Маршал Советского Союза - Михаил Ланцов

– Достаточно. Примерно треть. Вторую треть представляют те самые бесконечные опытные образцы. Ну и остаток – реальная практическая деятельность. В принципе, ничего страшного, однако финансирование и поддержка по инструкциям Троцкого должны были сосредоточиться именно в перспективно удаленных разработках. Это меня очень сильно смутило. В случае успеха путча, конечно, можно было использовать мощный шаг в области пропаганды: дескать, вон какие дальновидные маршалы и комкоры восстали. Однако этот самый путч еще нужно провести, чему Троцкий не уделял должного внимания. Кроме того, на роль наркома внутренних дел он продвигал откровенно неуправляемого человека, который легко мог спутать все карты и начать брать не тех.

– То есть вы посчитали, что Иудушка считает вас разменной фигурой и скормит Ежову? – поинтересовался Сталин.

– Само собой. Но не только меня. Именно тогда я понял, что несмотря на хороший шанс успеха, эта попытка путча могла ударить самым страшным образом по Советскому Союзу. Ежов человек деятельный и далекий от принципиальности, поэтому когда он ворвется на поле борьбы с троцкистским заговором, то полетят головы невинных или простых болванов, которые фрондировали из моды. А это ведь огромное количество конструкторов, инженеров, технологов и прочих. И ведь их вместо наставления на путь истинный будут расстреливать, несмотря на то что в Советском Союзе в преддверии Большой войны каждый технически грамотный человек будет на особом счету. О том, какое положение уже сейчас на наших производствах, вы и без меня знаете. Брак идет диким валом. Что будет, если начать вымывать незначительный налет технически грамотных людей, я не могу даже представить.

– Иными словами, вы испугались из-за того, что ваши соратники могут быть сурово, но справедливо наказаны? – с хитрым выражением на лице уточнил Каганович.

– Я испугался из-за того, что Троцкий заложил в подготовку путча мину замедленного действия, которая должна сработать и максимально ослабить Советский Союз в случае, если путч не удастся. Примерно через пять-шесть лет Советский Союз вступит в Мировую войну, в которой главным противником у нас станет Германия. Она сильный враг, борьба с которым потребует напряжения всех наших сил. Каждый боец будет очень важен, не только в окопах, но и у станков с кульманами. Это большая и тяжелая война народов и идеологий.

– Война с Германией? – удивился Молотов. – Товарищ Тухачевский, а вы разве не в курсе, что Германия для Советского Союза является ведущим торговым партнером? Да и в области военного сотрудничества у нас очень много контактов.

– Если я ничего не путаю, то с тридцать первого года объем товарооборота между нашими странами упал с миллиарда рейхсмарок до чуть более четырехсот миллионов. Это так?

– Да. Все верно, – спокойно произнес Молотов, отслеживающий своим взглядом каждую клетку на лице Тухачевского.

– Можете мне верить или не верить, но посмотрите на то, какая общая динамика в отношениях между Советским Союзом и Третьим рейхом. Особенно после прихода к власти Адольфа Гитлера. Впрочем, это только одно из внешних проявлений предстоящего столкновения. На самом деле их много. Например, англо-германский договор о соотношении военно-морских сил, подписанный в прошлом году, есть прямое нарушение Версальского договора. То есть прецедент, позволяющий правительству Гитлера наращивать армию. Когда я посещал в тридцать втором году большие маневры в Германии, мне довелось провести ряд интересных бесед с германскими офицерами. Завел переписку с рядом военных деятелей, которую продолжал до последнего времени, отслеживая ситуацию и узнавая о новинках. Эти ребята были увлечены армией и возрождением Германии, а потому охотно разговаривали на любые связанные темы. Именно тогда я узнал о том, что германские офицеры очень сильно желают реванша за поражение в империалистической войне.

– Но ведь реванш будет и должен быть связан со странами, унизившими Германию в Версале, – уточнил Сталин. – Почему вы решили, что война между Германией и Советским Союзом неизбежна?

– Из-за весьма популярного германского лозунга – «Drang nach Osten» [4], который стал в последнее время угрожающе популярным в Германии. Я, грешным делом, ознакомился с книгой Адольфа Гитлера «Mein Kampf» и нашел там очень неприятные для нас высказывания. Вождь германского народа убежден в том, что жизненное пространство его народа находится на востоке, которое временно заселяют неполноценные, по его мнению, народы. Какие выводы я должен делать? Великобритания запускает процедуру милитаризации Третьего рейха, в котором пришел к власти человек, считающий, что немцам нужна наша земля для выживания?

– Кроме собственных размышлений у вас есть какие-либо доказательства? – Молотов все так же невозмутимо смотрел на Тухачевского.

– Только письмо офицера Вермахта, в котором он ссылается на речь Гитлера в тридцать третьем году. Слова до него дошли через третьи руки, но это не меняет ситуации.

– Это какую именно он имеет в виду речь?

– Закрытую речь перед генералами.

– Вот как, – задумчиво произнес Каганович, – и что заставило его поделиться с вами столь опасной речью?

– До семнадцатого года он жил в Российской Империи, несмотря на то что был этническим немцем.

– И что с того?

– Ему было интересно со мной общаться настолько, что он предложил мне перейти на службу в германскую армию после ее возрождения. Не будем вдаваться в подробности, которые нелицеприятны. Получив такое предложение, я не стал строить недоступную девицу, а напротив, поддерживал с ним очень оживленное общение, стараясь не лишать его надежды.

– Фактически у вас был шанс в случае неудачи военного переворота сбежать в Германию и поступить на военную службу? – Взгляд Ворошилова был полон удивления.

– Именно так. Но вместо бегства в теплое местечко я пришел сюда. А контакт в офицерской среде Третьего рейха использовал для получения пусть искаженной, но любопытной информации, позволяющей судить о происходящих там событиях изнутри. Эта переписка была одна из факторов, который меня все больше и больше убеждал в том, что война между Советским Союзом и Третьим рейхом неизбежна. И даже мало того, она всячески подготавливается Лондоном с попустительства Парижа. Они хотят силами Берлина уничтожить Советский Союз. Правда, боюсь, что их «боевой хомячок», заматерев, выйдет из-под контроля и вполне сможет порвать своих хозяев. – Сталин улыбнулся одними только глазами. Ему понравилось столь образное название нового германского строя и поведения европейских столиц последние годы.