Волчья мельница - Мари-Бернадетт Дюпюи

себя, что такой гнусности случиться просто не может. Колен Руа любит дочку и никогда не согласится на столь неравный брак.

«Получается, Фредерик — меньшее зло, — продолжал он рассуждать. — Но отец! Об этом даже думать противно!»

Ни на секунду он не вообразил достойным претендентом себя. Клер — красавица, но Бертран был помолвлен с девушкой из буржуазного бордоского семейства, и еще до будущего лета они планировали пожениться. Разумеется, изредка приезжая в гости к семье, он перебрасывался с девушками парой слов при встрече, тем паче что они были веселыми, с приятными манерами. А по рассказам матушки — еще и благонравными, начитанными.

Марианну Жиро похоронили в семейном склепе. Снег, укрывший могилы и кресты на них, сообщал кладбищу некоторое поэтическое очарование. Длинным потоком шли соболезнующие. Отец Жак дрожал под меховой пелериной, но вовсе не от холода. От гнева. В конце похорон энергичным голосом он восхвалил добродетели усопшей под ироничным, почти презрительным взглядом Эдуара Жиро. Это противоборство между ними длилось много лет. Богатый землевладелец против нищего кюре — в сельской местности так часто бывает. Хам, ведомый исключительно своими страстями и пороками, — и священник, давший обет целомудрия и молчания…

Выйдя из церкви, Клер держалась в сторонке от прихожан. Она попросила двух рабочих с отцовской мельницы помочь ей перенести кузину в экипаж. Теперь же она высматривала в толпе Базиля Дрюжона.

— Он либо не пришел, либо загримировался! — шепнула она Бертий. — Но я уверена, что угадала: он ее любил!

Бертий нахмурилась, вздохнула. Уверившись, что обречена на одиночество, девушка иногда давала волю своей досаде.

— Клер, пожалуйста, не говори так! Когда кто-то молодой влюбляется, я это понимаю, но Базиль стар! И мадам Жиро давно утратила свою красоту…

— Ты злая, Бертий, — отвечала Клер. — Но с чего бы ему так горевать, если это не любовь? Я думала, Базиль придет.

Опершись о колесо экипажа, она окинула разочарованным взглядом окрестности. Все белое и словно застыло от холода… Над колокольней, хрипло покрикивая, кружат вороны.

— Бертран Жиро долго на меня смотрел, — тихо проговорила Бертий. — Он мне нравится, и если бы… если бы я могла…

У Бертий комок встал в горле, и она умолкла. Клер удивилась.

— Бертран? Мне он кажется блеклым. Фигурой и ростом он тоже не вышел. Но впечатление он производит приятное, это правда.

— Ты, конечно, предпочла бы Фредерика, — иронично отвечала Бертий. — Со временем он станет похожим на своего отца, а вот Бертран похож на мать. У него такие же рыжие, кудрявые волосы.

Клер, с обиженным лицом, запрыгнула в коляску, поправила перчатки.

— Ни Фредерик, ни Бертран! — заявила она. — Пусть братья Жиро достанутся кому-то другому. Тот, кого я полюблю, будет сильным, великодушным, верным… А пока главное — согреться и перекусить.

Я продрогла до костей!

От толпы отделились супруги Руа. Клер помахала родителям, чтоб поторопились. Бертий прижалась к кузине.

— В тот день, когда ты выйдешь замуж, Клер, я останусь совсем одна.

— Нет, моя принцесса! — отвечала Клер. — Я никогда тебя не брошу.

К своему обещанию Клер прибавила нежную улыбку. И впервые за все это время подумала, что солгала Бертий. Будущий муж, которого ей еще предстоит повстречать, может не согласиться жить с немощной родственницей под одной крышей.

Она как раз об этом размышляла, когда подошла мать. Вид у нее был рассерженный.

— Клер, ты не подошла к отцу и братьям Жиро с соболезнованиями. Бертий это простительно, тебе — нет. Ступай!

Бумажных дел мастер хотел было возразить, но передумал. Обычно он старался не спорить с женой.

— Папа! — взмолилась Клер. — Неужели это обязательно?

— Пожалуйста, сделай, как просит мама, — тихо сказал Колен. — Это ненадолго.

Выбора у Клер не оставалось. Она выскочила из экипажа и быстрым шагом направилась к кладбищенским воротам. Родители смотрели ей вслед, но как же разнились их мысли!

«Как она грациозна и какой сильный характер! — говорил себе Колен. — Ортанс ее совсем не любит, раз хочет выдать за такого, как Фредерик…»

«Ей нужен строгий муж, — думала его жена. — Иначе быть беде. Клер вполне может нас опозорить…»

— Примите мои искренние соболезнования, мсье! — взволнованно проговорила девушка, оказавшись лицом к лицу с Эдуаром Жиро.

Она протянула ему миниатюрную ручку в серой бархатной перчатке. Грузный мужчина, выше ее сантиметров на тридцать, наклонился, жадно причмокнул губами:

— Спасибо, милая Клер!

Эдуар Жиро сжал девушке пальчики, буквально раздевая ее глазами. Она поспешно отстранилась, чтобы поздороваться с его сыновьями. Фредерик посмотрел на нее равнодушно, а вот Бертран встретил дружеской улыбкой, легонько поклонился в знак признательности. Клер поспешила улизнуть, но ощущение, что она соприкоснулась с опасностью, и немалой, осталось.

На обратном пути она решила, что нужно обязательно наведаться к Базилю. Отец, который то и дело подстегивал лошадь, не обрадовался, когда она попросила остановиться.

— Я приду пешком, папочка. К обеду — обязательно! Я очень беспокоюсь за Базиля.

Что, если он слег?

Переубеждать ее было бесполезно. Не помогли ни сердитые гримасы матери, ни грустные взгляды Бертий. Минута — и экипаж скрылся за поворотом. Клер бесшумно вошла во двор. Она перечитала бездну романтических историй и теперь дала волю воображению. Ну конечно, ее взрослый друг отчаялся и готов на любую крайность! К примеру, может покончить с собой, чтобы последовать за любовью всей своей жизни на тот свет. Клер не удержалась, чтобы не заглянуть в сарай. Но ее ждал плохой сюрприз: свинья пропала со всем своим потомством.

— А мой волчонок? — прошептала она. — Где он?

Когда она открыла дверь в дом, та даже не скрипнула. Базиль, в коричневом драповом костюме и в шляпе, стоял в большой комнате, к ней спиной. Огонь в очаге не горел. На столе высился большой кожаный саквояж.

— Базиль! — тихо позвала девушка, трогая его за руку. — Базиль, что ты делаешь?

Он посмотрел на нее с нежностью.

— А, это ты, моя крошка! Я уезжаю. Такие дела… Если еще час пробуду в этой треклятой долине — свихнусь. Ничего рассказать я не могу, дал обещание, но и молчать слишком тяжело. Проще уехать. Думаю, кто-нибудь из друзей меня приютит. Главное — отсюда подальше!

Клер не верила своим ушам. Дружба и поддержка Базиля много для нее значили. Как она будет без него?

— Ты меня бросаешь? — прошептала она. — Останься, прошу тебя! Скажи хотя бы, что случилось. Ты так переменился после смерти Марианны Жиро… И даже на кладбище не пришел!

— Это тебя не касается, Клер. Я — старый безбожник. Те, кого я люблю, всегда живут в моем сердце. Могилы, кресты — все это