Майн Рид: жил отважный капитан - Андрей Танасейчук

Как известно, Новый Орлеан был основан французами в 1718 году и до наших дней продолжает сохранять черты не совсем американского города. Американцам он принадлежит с 1803 года, но его коренные жители — креолы еще не растворились среди активно осваивавших Луизиану американцев, а держались особняком, сохраняя свой язык, свою культуру, традиции и стиль жизни. Это придавало городу особый экзотический колорит, которым Майн Рид был положительно очарован.

Вспоминая первые дни в этом необычном городе, он писал: «С небольшим запасом денег в кармане и очень небольшим запасом знаний в голове я бродил по улицам Нового Орлеана, удивленно озираясь кругом». Позднее, в своих сочинениях и письмах писатель неоднократно признавался в любви к этому городу, его коренным жителям, и, судя по всему, вполне искренне. При очевидном восхищении устройством американской жизни и ее институтами («В Америке, — писал он, — я мог наблюдать если не совершенную форму общества — ибо таковой она будет лишь в далеком будущем, — то, во всяком случае, наиболее передовую форму цивилизации, из тех, что в наше время существует на Земле») молодой человек воспринимал луизианских креолов и их мир осколком ушедшей в прошлое эпохи — романтической, возвышенной и благородной. Чтобы убедиться в этом, достаточно раскрыть страницы «Квартеронки» — одного из «креольских» романов Майн Рида и восхититься благородством и самоотверженностью его героев. Да и в других произведениях писателя нередко появляются креолы, и чаще всего они воплощают в себе самые лучшие, но, увы, почти утраченные современниками писателя человеческие качества.

Майн Рид хорошо узнал современный ему Новый Орлеан и особенности его социального и культурного уклада. Вот что он писал о городе полтора десятилетия спустя: «Новый Орлеан распадется на два совершенно не схожих между собой города. И в том и в другом имеется своя биржа, свой особый муниципалитет и городские власти; и в том и в другом есть свои кварталы богачей и любимый проспект, или променад, для щеголей и бездельников, которых немало в этом южном городе, а также свои театры, бальные залы, отели и кафе. Но что всего забавнее — достаточно пройти несколько шагов, и вы уже переноситесь из одного мира в другой. Пересекая Кэнел-стрит, вы как бы попадаете с Бродвея на парижские бульвары». Несмотря на вполне естественный и объяснимый «культурный шок» человека, очутившегося в совершенно новой для него среде, он отчетливо ощущал ее особенности. «Жители этих двух миров, — замечал он, — резко отличаются друг от друга. Американцы торгуют предметами первой необходимости. Это владельцы складов продовольствия, хлопка, табака, леса и всевозможного сырья. Тогда как предметы роскоши — кружева, драгоценности, туалеты и шляпки, шелк и атлас, ювелирные изделия и антикварные редкости — проходят через искусные руки креолов, унаследовавших сноровку и вкус своих парижских предков. Во французском квартале немало и богатых виноторговцев, составивших себе состояние ввозом вина из Бордо и Шампани, ибо красное вино и шампанское особенно щедро льются на берегах Миссисипи». Отчетливо видел он и соперничество между старожилами и «пришельцами» и отмечал это противостояние. «Между двумя этими нациями, — писал он, — идет глухое соперничество. Сильный, энергичный кентуккиец делает вид, что презирает веселых, легкомысленных французов, а те, в свою очередь — особенно старая креольская знать, — смотрят свысока на чудачества северян, так что стычки и столкновения между ними не редкость. Новый Орлеан по праву может именоваться городом дуэлей. В разрешении вопросов чести кентуккийцы встречают в креолах достойных противников, не уступающих им ни в мужестве, ни в искусстве схватки. Я знаю немало креолов, имеющих на своем счету несметное число дуэлей. Словом, — заключает писатель, — не думайте, что жизнь в Новом Орлеане бедна приключениями. К этому городу менее всего подходит эпитет прозаический».

Несмотря на прекрасную осведомленность писателя о реалиях «столицы Юга», прямые свидетельства о жизни самого Майн Рида в городе отсутствуют. Отсутствуют достоверные сведения и о том, сколько времени провел он в Новом Орлеане, чем занимался, с кем общался. Однако в нашем распоряжении уже упоминавшийся роман «Квартеронка», повествование в котором ведется от лица Эдварда Рутерфорда — своеобразного «alter ego» молодого Майн Рида. Для нас важно не только то, что автор ведет повествование от первого лица (этот прием вообще типичен для Майн Рида, который таким образом стремился добиться правдоподобия и вызвать у читателя доверие к разворачиваемой коллизии) и даже наделяет своего героя девичьей фамилией матери, но и то, что в романе неизбежно должны были отразиться — и, безусловно, отразились! — собственные впечатления, его собственный опыт пребывания в Новом Орлеане.

В романе утверждается, что Эдвард Рутерфорд прожил в Новом Орлеане полгода. Но, как следует из сюжета, герой имел серьезную финансовую поддержку — ему присылали деньги его родственники из Англии. У реального Майн Рида такой поддержки не наблюдалось — он не мог рассчитывать на помощь родителей, а должен был полагаться только на самого себя. Конечно, деньги у него с собой были, но не такие суммы, которыми оперирует Рутерфорд. Ни 500, ни даже 200 фунтов, о которых упоминается в романе, он не имел и не мог иметь в принципе. Хотя бы потому, что годовой доход отца, скромного сельского священника, едва ли сильно превышал две сотни фунтов стерлингов. Рутерфорд все шесть месяцев в Новом Орлеане вел праздную жизнь — он совершал экскурсии, охотился, посещал увеселительные заведения и ходил в театры, развлекался, играл в карты и другие азартные игры. Несомненно, что и его протагонисту эти занятия были хорошо известны — в том числе и то, что связано с азартными играми. Иначе откуда у него такие знания: ему знакомы адреса и интерьеры игорных заведений, игры (рулетка, кости, разнообразные карточные игры) и их правила, мир шулеров — их внешний облик, жаргон, повадки, их уловки и т. д.? В романе Рутерфорд сетует, что немало денег перетекло из его карманов в карманы профессионалов. И горечь его неподдельна. Едва ли приходится сомневаться, что в основе его эмоций — реальные переживания и личный опыт будущего писателя. Очевидно, что и Майн Рид играл и немало претерпел от новоорлеанских профессионалов карточной игры.

Но если мы обратимся к роману, то увидим, что куда большую горечь у его автора вызывает осознание собственной неприспособленности к здешней жизни, никчемность тех знаний, что он получил на родине. И эта горечь вполне объяснима. Он отправился в Новый Орлеан с надеждой обрести в Новом Свете то положение, которое соответствовало полученному им образованию и которое он не смог занять в Старом. Но и здесь его диплом выпускника колледжа оказался невостребован. Рутерфорд мог иронизировать по этому поводу и продолжать вести жизнь, подобающую джентльмену. У Майн Рида такой возможности не было, и он был вынужден искать работу.