Каникулы Уморушки (Волшебные каникулы - 2) - Михаил Каришнев-Лубоцкий

- Пусть попробует! - запоздало пригрозил Брыклин. - Я ему заберу!

Но Маришка охладила его пыл:

- Тебе с ним драться нельзя. Разве можно самого себя лупить?

- Можно... - буркнул Петя. - И даже надо!

- Тогда это нужно было делать вовремя, когда он тебя уговаривал за чужую школу выступать, а не сейчас, когда он отделился. Кстати, о школе: ты вернул им костюм?

- Завтра верну, бабушка еще его не отчистила.

Петя полез в шифоньер и достал костюм Кота в сапогах. Аккуратно свернул, положил в полиэтиленовый пакет и протянул Маришке:

- Держи. С моей актерской карьерой покончено навсегда.

- Почему? - удивилась Маришка. - Ты самый смешной мальчишка во всей школе!

- Вот и не хочу быть шутом. Хватит! Выступайте без меня.

- Но это снова предательство!

- Ха-ха!.. - презрительно засмеялся Брыклин. - Меня теперь такими словами не проймешь. Альтера Эго стыди - он у нас совестливый.

В этот момент в комнату заглянула бабушка:

- А где Костик? Я думала, что Маришка ушла.

- В бассейн отправился наш Паганини, - сердито ответил Петя.

- Один? - удивилась Виолетта Потаповна.

- А что мне там делать? Он все мои вещи унес!

- Проводил бы... Он рассеянный такой, как бы чего не вышло... Впрочем, бассейн Костику на пользу пойдет: пусть ребенок нервную систему укрепляет!

Повздыхав еще немного, Виолетта Потаповна пригласила Петю и

Маришку отобедать с ней. Но Маришка вежливо отказалась и стала собираться домой. Отказался от обеда и Петя.

- Что-то не хочется есть... - проговорил он, недовольно морщась. - Весь аппетит пропал из-за этого двоюродного братца.

Маришка, которая уже открыла дверь, чтобы выйти из квартиры, застряла на пороге:

- Неужто и аппетит отделился?!

- Что?! - удивилась Виолетта Потаповна.

- Ничего... я так просто... - спохватилась Маришка и исчезла за дверью.

Глава четвертая,

в которой Иван Иванович Гвоздиков делает опрометчивый шаг

Вернувшись от Брыклиных, Маришка сердито бросила пакет с костюмом Кота в сапогах на диван и пожаловалась Уморушке:

- Еще одна новость! Этот предатель отказывается играть и в нашем спектакле! Подвел новокуличанцев...

- А мы-то ни при чем? - ради справедливости поправила ее Уморушка.

Но Маришка пропустила слова подруги мимо ушей:

-...подвел новокуличанцев - даже костюм еще не вернул! - а теперь нашу школу подводит. Дал зарок на сцене не выступать больше!

- Может быть, его снова Константин уговорил? Прицепился, как репей, а тот и поддался?

- Костя в бассейн ушел! Сразу! И не уговаривал он его, Брыклин сам отказался.

Уморушка задумалась. Знакомых Котов в сапогах у нее не было, да и среди артистов она еще не успела завести знакомств.

- А если другого мальчишку на Кота обучить?

Маришка хмыкнула:

- А где их летом найдешь, лишних мальчишек? Все, кто в смотре не участвует, давно поразъехались. Да любой и не справится с этой ролью - она самая главная.

Уморушка сочувственно вздохнула и опустила печально глаза. Положение, кажется, становилось безвыходным.

И тут из кресла поднялся Иван Иванович, который все это время молча читал газету и, казалось бы, не слушал, о чем говорят его квартирантки, и сказал:

- Не спорьте, друзья мои. Роль Кота в сапогах исполню я сам.

- Вы?! - удивилась Уморушка.

- Кота в сапогах? - удивилась Маришка.

- А что? - спокойно ответил Гвоздиков. - Не гожусь в артисты? Я в молодые годы кучу грамот насобирал за участие в любительских спектаклях!

- А вы роль знаете? - спросила Маришка. - Один день до смотра остался!

- Знаю, - успокоил ее Иван Иванович. - Вот костюм подойдет ли - это вопрос...

Гвоздиков примерил костюм Кота и вздохнул тяжело: "Как в воду глядел... Не лезет костюм, на мальчишку сшито было..."

- А мы новый сошьем! - бодро предложила Маришка. И тут же осеклась. - А из чего? Ткани-то больше нет...

- А я знаю, что делать надо! - Уморушка была рада, что наконец-то может предложить свои услуги. - Шкуру наколдовать - пустяки. Только надо не костюм шить, а Ивана Ивановича самого в кота превратить! Он повыступает-повыступает, а потом обратно в человека

обратится. Ну как, здорово я придумала?

- Здорово... ничего не скажешь... - Иван Иванович вдруг пошатнулся и быстро сел в кресло: ноги почему-то отказались ему служить.

Маришка посмотрела на подругу и покачала укоризненно головой: да разве же можно ТАКОЕ предлагать пожилому человеку!..

