Омут - Владимир Бригинец

Задумываются ли они о том, кем стали? Заложниками повседневности, что день ото дня стремятся вернуться обратно, в свой убогий, крошечный домашний мир и зарыться поглубже в эту бездну, в эту болотную трясину.

Внезапно накатила злоба. Мне захотелось выплеснуть всю ярость, всю скопившуюся агрессию на каждого из этих жалких попутчиков. Захотелось разделаться с ними самым жестоким образом. Выследить и покарать.

Опомнился. Плохие мысли все еще кружили в моем мозгу, и от них необходимо было избавляться. Я стал слишком неосторожен, слишком многое себе позволяю воображать. Такими темпами в скором времени совсем потеряю связь с реальностью.

Вышел на нужной остановке и прошел пешком несколько кварталов. Дождь лил как из ведра. Все вокруг выглядело слишком мерзко, серо, как будто кто-то украл из этого города все краски и показал его истинную сущность.

Добрался до дома Хлои. У входа остановился, покурил, после чего проник внутрь здания. Помахал рукой консьержу. Вызвал лифт, выбрал нужный этаж и нажал кнопку.

Пока ехал вверх, опять появились плохие мысли.

Теперь мне почудилось, что в ее квартире живут совершенно незнакомые мне люди. Я иду туда, к ней, за спасением, а эти чужаки портят всю картину. Они хлопают глазами, говорят, что совершенно не понимают, о чем идет речь. Им неизвестна девушка, которую я ищу. Им, в конце концов, не нравится, что я так бесцеремонно вламываюсь к ним в жилище. Тогда я достаю молоток из своего портфеля и начинаю зверски избивать каждого, кто попадается на моем пути. Проламываю черепа женщине, мужчине, их маленьким вопящим детям. Забиваю их до смерти. Кровь густой жижей струится из их ран. Пачкаются стены, мебель, обеденный стол. Вся моя одежда покрывается красными брызгами. Я остаюсь один, у моих ног покоятся тела убиенных мною людей. Рука дрожит, но продолжает сжимать рукоятку молотка.

Потом лифт тормозит, открываются двери, и я возвращаюсь в реальность. Передо мной коридор, я неуверенными шагами двигаюсь по направлению к нужной мне квартире. Все внутри клокочет, волнение зашкаливает. А вдруг все окажется именно так, как я себе это представил? Неизвестная семья, совершенно незнакомые мне люди, а Хлои нет и никогда здесь не было.

Подхожу к двери и стучу. Минуты ожидания подобны вечности. Наконец дверь открывается, на пороге появляется она, моя Хлоя. Улыбается и приглашает войти внутрь.

Спустя какое-то время мы сидим на кухне и пьем чай. Я делюсь с ней новостями, своими соображениями на этот счет и, конечно же, новыми снами и видениями. Она, подобно губке, впитывает в себя весь этот сумбур и как-то восторженно, слишком уж внимательно вслушивается в каждое сказанное мной слово.

— Ты очень хорошо умеешь рассказывать, — говорит Хлоя и закуривает сигарету. — Очень образно. Как настоящий художник, который не упускает ни одной, даже самой крохотной детали.

Потом она кладет свою руку поверх моей и говорит:

— Я рада, что мы познакомились.

Я улыбаюсь, поправляю очки. Понимаю, что выгляжу нелепо, как-то смущенно из-за всех сказанных ею слов. Она так молода, так красива и в то же время так наивна. Я смотрю на нее, в ее глубокие, бездонные глаза, и мое сердце замирает. В них блестит странный, звериный огонек. Она улыбается, и этот огонек разгорается еще сильнее.

— Как ты узнала мой номер телефона? — внезапно решил поинтересоваться я.

— Он есть в справочнике, — ответила девушка и откинулась на спинку стула.

— Зачем ты позвонила так поздно?

— А что? Тебя это как-то смутило?

— Жена, она что-то подозревает.

Девушка рассмеялась.

— Клаус, ну ты же взрослый мальчик. Должен понимать, что измены — это не самое благородное занятие.

— Не думал, что ты называешь наши встречи такими словами.

— Милый, я бесконечно рада нашим свиданиям. Правда. Но, сказать по правде, ты же понимаешь, что твоя семья, безусловно, будет не в восторге от нашего общения. — Хлоя положила ногу на ногу и затянулась сигаретой.

— Я бы не хотел их сюда приплетать. Мне просто хорошо с тобой здесь, в этой квартире. Я как будто бы отдыхаю от всех неприятностей и забот внешнего мира. Прихожу сюда и расслабляюсь. — Я говорю эти слова, смотря куда-то в пол, словно боюсь встретиться взглядом и разрушить всю магию откровенности. — Мне бы не хотелось потерять все это.

Девушка улыбается, проводит рукой по моей щеке, и ее глаза, ее прекрасные зеленые глаза, полыхают настоящим огнем страсти. Они пугают, они манят, они расставляют свои капканы и терпеливо ждут, когда в них попадется слабый, забитый зверь, которого без труда можно освежевать и употребить в пищу.

Я смотрю на это юное создание и пытаюсь понять, за что конкретно ее можно полюбить? За эти руки или за эти ноги? Может быть, за фигуру или эти чудесные красные губы? Скорее всего, за все вместе, за всю нее целиком. Мужчины не умеют ценить что-то конкретное, они всегда смотрят комплексно. Женщины же, наоборот, способны полюбить кого-то за отдельные, наиболее выраженные качества, зачастую именно их же впоследствии и уничтожая.

Я говорю:

— В будущую пятницу у меня день рождения.

Хлоя отвечает:

— Чудесная новость. Ты хочешь, чтобы я пришла к тебе в гости?

— Что? Нет, наверное, не нужно этого делать. — Я смутился и совершенно растерялся. — Я просто решил тебе сообщить. Мы можем отпраздновать это событие вдвоем, позже.

Она смерила меня взглядом и произнесла:

— Не волнуйся, мой милый Клаус, я не собираюсь портить тебе праздник.

Теперь я чувствую себя дураком. Впервые в общении с этой девушкой я поставил себя в глупую ситуацию. Стал уязвленным, уколотым в нерв. Она меняла правила игры. Она зашла куда-то дальше. Она собирается претендовать на что-то большее. Пожалуй, стоит признать, что я совершенно не владею ситуацией.

— Мы не обсудили тот инцидент на пляже, — опять внезапно выпаливаю я.

— Эти страшные убийства? — Девушка меняется в лице. — Господи, Клаус. Это просто глупое совпадение. Тебе так не кажется?

— Не знаю, слишком странно все это.

— Ты придаешь огромное значение такой ерунде, — отвечает она.

Затем Хлоя поднимается со стула, обходит меня со спины и обнимает. Прилив радости и тепла проходит через все мое тело. Своей нежной ладонью она закрывает мои глаза, отгоняет демонов с моих ресниц, и я погружаюсь в темноту. Ее губы касаются моего уха, и девушка начинает шептать что-то баюкающее, что-то усыпляющее мой разум. Я растворяюсь в этом, снова. Весь, без остатка. Слишком хорошо, слишком приятно и до ужаса страшно лишиться всего этого блаженства.

9

Отправной точкой безумия может стать что угодно. Любое событие,