Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц - Джон Дуглас

чистоту. Свидетели упоминали машины традиционных американских марок, уезжавшие с мест происшествия. Машины могли быть служебными, а неизвестный субъект – торговым представителем.

Когда Дейн Ветцель обратился в Куантико и попросил Гаса Гэри и мой отдел принять участие в расследовании, мы рассказали об этом деле на одной из наших регулярных консультаций, где собирается множество агентов, мы садимся за стол, выслушиваем презентацию, задаем вопросы, подвергаем критике ход следствия и пытаемся разобраться, на что указывает паттерн – иными словами, что можно сказать об эволюции преступлений?

Первое, на что обращаешь внимание в серии поджогов, это цель – выбирает ли преступник жилые здания и есть ли у него повод считать, что в доме люди, когда он его поджигает. Если он выбирает нежилые постройки, то это, скорее, нарушитель порядка, вне зависимости от суммы ущерба. Если же он переходит от нежилых зданий к жилым, мы имеем дело с эскалацией. Жертвы, скорее всего, случайные; в противном случае, имея в голове серию жертв, преступник вряд ли бы долго занимался мелким вредительством. Любой, кто поджигает здание, даже рассчитывая, что внутри никого нет, демонстрирует определенный уровень злости и враждебности к обществу в целом, возможно, за воображаемую несправедливость или просто недостаток внимания. Поджигательство, как любые формы терроризма, это преступление трусов. Им занимаются люди (обычно мужчины), которые хотят нанести удар, но им не хватает смелости – или простых навыков общения, – чтобы встретиться с жертвой лицом к лицу. В случае с поджогом жертва вообще безликая, бесполая цифра в его голове, а не живое, дышащее человеческое существо.

Мы называем таких преступников «интернализаторами», в отличие от «экстернализаторов». И те, и другие начинают с фантазии. Экстернализатор сразу разыгрывает ее. Для интернализатора – поджигателя или бомбиста – это всегда сложно. Он одиночка, асоциальный тип, привыкший устанавливать эмоциональную и физическую дистанцию между собой и другими. Естественно, строгих правил в нашем деле нет, и интернализатор может стать убийцей или насильником. Но даже в этом случае он выберет жертву, которая меньше его ростом, слабее и/или уязвимее, чем он сам, – человека, с которым не придется общаться на равных. Другой вариант – он будет выбирать жертву и обстоятельства для совершения преступления очень тщательно, чтобы совершить «блицатаку», нейтрализовать жертву, привести ее в бессознательное или беспомощное состояние, и не общаться с ней как с человеческим существом. Я часто говорю, что все преступники-хищники в каком-то смысле трусы. Но интернализаторы самые трусливые из них.

Устраивая по несколько пожаров за ночь, решили мы, неизвестный субъект из Сиэтла демонстрирует властям свое могущество. Мы пришли к выводу, что в его паттерн входит дожидаться, пока пожарные выедут со станции на вызов, а потом устраивать следующий пожар, в окрестностях той же станции, теперь уже пустой.

Если имеешь дело с серией эволюционирующих преступлений, будь то изнасилования, убийства или поджоги, надо искать более ранние случаи – они зачастую указывают на то, где этот парень живет. Это помогает ограничить географию поиска.

Когда о преступнике пишут в прессе, он начинает верить в свое всевластие, которого лишен во всех других аспектах жизни. Поскольку в большинстве случаев он не персонализирует потенциальных жертв, поджигательство в домах, где могут быть люди, является эскалацией его стремления к контролю. Он не испытывает к ним ненависти, но ему нравится решать, кому жить, а кому умереть. Пожары становятся более масштабными и зрелищными, а преступник – более опасным с каждым своим «успехом».

Если имеешь дело с серией эволюционирующих преступлений, будь то изнасилования, убийства или поджоги, надо искать более ранние случаи – они зачастую указывают на то, где этот парень живет. Это помогает ограничить географию поиска.

В самом начале преступники оперируют в пределах своей «зоны комфорта», то есть поблизости от места жительства или работы. Они должны быть уверены, что знают территорию, все пути к отступлению, могут смешаться с толпой на улице и укрыться дома или в другом безопасном месте, ну и выпутаться из неприятностей, если придется. После первых «успехов» им начинает казаться, что они знают, что делают, и преступления становятся изощреннее. Уверенность в себе и в своей власти растет, и они могут уходить от зоны комфорта все дальше и дальше. Вот почему так важен анализ их ранних преступлений.

