Еще вчера. Часть третья. Новые старые времена - Николай Мельниченко

Здесь же, из-за простой замены обычных труб на дорогие, работа превратилась в каторжную. После обрезки муфт труба переставала быть круглой и стык двух труб «не плясал». И цинк, очень хорошо пропитавший обе поверхности трубы, неизбежно давал поры – дефект недопустимый. Лаборатория просвечивала и браковала всё, что успевали сварить сварщики: десятки и сотни стыков. Цинк изнутри и снаружи трубы приходилось зачищать вручную: стенки-то тоненькие. Мы провели много экспериментов, пока добились нужных результатов.

Первым на заводе освоил сварку без пор Витя Чирков, потом у него курсы прошли еще два сварщика с объекта.

Усилий затрачено было много, но, кажется, этот объект никогда так и не был окончен. Тем более что руководил им майор, которого я скоро узнаю очень хорошо. Нормальные радиографы из лаборатории все ушли. И светил сварку на монтаже новый – «товарищ» Бесарабов, ярый поклонник Жириновского, очень похожий потрясающей наглостью на своего кумира.

Начальника лаборатории Бесарабов сразу взял «на глотку», не допуская какого-либо контроля с его стороны. Бедный Коля тайком попросил меня проверить снимки Бесарабова, которые тот привез из командировки. Я потребовал у него рабочие записи: что снимал, когда, привязку стыков к схеме и т. д. И никаких этих обязательных записей у него не было. Адепт Жириновского взвыл: как это его, всевластного контролера, будет проверять какой-то сварщик?

Когда меня берут «на горло», я твердею автоматически, независимо от сознания. Теперь я, даже без просьбы начальника, проверяю полностью всю «продукцию» обладателя большой глотки. Обнаруживаю сплошной брак у тов. Бесарабова по нескольким пунктам на всех до единого рентгеновских снимках. Пишу официальное заключение с подробным перечнем халтуры и выводом: брак контроля сварки – 100 %, причем со злоупотреблениями, подлогами и напрасным расходованием драгоценной пленки…

Чтобы заткнуть рот изгоняемому Бесарабову, Коля пишет ему просто блестящую характеристику. «Накололся» на нее Кировский завод: там все приняли за чистую монету и приняли его сразу на должность начальника радиографической лаборатории. Поскольку в своих оправдательных речах он упоминал, что является моим учеником, или даже учителем (!), то мне через знакомого Главного сварщика Ждановского завода был задан вопрос:

– Ты кого нам подсунул???

Пришлось оправдываться, раскрывать тайну характеристики…

…Перед выборами в 2007 году весь город был заполнен огромными плакатами оскаленного Жириновского с лозунгом «Не ври, не бойся!». Первое «не» – ну, совершенно лишнее…

Коллега Мартынов и другие

Разыгрался аппетит? Работай! Зарабатывай! Ешь!

Володя Мартынов начал работать в лаборатории токарем. Он – бывший литейщик, вышедший «по вредности» на пенсию в 50 лет. Невысокий, но жилистый, с аккуратной прической черных еще довольно густых волос, Володя чем-то неуловимо походил на Чарли Чаплина в пролетарском исполнении. Он гордится своей бывшей профессией литейщика, готов о ней рассказывать часами. Он возлюбил и меня за то, что я разбирался в его любимых литниках, опоках и марках медных сплавов. Токарь он был не ахти, но успешно учился. Зато станки ломал быстро и эффективно, в основном – на резких переключениях. Чертыхаюсь, влезая в очередной ремонт токарного или фрезерного станка:

– Володя, если бы я с такой силой переключал скорости на своих «Жигулях», то у них бы даже крыша прогнулась!

Коллега Мартынов критику воспринимает правильно: засучив рукава, очищает станок и окрестности, чтобы мне удобно было работать. Он знает, что мне нельзя двигать тяжелое, и всегда приходит на помощь. Совершенно добровольно всю уборку он берет на себя. Я же ему настраиваю и ремонтирую станки, делительную головку, учу его точить резьбы, объясняю допуски и посадки. Само собой, – чертежи, сварка и электричество – тоже мои.

Володя – чистюля и технический эстет. Даже с никчемной детали он заботливо снимет все заусенцы, закруглит углы: все должно быть красивым. Я иногда ворчу:

– Вова, не теряй времени, это никому не нужно, и нигде не будет видно!

– Это техническая эстетика, Николай Трофимович, вы неправы! – Вова свободно оперирует абстрактным иноземным словом.

Я действительно оказываюсь неправ, в чем охотно каюсь Мартынову. Вот делаем мы серию ручных ножниц моей конструкции, чтобы можно было резать листы толщиной до 6 мм. У нас заготовки из 40-мм стали, вырезанные газовой резкой; ее точности для наружных поверхностей – вполне достаточно. Володя упрямо фрезерует грубые детали со всех сторон, доводя их до блестящего совершенства. И это нас спасает, когда приходится фрезеровать точные пазы: у нас есть базовые поверхности – те печки, от которых можно «плясать». Ножницы получились на славу: в лаборатории они были загружены на 150 %, на них разрезались и толстые листы, и точные заготовки из тонких листов нержавейки. Очередной фюрер смог сломать только сменные ножи, сунув туда каленый болт.

Общественно-полезные работы в лаборатории стают все реже и реже. Но возрастает поток всяких «левых» и ремонтных работ. Ко мне тащат все и всё, что перестает «фурыкать», как говаривал Гена Степанов: от электрочайников до регуляторов напряжения на автомобилях, от треснувших кресел до протекающих газовых колонок и тончайших медных калориферов. Я все делаю, как всегда до этого, – «за спасибо».

Володя наблюдает за этой филантропией весьма неодобрительно.

– Вы почему себя не уважаете, Николай Трофимович? – ставит он вопрос «на ребро».

– О чем ты, Володя?

– Как это вы такую работу за бесплатно делаете? Да в любой мастерской с этого заказчика такие деньги слупят… А вы и заказчика ставите в неудобное положение, он же понимает, какая это сложная работа! И мне подрываете бизнес своими действиями. Всякий труд должен быть оплачен!

– Володя, но я ведь это делаю в рабочее время, за которое мне платят, – оправдываюсь я.

Как дважды два Вова доказывает мне, какой я дурак: все и всё делают в рабочее время; платят нам несусветный мизер; что поручают делать для производства – мы делаем мгновенно. А если нет работы, что сидеть, сложа руки, теряя квалификацию?

Вставка подтверждающая. Недавно, перелистывая Интернет, нашел такую шутку: «Вот сделаешь доброе дело за деньги – скажут «спасибо!». Сделаешь бесплатно – сядут на шею!!!» Тонкое, однако, наблюдение!