Эра магов - Анастасия Церковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А почему это я перестала быть одной из вас? — не поняла претензии Эльвира.
— Ты, чистокровка, никогда не была с нами, для тебя мы лишь игра! Ты врала нам. А теперь нарядилась в дорогие одежды и смотришь на нас как на второсортный материал.
Эльвира скрестила на груди руки. Интересно, не будь бы на ней ограничителя, дерзил ли бы ей Брич так, как сейчас? Ненамеренно, но все же в прошлую их встречу она показала, на что способна кровь Эпопея. Доходчиво и красочно, что даже основатели струхнули перед ее фантазией использовать магию.
— Ты такая же, как и они, высокомерная отвратительная дрянь!
Эпопеева возмутилась:
— Обидно и необоснованно! Я своим статусом не кичилась направо и налево. К чему эти упреки, Азиль?
Кукуха оскалился и хотел сказать, вероятно, что-то очень обидное, но Бардер остановил его, взяв диалог в свои руки.
— А дело в том, что ты за спиной товарищей вытворяла такое, за что любого из нас тут же казнили бы без суда. А тебе все сошло с рук, и ты теперь шляешься тут, как ни в чем не бывало. Древняя кровь наследника, еще бы! Ей же можно вытворять что вздумается. Играть в простолюдинку и простодушную дуру, а за спиной выпускать в город вампиров и древнюю хтонь, замурованную под землей десятилетиями!
Эльвира молча проглотила обвинение, пробежала взглядом по толпе, и встретилась с разноцветными глазами бывшего товарища, стоявшего позади толпы. Диедаро тут же отвернулся.
— Погодите, ваша предъява ко мне лишь в том, что вы завидуете? — Эльвира вздернула бровь и продолжила буравить Грача взглядом. Она говорила со всеми, но слова были адресованы лишь некоторым. — Товарищи, зависть — это очень плохое чувство, оно мешает мыслить здраво. Я хочу избавить вас от этой пагубной эмоции. Внемлите же! Мне — хреново! Мне так хреново, как никогда прежде. И я готова пожертвовать многим, чтобы просто быть среди вас, без особых различий. Из-за того, что я отличаюсь, мне и плохо. С вами или без вас, мне нигде нет места! Просто знайте, если бы я могла, поменялась бы местами с любым из вас!
— Это все просто слова! — негодовал Кукуха. — Но я ведь знаю, какие вы, основатели, мрази на самом деле! Мои родители погибли из-за таких, как ты!
— Я об этом впервые слышу, — удивленно произнесла Эльвира. Краем глаза она заметила, как остальные изгоняющие начали расходится, типа они не при делах. Вскоре возле дверей осталась только компания Кукухи. Да и то ненадолго: Клео и Ино предпочли ретироваться тоже. С основателем лишний раз они связываться боялись. — Ты не рассказывал о своей семье. Что тебе сделали Эпопеевы?
— Папа и мама занимались секретной разработкой, даже я об этом не знаю ничего. Но Грачи украли ее, и подставили мою семью! Обвинение Грачей поддержали остальные основатели и другие знатные семьи, и родителей убили, объявив предателями! Вы все прикрываете друг друга, творя грязь за спиной простых честных охотников. Я положу этому конец!
Эльвира задумалась. Кукуха отравлял Диедаро жизнь из-за прошлого? Из-за того, что он Грач?
Диедаро тоже как-то упоминал, что Кукуха не такой зайка, каким кажется, что у него есть темная сторона. Их конфликт не просто обоюдная неприязнь, Брич собирается мстить основателям? Но как?
— Послушай, у нас куда больше общего, чем ты думаешь. Я соболезную твоей семье, но в твоих бедах я не виновата.
— Виновата, и еще как! — дернулся вперед Азиль, но Бардер ухватил его, не давая сделать глупость. Тео хотел что-то сказать, но его взгляд скользнул Эльвире за спину, и выражение лица тео тут же сменилось на показательно учтивое. — Здравствуйте.
— Какие-то претензии и моей жене?
Эльвира почувствовала, как ей на плечо упала тяжелая рука мастера меча, и его недовольное дыхание начало греть затылок.
Миодай снова все портит. Он лишь подтверждает слова Кукухи о том, что за любое, неугодное знати высказывание, простому изгоняющему может достаться. Нужно брать все в свои руки. Эльвира натянула улыбку и повернулась к мужу.
— Нет, что вы. Это мои друзья, они славные и добрые. Мы просто общались. А вообще, мне уже пора. Пока, коллеги! — Эльвира махнула компании, и направилась к выходу. Ей хотелось посетить свою комнату на десятом этаже общежития, где остались кое-какие вещи.
— Куда ты? Я собирался знакомить тебя с новой группой… — Миодай остался у входа в тренировочный зал и наблюдал за удаляющейся Эльвирой.
— В другой раз, у меня дела. И у вас тоже. Не будем мешать друг другу.
— Тогда увидимся дома, дорогая.
Слово очень резало по ушам. Чужеродное, абсолютно к ней неприменимое. Эльвира нахмурилась и покинула учебный корпус.
В плену недоброй сказки (Глава 5)
— Ну нет, нет, не смотри на меня так! Я не плохой, не злодей. Я такой же как ты, и такой же как все. Мы здесь подневольные жертвы. Так сложились карты. Пусть наши роли на сцене жизни противоположны, но ты можешь сыграть свою партию виртуозно, это легко. Просто улыбнись, приятель! Посмотри в лицо своим страхам и подумай о том, чего ты добился за свою жизнь.
— Катись к Йогара, урод! — сплюнул человек и отвернул голову. Остальное его тело прочно фиксировали ремни. На жестком кресле сидеть ему недолго: час-полтора, и все закончится.
Френкерен сжимал липкую от пота руку пленника, а правой держался за инкубатор. От нечего делать он разглядывал жертву. Люди для него казались слишком плотно сложены: у них крепкая шея и широкие запястья — маг до сих пор не привык к их коренастым телам.
Инкубатор наполняла светло-розовая жидкость, которая проводила поток жизненной силы, насыщая эмбрион. Жрец в этой структуре являлся проводником. Забирал жизнь у человека левой, дарил будущему магу правой. Энергия проходила сквозь его сердце, пульсировала и согревала нутро феникса в гуманоидном облике. Небольшая часть жизненной силы оседала внутри проводника, не добираясь до адресата.
Френкерен всегда шутил, что это плата за услугу. Он благодаря этому и вправду стал невероятно силен, энергия сотен людей переполняла его худощавое тело.
— Не надо так, я очень даже ого-го. Первый маг на районе.
— Я хочу жить! — возмутился представитель рода человеческого, средних лет мужчина, и дернулся. — Вы обманули меня! А ты. Ты просто мерзкий убийца!
— Неправда! — маг недовольно взъерошил гребень. — Я с тобой честен, а купился ты на сладкие речи слуг графа. Чем тебя соблазнили,