Уморушка почувствовала, что ляпнула не совсем то, что нужно и виновато сказала:

- Не хотите - как хотите, можно и костюм пошить.

- Не пошить, а сшить! - по старой учительской привычке поправил Уморушку Иван Иванович. - Только кто тебе сказал, что я не хочу в кота превращаться?! Я, кажется, не говорил.

- Я сама вижу, как вы обрадовались... Еле в кресло сели.

- Да, немного подкосило меня твое предложение, уж очень оно неожиданное. Ну и что? Может быть, в самом деле стоит попробовать?

- А если не получится? - спросила Маришка.

- Не получится - не стану котом.

Маришка недовольно поморщилась:

- Да нет... Я другое имела в виду... А вдруг НЕ ПОЛУЧИТСЯ?.. Получится, но что-нибудь другое...

- Это у меня-то не получится? - обиделась Уморушка. - Да я с пяти лет тайком колдую!.. Да у меня по основам колдовства одни пятерки!.. Да я...

- Погоди-погоди! - остановил ее Иван Иванович. - Верю, что получится. Разве я против? Я согласен!

- А Иван Иванович говорить сможет? Коты ведь не разговаривают, спросила Маришка юную колдунью.

- Сможет! - махнула рукой Уморушка. - Разговорчивый кот у нас получится!

- Не разговорчивый, а говорящий, - снова поправил ее старый учитель. Это ты у нас разговорчивая.

- А мы сейчас без лишних разговоров... - буркнула обиженно Уморушка. Она подняла руки вверх и, глядя своими изумрудными глазенками в голубые глаза Гвоздикова, громко произнесла: - Абрус-швабрус-кадабрус!.. Анды-шаланды-баланды!..

Иван Иванович хотел было подняться из кресла, но не успел. Он вдруг быстро, за какую-то долю секунды, растворился в воздухе, а на его месте, точнее на том месте, где он сидел, Маришка и Уморушка увидели большого серо-дымчатого кота в чуть заметную темную полоску.

- Вот это да... - побледнев, ахнула Маришка.

- А я что тебе говорила... - гордым, но тоже дрожащим голосом ответила ее подружка. - У меня по основам хвастовства одни пятерки...

Уморушка даже не заметила своей оговорки, впрочем, не заметила ее и Маришка. До того ли им было, когда на старом продавленном кресле лежал их старший друг и наставник, краса и гордость пятнадцатой школы Иван Иванович Гвоздиков, и от волнения бил влево и вправо пушистым хвостом!

Глава пятая,

в которой Маришка и Уморушка узнают

о великом реформаторе сцены и его системе

"Кажется, получилось..." - это была первая мысль, пришедшая Ивану Ивановичу в голову, когда он вдруг увидел себя В ТАКОМ ПОЛОЖЕНИИ*. Некоторое время время он лежал молча, опасаясь, что вместо членораздельной речи у него может невольно вырваться кошачье мяуканье.

"Только не волноваться... получше сосредоточиться... Подумаешь - в кота превратился... Со Змеем Горынычем обнимался и то ничего..." - пытался успокоить себя старый учитель. И это ему частично удалось сделать. Уже минуты через две после чудесного превращения Гвоздиков взял инициативу в свои руки (точнее, лапы).

______________________________________

*Т.е. не сидящим в кресле, а лежащим.

- Вы почему стоите столбом? - спросил он весело Маришку и Уморушку. Кто теперь нам будет готовить ужин?

- Мы... - робко ответила Уморушка.

- Я... - тихо сказала Маришка.

- Правильно: вы! Но под моим чутким руководством, - Гвоздиков сладко потянулся в кресле и несколько раз запустил коготки в подушку. - Мне с этого вечера тяжело будет возиться с кастрюлями и сковородками.

- Да, конечно, мы еды наготовим! - оживилась Уморушка. - Хотите, картошки нажарим?

- Или отварим в мундире и - с селедкой? А? - предложила Маришка, вспомнив про любимое папино блюдо, которое она умела уже готовить.

Но Иван Иванович почему-то от картошки отказался.

- А не зажарить ли нам курицу? - преложил он юным поварихам. - А можно и рыбу отварить. Как вы думаете?

- Что-то вас на кошачью еду потянуло, - удивилась Уморушка. - Курица, рыба... Чего доброго, еще за мышами бегать начнете!

При упоминании о мышах Иван Иванович невольно вздрогнул, глаза его загорелись, а уши встали торчком.

- Иван Иванович, вы что? - удивилась Маришка. - И правда, за мышами бегать хотите?

Гвоздикову стало стыдно и он сказал:

- Минутная слабость... Вживаюсь в образ... Как учил великий реформатор...

- Кто учил за мышами бегать? - не поняла Уморушка. - Какой реформатор?

- Да не за мышами бегать, а в образ вживаться учил! Станиславский! Великий реформатор сцены! Понятно?

И Гвоздиков стал рассказывать подружкам о великом русском режиссере Станиславском и его системе обучения актеров.

- Для того, чтобы зритель поверил артисту, - объяснял Иван Иванович, нужно актеру как следует вжиться в образ персонажа. Вот, например, я буду изображать Кота в сапогах...