оружие на пол! Руки на голову! Никому не двигаться — бар окружен ФБР!

Белобрысый паренек положил руки на затылок, и двое агентов ФБР сбили его с ног и прижали к полу. Остальные схватили Шеймаса и Джерри; кто-то пытался оказать помощь раненому автоматчику.

— Это наш шанс! — шепнул я. — Давай поворачиваться, пока они не опомнились.

— О'кей, — откликнулась Кит.

Мы быстро спустились в подвал по лестнице рядом с туалетом. Я не знал, есть ли там специальный люк, через который в бар доставляют бочонки с пивом, зато Кит знала.

— Это здесь, — сообщила она хриплым шепотом. — Там, у стены, должна быть стремянка.

Я нащупал лестницу, вскарабкался по ней, толкнул люк, и в подвал хлынул теплый золотистый свет солнца, садившегося над Бостонской гаванью. Выбравшись на тротуар, я протянул руку Кит.

— Что будет с моим отцом? — снова спросила она.

— С ним все будет в порядке, — ответил я. — Впрочем, его, наверное, все равно заберут в полицию за ношение оружия.

— А ты кто такой?

— Никто. Я просто зашел в бар, чтобы пропустить кружечку пива.

— А как тебя звать?

— Шон Маккена.