Невеста по договору - Линней Алиса

– Ещё когда ты училась у нас в университете, я тогда поняла, что сопливые студентики – это не твой вариант, – тётя Маша стояла и любовалась розами с блаженной улыбкой. – Может, Максим и есть тот самый “супермен”, который достаточно силён, чтобы тебя любить? – я вот вообще ничего не поняла.

– Почему нужен “супермен”, чтобы меня любить? – задала я глупый вопрос.

– Потому что ты не такая, как все, – ясное дело, что для тёти Маши я была особенная, а так– то нет же. – Коля считал, что не может такая женщина, как Люба, твоя мать, быть с Андреем, – я со своим дядей была полностью согласна. – Она, говорил, даже себя не любит, а Андрея с Лерой и подавно, – мне эта мудрость была непостижима, но я чувствовала, что всё так есть. Просто принимала за истину, потому что тётя Маша по определению не могла говорить неправду. – Просто бывают такие люди, которые сами никого не любят и их тоже, и нормально им, живут себе до самой старости и горя не знают, – продолжала тётя Маша, свои философские рассуждения. – А вы другие, вам любовь, как воздух, нужна, без любви вы затухаете, – ещё бы знать, что это такое и с чем её едят, любовь эту.

– А ты, как узнала, что любишь дядю Колю? – решила я узнать, как это происходит, из первых, так сказать, уст.

– Через полгода после наших встреч он заболел воспалением лёгких и чуть не умер, – в этот момент я даже пожалела, что спросила. – Он трое суток в бреду лежал, а я ни на секунду не отходила от него. И я поняла, что очень люблю его, и, если бы Коля умер тогда, то и я недолго протянула бы, – жестковато, как– то понимание даётся. – Потом он оклемался и сказал, что лекарства тут не причём, это ты, говорит, Машуня не отдала меня беззубой старухе, при том, что Коля врач вообще-то был, – тётя Маша смеялась сквозь слёзы, и я тоже с ней вместе.

Утром Максим позвонил, как я и просила. Вышел, как только меня увидел, открыл мне переднюю дверь машины.

– Сегодня меня не будет целый день, а вечером я тебя заберу, – сказал он когда мы уже подъехали к офису.

– Всё нормально? Или нет? – подумала, вдруг, у Максима, какие– то проблемы.

– Тихо пока, как в танке, я поеду с новыми поставщиками договариваться, по поводу стройматериалов, – мы сидели в машине, ощущение было, как будто он что– то недосказал. – Звони, если что, – я не поняла, что это значит.

– А что? Если что, что? – я пыталась переиначить слова Максима, не слишком задумываясь, как коряво это звучит.

– Любое “если что”, – и мы оба засмеялись. – А если серьёзно, то не надо бояться меня беспокоить, говори любую мелочь, – я представила, как буду названивать ему по поводу и без, и пришла к выводу, что это не я тогда буду уже.

Поднявшись на семнадцатый этаж, мы вышли из лифта вместе. Сверху по лестнице послышались шаги, кто– то спускался вниз. Максим задержал меня, чтобы я не уходила, наклонился ко мне и удостоверившись, что мы попали в поле зрения приближающейся женщины, поцеловал меня. Я стояла в оцепенении, не зная, как себя вести. Сотрудница из нашего юридического отдела, поздоровалась и смотрела на нас с откровенным удивлением, пока проходила мимо.

Максим хотел что-то сказать.

– Это всё для нашего “спектакля”, я поняла, – опередила его я. – Хорошего тебе дня! – и пошла по коридору к себе, чтобы Максим не заметил, как смутил меня своим поцелуем. Слишком много ощущений для ничего не значащей сценки…

Какое-то время я сидела за столом, пытаясь прийти в себя. В последний раз, когда в юридической фирме мой коллега полез целоваться, мне было ужасно противно, и после я от него шарахалась, как от прокажённого. Сейчас ничего подобного даже близко не было, наоборот, приятная тёплая волна на мгновение пробежала по всему телу. Это всё тёти Машины разговоры, я скоро сама начну верить, что у нас с Максимом отношения настоящие! Нужно гнать все эти мысли подальше.

