Дюна: орден сестер - Брайан Герберт

Родерик отдал двум офицерам императорской гвардии резкий приказ:

– Уберите тело и очистите место происшествия.

Когда обгорелый труп снимали, часть покрасневшего мяса на плечах и торсе соскользнула с костей, и гвардейцы с отвращением отпрянули. Один солдат принес Сальвадору плакат, и император, прищурившись, стал читать надпись мелкими буквами на обороте. Линчующая толпа сочла нужным объяснить, что тело изуродовали точно так же, как мыслящие машины поступили с Сереной Батлер – следовательно, их ужасный поступок вполне оправдан.

Возвращаясь с братом к своей карете, император проворчал:

– Казалось бы, после тысячи лет ига машин и столетия кровавого джихада люди устанут от этого.

Родерик понимающе кивнул.

– Они словно одержимы жестокостью и яростью. Толпа всегда склонна к жестокости.

– Человечество чертовски нетерпеливо. – Император сел в карету. – Неужели они думали, что после падения Омниуса все проблемы мгновенно решатся? Прошло восемьдесят лет после битвы у Коррина, а всюду по-прежнему хаос. Я хотел бы, чтобы ты это уладил, Родерик.

Брат улыбнулся уголками губ.

– Сделаю, что смогу.

– Да, я знаю, что сделаешь.

Сальвадор плотно закрыл дверцу кареты, и возница пустил львов быстрым шагом. Свита торопливо двинулась за каретой.

В тот же вечер Родерик представил брату в его сельском поместье результаты генетической экспертизы. Сальвадор и императрица Табрина в очередной раз громко ссорились – сегодня из-за ее желания играть какую-нибудь роль в правительстве, а не просто исполнять обычные церемониальные обязанности.

Сальвадор категорически отказался удовлетворить ее просьбу.

– Это противоречит традиции, а империи прежде всего нужна стабильность.

Монаршья пара находилась в комнате охотничьих трофеев, где стены украшали чучела рыб и диких зверей.

К счастью, принц Родерик слышал такие ссоры и раньше. Он вошел в комнату, не обращая внимания на крики.

– Брат, я принес результаты. Думаю, ты захочешь сам их посмотреть.

Сальвадор выхватил листок у него из рук, делая вид, что помеха его раздражает, но тайком благодарно улыбнулся брату. Пока Табрина, внутренне кипя, сидела у очага и прихлебывала вино (она была слишком вежлива, чтобы продолжать ссору при госте), Сальвадор прочел страницу отчета. Довольный, он скомкал листок и бросил в огонь.

– Это не Бомоко, как я и думал. Толпа вздернет всякого, против кого есть подозрения.

– Я бы хотела, чтобы они вздернули тебя, – негромко сказала императрица.

Табрина была поразительно красива – темные миндалевидные глаза, высокие скулы, гибкое тело. Сегодня она надела длинное облегающее платье, а рыжие волосы уложила в сложную прическу.

Сальвадор хотел ответить, что согласен и на это, лишь бы уйти от нее, но он не был настроен шутить. Отвернувшись от жены, он направился к выходу.

– Идем, Родерик. Научишь меня новой карточной игре, которая так популярна. Я слышал о ней от своей новой наложницы.

При упоминании наложницы Табрина раздраженно фыркнула, но Сальвадор притворился, будто не слышит.

Родерик слегка поклонился.

– Как прикажешь.

Сальвадор поднял брови.

– Мне нужно тебе приказывать?

– Нет.

Они отправились в гостиную.

Во время джихада Россак защищали психические силы колдуний. Они становились мощным живым оружием, способным сжечь мозг кимека, хотя самой колдунье это стоило жизни. Увы, те дни давно миновали! Сегодня осталось менее ста чистокровных колдуний, да и те не владели могуществом своих предшественниц.

Пока послушницы и сестры продолжали свои занятия в недрах утеса, а воспитательницы учили детей в детских, Валя спустилась в густые джунгли по своему важному делу. Ежедневному.

Скрипучая деревянная клетка лифта прошла через густой полог листвы и оказалась в сумеречном мире. Выйдя из деревянной клетки на влажную почву, Валя вдохнула смесь запахов земли, растений и животных. Она прошла по тропе в гущу серебристо-пурпурной листвы. Вокруг нее сворачивались и разворачивались гигантские папоротники, словно разминая мышцы. Сверху пробивался солнечный свет; ветви перемещались, и освещение постоянно менялось. Шелестели листья, кто-то пробегал в подлеске; хищная лиана стегнула мелкого грызуна, как хлыст, оглушив и обвив его. Валя знала: здесь, внизу, нужно постоянно быть настороже.