Местный следователь АТО заметил, что при первых пожарах НС использовал материалы, которые находил на месте, строил из них шалашик и поджигал карманной зажигалкой. Следователь назвал это «сигнатурой» – особенностью, по которой его можно распознавать. У себя в Куантико мы используем термин «модус операнди». Модус операнди, или МО, это именно то, чем кажется, – способ совершения преступления, поэтому он обычно динамичен. Он меняется по мере того, как преступник учится и совершенствуется в том, что делает. Если вы грабите банк, наставляя на кассира пистолет, то пистолет – ваш модус операнди. С другой стороны, настоящая сигнатура – это аспект преступления, который приносит преступнику эмоциональное удовлетворение, поэтому он, как правило, остается неизменным. Пытка, например, это практически всегда сигнатура. Не важно, какое преступление человек совершает, ему не надо пытать жертву, чтобы избавиться от нее. Он делает это из собственных садистических потребностей. Поэтому, если преступник использует пистолет, чтобы запугать жертву, а потом пытает ее, у вас есть и МО, и сигнатура. Важно понимать разницу между тем и другим, потому что мы будем возвращаться к ним еще не раз. МО меняется по мере обретения преступником опыта и искушенности. Сигнатура – устойчивый элемент, связанный с личностью НС и его мотивом.

Сигнатурой поджигателя может быть выбор цели или целей, но в Сиэтле преступник, похоже, таковой не имел, и это никуда нас не вело. Если бы, помимо поджогов, он, например, мочился бы на пол, совершал акты вандализма или что-нибудь крал – особенно предметы фетиша, – это считалось бы его сигнатурой и могло бы нам помочь. Единственное, от чего мы пока отталкивались – количество преступлений и эскалация проявлений власти.

Однако мы были уверены, что сможем составить профиль, базируясь на анализе Гаса Гэри и собственном опыте работы с подобным типом преступников. Свидетели описывали его как белого мужчину около тридцати лет, и это было неудивительно. Поджигательство – преступление преимущественно белых мужчин. Чернокожие, испанцы и азиаты совершают его очень редко, по крайней мере, в нашей стране. Базируясь на эволюционном процессе, этому парню могло быть от двадцати пяти до тридцати пяти лет, раз он успел стать таким изощренным поджигателем. Он наверняка проявлял интерес к огню, в том числе в детстве, когда мог разжигать костры рядом с домом. Ребенком он мог жестоко обращаться с животными и/или другими людьми, возможно, мочился в постель. Полицейский сканер тоже меня не удивил: он вполне мог играть с мыслью стать профессионалом, полицейским или пожарным, но его кандидатуру отвергли по той или иной причине, что добавило фрустрации в его жизнь. Люди подобного типа часто становятся членами добровольных пожарных бригад или помощниками полиции, стремясь хотя бы отчасти ощутить свою власть. В эмоциональном плане он одиночка, у которого не ладятся отношения с женщинами. Это тоже тянется из детства. В школе у него было мало друзей, а одноклассники считали его странным. Учителя описали бы его как плохо влияющего на других детей и недостаточного усердного ученика, который не раскрыл свой потенциал.

Чтобы как-то компенсировать низкую самооценку, он может уделять большое внимание своему внешнему виду и всегда держать лицо. Если на эту внешнюю сторону кто-то покушается, он может взорваться. Люди, с которыми он работает или общается, могут замечать, что он впадает в ярость при малейшей провокации. Он перекладывает вину на других и никогда не видит или не хочет признавать своих ошибок. Мы добавили также, что он может проявлять интерес к жесткому порно, особенно со связыванием и другими формами контроля.

Если свидетельские показания достаточно точны, то у него хорошая работа, благодаря которой он может себе позволить дорогую одежду. У него новая машина, он может ездить и обладает достаточными средствами. Его никак не назовешь жалким неудачником, но его главная проблема – низкая самооценка. Вне зависимости от внешних обстоятельств жизни, он чувствует контроль только в моменты, когда понапрасну расходует общественные ресурсы и нагоняет страх на местных жителей. Высокая степень организации поджогов указывает на то, что он осматривает место преступления заранее, днем, а ночью ненадолго возвращается и устраивает пожар. Это еще один аргумент в пользу