На завтра Максима опять не было весь день. Я перекусила бутербродом, который взяла из дома и никуда не выходила. С Калугиной мы общались только по работе. Вечером Максим зашёл за мной, чтобы демонстративно пройтись со мной по лестнице, держа за руку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Завтра нужно будет поехать ко мне с ночёвкой, – в этот момент, мне кажется, я даже забыла, как дышать. Он меня совсем за наивную держит? – С бумагами нужно разобраться, – ну, да, конечно!

– Мы так не договаривались! – я откровенно паниковала и мысленно уже разоблачила зловещие планы Максима.

– Тебе нечего бояться, Лера, – кажется, он тоже возмущался, за несправедливые обвинения, которые, наверное, прочитал в моём взгляде. – Просто там этих бумаг, целая куча и, если честно, я их боюсь, там за час ничего не сделаешь, – я лихорадочно начала искать варианты.

– Давай мне, я сама всё сделаю! – предложила я, лучше просидеть самой с этими документами, все выходные, лишь бы к нему не ехать.

– Конечно, давай! – иронично согласился Максим. – Только к отцу в понедельник, тоже ты пойдёшь, разъяснишь ему все недоимки или, что найдёшь, а то я же ни при делах буду, – последствия моей самостоятельности мне не понравились. – Я разве дал тебе повод, мне не доверять? – я же не могу сказать Максиму, что это я себе, похоже, уже не доверяю. – Ты будешь спать в отдельной комнате, я обещаю, непристойностей не будет! – все мои подозрения не исчезли, конечно, но у меня не хватило доводов, чтобы дальше упираться. – Мне правда без тебя не справиться, – он меня убедил.

– Ладно, пусть будет по-твоему, – с большой неохотой согласилась я.

– Вот и замечательно, – проговорил, Максим, было такое чувство, что он устал. – Завтра сама увидишь эту хренову тучу макулатуры, минимум за три месяца, и они все перепутаны вдобавок, – теперь я окончательно поверила, что это необходимость, потому что Максим явно был раздражён мыслями о документах.

Вечером тётя Маша с виноватым видом сказала, что ей нужно быть у Галины, потому что её дочери необходимо уехать.

– Не переживай, я буду с Максимом, он позвал меня к себе, – успокоила я тётю Машу. – Ты звони мне в любое время, вдруг что- то понадобится, – вид у неё был довольный после моей новости.

В пятницу Максим был весь день в офисе, на обед мы ходили вместе, как полагается, держась за руки.

– Отвези меня домой, я переоденусь и возьму какие-то вещи, – попросила я, когда мы уже сидели в машине.

– Лучше заедем в торговый центр и купим всё что надо. Кстати, холодильник у меня тоже пустой, – я представила, что сейчас начну спорить и в итоге Максим меня всё равно переубедит.

– Поехали, тогда, – и я откинулась на сидении, пытаясь расслабить уставшую шею, он продолжал смотреть на меня.

– И что, ты даже не будешь со мной спорить? – я поняла, что Максим настроился на мои сопротивления, и засмеялась.

– Нет, мне не хочется, – он тоже засмеялся, но всё время посматривал на меня по дороге. Видимо ждал, что я передумаю. – Чем быстрее разберёмся с документами, тем быстрее я вернусь домой, – я тут же вспомнила прошлые свои выходные, как сидела дома одна и даже поморщилась.

Мы припарковались возле огромного торгового центра.

– Тебе так моё общество неприятно? – я заметила, что он смотрел с интересом.

– Меня оторвали от привычного дома, это максимум неудобства, а общество вполне терпимое, и ты тут ни при чём, – исследовательский интерес в глазах Максима активизировался. – Просто я очень домашняя и не очень общительная, и близкий человек у меня только тётя, – я попыталась объяснить причину своего поведения.

– Тётя, потому что родственница? – вопрос прозвучал утвердительно, типа он знал, что прав и вышел из машины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не всегда родственники и близкие люди – это одно и тоже, – ответила я, когда Максим открыл мне дверь. – Тётя Маша, например, жена моего родного дяди и по сути кровной родственницей не является, – мы зашли внутрь здания. – Сначала за продуктами или за вещами? – спросила я, чтобы перевести тему разговора.

Решили идти за вещами, я ткнула чуть ли не в первую попавшуюся футболку, с каким-то мультяшкой на груди.