Она подошла к черной металлической двери, вделанной в ствол гигантского дерева. В который уже раз за последние месяцы Валя с помощью пароля открыла дверь и вошла в тусклый коридор, освещенный только неяркими шарами. Она спустилась по винтовой лестнице, уходящей под корни, и вскоре коридор привел ее к нескольким комнатам, высеченным в скале. В самой большой из них старая колдунья Кери Маркес с помощью электроскопов, кувшинов с порошками, трубок с жидкостями и центрифуг проводила свои фармакологические эксперименты.

Эти помещения напоминали Вале загадочную лабораторию отшельника-алхимика – с пробирками, полными кипящих жидкостей и вытяжек из таинственных растений, грибов и корней. Сестра Кери была невероятно стара, почти как сама Преподобная Мать Ракелла, но не могла полностью контролировать биохимию своего тела, и годы сковывали ее маленькую костлявую фигуру, словно тяжелое одеяние. Но глаза Кери, большие, поразительно красивого зеленого цвета, не потускнели с годами. У Кери были седые волосы и широкие скулы.

Старуха кивнула Вале, не отводя взгляда от своих химических приборов. В ее голосе слышалось волнение.

– Сегодня утром у меня появилась идея – думаю, это прорыв. Мы можем использовать вытяжку из слизи, которую выделяют норные слизни. Эта слизь вызывает смертельный паралич, но, если ослабить действие, полученный состав будет способен отправить сестер к порогу смерти, остановив действие всех систем организма, зато мозг сохранит активность и сосредоточится на последнем мгновении.

Валя видела этих толстых кольчатых слизней, которые рылись в плесневелой лесной листве, – еще одно опасное существо с Россака.

– Интересно. У них, возможно, есть необходимые качества.

Но Валя не испытывала уверенности, далекой от реальности. Ведь за десятилетия испробовали все возможное. Она не собиралась умирать в ходе еще одного безнадежного испытания.

В корзинах и сосудах хранились листья и грибы, лишайники, собранные с камней, яд крупных пауков, истолченные куколки лесных насекомых.

– Как ты думаешь, когда мы сможем испытать нового добровольца? – спросила Валя.

Всего неделю назад умерла сестра Тиана – и очень мучительной смертью.

Старая колдунья подняла брови, неправильно истолковав ее вопрос.

– Ты сама делаешь шаг вперед? Наконец поверила, что готова, сестра Валя? Я согласна, ты подготовлена лучше большинства предыдущих добровольцев. Если у кого-то и есть шанс…

– Нет, я не это имела в виду, – быстро возразила Валя. – Я только хотела сказать, что продвигаться нужно очень осторожно; учитывая количество смертей за эти годы, сестры могут вовсе потерять надежду.

– Любая истинная сестра всегда верит в человеческие возможности, – ответила Кери, снимая с плиты котелок.

Валя уже пять лет проходила обучение на Россаке; для нее школа на Россаке и орден сестер были способом вытащить свою семью из западни. За время обучения она привлекла внимание Преподобной Матери. Валя всегда искала возможности продвинуться в ордене и теперь, когда Преподобная Мать впустила ее в свой внутренний круг и открыла страшную тайну существования компьютеров, ведущих исследование генеалогических линий, считала, что перед ней откроются многие двери.

Как бы ей хотелось рассказать об этом Гриффину!

Втайне Валя искала и шансы выдвинуться в империи. Имя опозоренной семьи должно было захлопнуть перед ней все двери, но, возможно, благодаря ордену сестер на нее посмотрят по-другому. Тем временем, сосредоточившись на занятиях в Россаке, Валя продолжала напряженные ментальные и физические тренировки.

Преподобная Мать надеялась, что Валя останется на планете и посвятит себя ордену, но молодая женщина вовсе не собиралась застревать здесь навсегда. Это не помогло бы Дому Харконненов. Она подумывала, не стать ли миссионером, как сестра Арлетт, отправившая ее в школу ордена. Вдруг Валя найдет себе место в доме какого-нибудь знатного человека или даже при императорском дворе на Салусе Секундус, как сестра Доротея – прежняя ассистентка сестры Кери?

В лаборатории Валя наблюдала, как добровольцы одна за другой ложились на медицинские кровати – зубы стиснуты, во взгляде решимость, а также высокомерная вера в то, что удастся достичь невозможного и стать Преподобной Матерью, как Ракелла, хотя все прочие до них потерпели неудачу. Большинство в ходе опыта гибло, а выжившие впадали в кому, теряли память или страдали другими формами поражения мозга. Нет, Валя добровольно на это не пойдет.