Лилия и Леопард - Сьюзен Виггз

— Лианна, — представилась она.

— Твое лицо совсем черное от копоти, Лианна, — улыбнулся Ранд, глядя на девушку с некоторым осуждением.

Испытывая смутную досаду, Лианна провела пальцами по щеке и недовольно нахмурила брови: действительно, черные. Ее утешало только одно — слой сажи скрывал от глаз юноши пылающие от смущения щеки девушки.

— Кажется, я… положила слишком много пороха, — произнесла она, опуская испачканную руку.

— Похоже, что это так, — Ранд заботливо усадил ее на кучу сухого папоротника. — Я плохо разбираюсь в таких вещах.

— Боже мой! — в сердцах сказала Лианна, испытывая презрение к самой себе. — Зато я хорошо разбираюсь в этом и должна была верить предписаниям науки, а не своим глазам!

— Ты меня просто удивляешь, Лианна: как такую красавицу могут интересовать столь опасные вещи?!

Девушка еще раз убедилась, что оказалась права, не открыв незнакомцу своего настоящего имени. Если он разбойник, то посчитает мадемуазель де Буа-Лонг ценной добычей, а если англичанин… Ей не хотелось даже думать об этом. Да и вряд ли возможно такое. Французский незнакомца безупречен, нет даже намека на то, что говорит чужеземец.

Молчание затягивалось. Зеленые глаза юноши вопросительно смотрели на Лианну.

— Мой… мой отец был охотником. Он и пробудил во мне интерес к оружию, — наконец, нашлась она.

Ранд, нахмурившись, кивнул на почерневшую от копоти аркебузу и строго заметил:

— Это было большой глупостью с его стороны.

Лианна упрямо вздернула подбородок, собираясь встать на защиту отца, но вовремя одумалась, опасаясь еще больше увязнуть во лжи.

— Ладно, сиди спокойно, — усмехнулся юноша. — Я постараюсь привести тебя в порядок. Господи, если бы ты могла сейчас видеть себя со стороны!

Лианна не принадлежала к числу тех, кто беспрекословно повинуется чужим приказам, но почему-то даже не пыталась сопротивляться. Очевидно, еще не совсем пришла в себя после выстрела и не оправилась от удивления, вызванного неожиданной встречей с золотоволосым великаном, который, кстати сказать, просто очаровал ее.

Ранд просунул руку под кольчугу и извлек оттуда небольшой сверток. Развернув кусок материи, он отложил в сторону ломоть хлеба, а тряпицей принялся оттирать лицо девушки. Его легкие осторожные движения действовали на Лианну успокаивающе, но все же возникающая между ними странная близость пугала и настораживала ее.

— Зачем ты подкрался ко мне? — допытывалась она. — Ты помешал мне прицелиться.

— А в этом, — улыбнулся Ранд, вытирая подбородок незадачливого стрелка, — и состояло мое намерение. Ведь это же была зайчиха, у которой наверняка есть детеныши.

Лианна нахмурилась.

— С чего ты взял?

— Эх ты, охотник! По ее виду. Она вовсе не толстая, как кажется. Просто ее соски наполнены молоком.

Щеки девушки опять стали пунцовыми.

— Не собиралась же ты убивать кормящую мать, а? — с притворной строгостью спросил Ранд.

— Нет, конечно же, нет, — поспешила возразить Лианна. — Я… я просто не подумала об этом.

Он протянул ей хлеб.

— Хочешь?

Девушка покачала головой.

— Спасибо, нет. Я ведь охотилась не ради добычи.

— Тогда это что, просто кровавое развлечение? — спросил Ранд с мягким укором.

— Господи! — досадуя на его непонятливость, воскликнула Лианна. — Я никогда не убиваю от нечего делать. Я же только хотела на живой мишени проверить свое новое оружие.

— Сомневаюсь, что Госпожа Зайчиха оценила бы эту разницу, — с сарказмом заметил Ранд.

Девушка пожала плечами и легкомысленно сказала:

— Возможно, я бы все равно промахнулась. Аркебуза — слишком грубое оружие, да и прицел у нее не очень точный.

Ранд понял, что ему вряд ли удастся переубедить Лианну, и, как любящий отец вытирает слезы своему несмышленому ребенку, принялся осторожно очищать от копоти кожу возле ее глаз.

— Оказывается, у тебя серебристые глаза, — удивился он.

— Серые.

— Нет, серебристые, как нижний край облачка на рассвете.

— Серые, как каменные стены замка во время осады, — упрямо твердила Лианна.

— Милая девушка, пожалуйста, не спорь со мной. Я хорошо разбираюсь в подобных вещах. Камень не поглощает свет и не отражает его, твои же глаза излучают какое-то божественное сияние.

Наконец Ранду удалось полностью очистить от сажи лицо Лианны, и его взору открылось удивительное зрелище, вызвавшее у юноши неподдельное чувство изумления и восхищения, которое росло и увеличивалось подобно почке, согретой весенним солнцем.

Он прискакал сюда, горя желанием расправиться с бандитами, разорившими город, а заодно решил осмотреть свои будущие владения. И что же Ранд обнаружил здесь? Прекрасную девушку с аркебузой в руках, два больших сюрприза, и один из них оказался необычайно желанным.

Ранд отвел в сторону прядь светлых волос и смахнул остатки сажи с лица Лианны. Правда, брови и ресницы оттереть не удалось, но это ничуть не портило девушку, скорее наоборот, еще больше подчеркивало ее белую, как лепесток лилии, кожу, а нежная розоватость на щеках и губах напоминала цветки яблони.

Перепачканный сажей лоскуток непроизвольно выпал из рук юноши. Ранд замер, словно пораженный ударом молнии, сердце бешено стучало у него в груди.

Лианна сидела перед ним в грубом домотканом платье и, не мигая, смотрела на Ранда огромными серебристыми глазами, даже не догадываясь о том, что происходило в его душе.

Ранд молчал, прислушиваясь к себе. Его непреодолимо влекло к этой незнакомой девушке, она возбуждала в нем желание, которого он никогда не испытывал к Джасси. И юноше пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не поддаться искушению, ведь они были сейчас совершенно одни, в лесу, вдали от людей.

Ему все нравилось в Лианне, но особенно притягивали ее удивительные серебристые глаза, в которых светились ум и достоинство. Твердо очерченный рот с пухлыми губами свидетельствовал о сильном характере девушки, а то, как она нервно покусывала нижнюю губу белыми ровными зубками, говорило о ее ранимости.

Куда подевалась обычная сдержанность Ранда? Где спокойствие и безмятежность прежней холостяцкой жизни?

Ранд взял в ладони лицо Лианны и, повинуясь какому-то внутреннему порыву, нежно погладил пальцами ее щеки.

— Никогда прежде не видел ничего подобного, — мягко произнес он. — По крайней мере, с тех пор, как себя помню.

Неожиданно в устремленных на него, похожих на капельки ртути глазах появился испуг. Лианна откинула голову, освобождаясь из его рук.

— А ведь ты нездешний. Ты говоришь как гасконец.

Ранд улыбнулся, вспомнив отца, уроженца Гаскони, и удивился наблюдательности девушки, но не подал вида.