Журнал «Вокруг Света» №01 за 1985 год - Вокруг Света

Я вернулся в штабной автобус и больше не отходил от радиостанции. Борисенко все время докладывал о продвижении бронетранспортера, делился по ходу своими соображениями. Это позволило представить действия разведчиков в деталях.

...Мягко шурша шинами по припорошенной дороге, бронетранспортер подходил к подбитой тридцатьчетверке. Пожар в машине утихал, лишь языки ослабевшего пламени лизали через жалюзи раскаленную броню. Танк стоял рядом с маленьким домиком в самом начале улицы. Борисенко передал, что танк, видимо, подбили фаустники. Это было похоже на правду, так как фашисты все чаще и чаще оставляли своих смертников с фаустпатронами на путях отступления.

Бронетранспортер устремился в черноту притаившейся улицы, которая уходила вправо от основной магистрали. По обе стороны стояли одно- и двухэтажные домики, низенькие заборы торчали из снежных сугробов. Было тихо, и ничто не говорило о том, что в городе могут находиться большие силы противника. Где-то впереди, то ли в окне, то ли на чердаке, вспыхнул огонек и тут же погас. Разведчики свернули в переулок. Они собирались, сделав небольшой круг, вернуться на центральную площадь, а оттуда к своим. Противника не было видно.

— В городе противника не встретил. Продолжаю разведку,— передал Борисенко.

Бронетранспортер мчался по чужому ночному городу. Разведчики сделали последний поворот, чтобы выйти на центральную площадь, и в эту минуту темноту ночи белым росчерком разрезала ракета. Вслед за этим сзади глухо ухнул взрыв, раздались автоматные очереди.

— Огонь! — крикнул Борисенко пулеметчику. Крупнокалиберный пулемет перекрыл автоматную трескотню.

Только что прозвучавший взрыв, такой ослепительно яркий, глуховатый, был взрывом фаустпатрона.

Какое-то время главная станция почему-то не отвечала, и Борисенко, видимо, волновался: ведь сведения так нужны были в штабе.

И все же вскоре мы пробились через помехи друг к другу. Я почувствовал, как обрадовался Борисенко, узнав, что мы продолжаем следить за работой разведчиков. Мы и в самом деле не отходили от радиостанции все эти минуты, казавшиеся необыкновенно долгими.

— Гриша, как там у тебя?

— Все в порядке. В городе только отдельные группы фаустников. Доложи самому... Повторяю, в городе отдельные группы...

Голос Борисенко оборвался, станция умолкла. Наш радист все повторял и повторял позывной разведчиков, но лишь неоновый зрачок индикатора молчаливо и одиноко мигал на панели, да тихонько потрескивало в наушниках.

...Забрезжил серый, неуютный рассвет. Танковая колонна бригады входила в городок, наполняя упругим гулом узкие аккуратные улочки. Я глядел на стены серых домов, на мелко дрожавшие оконные стекла и думал о разведчиках, понимал, что с ними произошло что-то неладное, но хотелось верить — не самое страшное. Автобус приближался к площади. Неожиданно на углу одной из улиц мы увидели какую-то машину. Она стояла, уткнувшись носом в металлическую изгородь сквера.

— Да это же наш бронетранспортер!

Мы подошли к умолкнувшей машине, я рванул ручку неплотно прикрытой дверцы. Борисенко сидел на месте командира, рука его лежала на карте, развернутой на коленях. Казалось, он вот-вот поднимет голову и что-то скажет. Я взял Борисенко за плечо, стал трясти. Он не подавал признаков жизни.

Наша бригада спешила. Задерживаться дольше здесь мы не могли. Погибших воинов было приказано похоронить в городке. Я снял шапку, в последний раз постоял минуту около капитана Борисенко. И невольно подумалось: как много за годы войны потеряно замечательных друзей, которых мы вот так торопливо оставляли навсегда...

Немецко-фашистское командование до последних дней не хотело мириться с мыслью о потере Силезии — этого крупнейшего промышленного района. Но теперь он окончательно переходил в руки его истинного хозяина — польского народа.

Владимир Смирнов

Орден «Александ Невский»

Серия «Ордена Великой Отечественной» публикуется с № 11 1984 года.

Проект ордена Александра Невского создавал выпускник Московского архитектурного института Игорь Сергеевич Телятников, ныне профессор этого вуза. Тогда, в сорок втором, ему шел двадцать седьмой год...

Работал он в те дни групповым архитектором, то есть возглавлял группу архитекторов в Центрвоенпроекте, который находился в одном из старинных московских зданий. Игорь Сергеевич пришел сюда после прохождения действительной службы в Красной Армии, где занимался проектированием военно-оборонных сооружений.

Как-то в марте утром Телятникова пригласил к себе комиссар Центрвоенпроекта полковник Кондратьев.

— Наши соседи из Технического комитета,— Кондратьев кивнул на видневшееся в глубине огромного двора здание, в котором размещалось Главное интендантское управление Красной Армии,— просят помочь в разработке новых военных орденов, а именно ордена Александра Невского.

— Но мне никогда не приходилось делать что-либо подобное.

— Считают, что архитектор на все способен. Вот познакомьтесь с заданием и приступайте к выполнению.— И Кондратьев передал Телятникову записку с техническими требованиями и условиями к будущему ордену.

Сроки были даны сжатые — одни сутки. В течение дня и ночи Игорь Сергеевич сделал три черновых эскиза ордена. Создавая их, он в первую очередь обратился к символике, образности, условности. Вводя изображение древнерусского оружия — щит, секира, меч, лук, колчан со стрелами,— архитектор стремился передать дух русского народа, его храбрость, отвагу.

Из трех просмотренных эскизов один всем показался удачным, и полковник Агинский, начальник Технического комитета в интендантском управлении Красной Армии, предложил продолжать работу и довести отмеченный проект до чистового варианта.

Вот тут Телятников и пришел к мысли, что нужно раздобыть изображение самого полководца. Но как это сделать? Музеи, где можно познакомиться с древней русской историей, закрыты. Сначала Игорь Сергеевич работал в Библиотеке имени Ленина, потом отправился на «Мосфильм» — вспомнил о фильме «Александр Невский», который только что вышел на экраны. На студии ему вручили пачку фотографий Александра Невского, образ которого создал знаменитый артист Николай Черкасов. Но этого всего было мало. Нужно было во что бы то ни стало попасть в Государственный исторический музей. Помогло ходатайство Наркомата обороны. Телятникову разрешили познакомиться в музее с коллекцией оружия, гравюр и старинных орденов, в частности и с экземплярами орденов Невского.

Передав эскизы в Технический комитет, Игорь Сергеевич сразу же уехал в командировку в Киров. Загруженный до предела выполнением важного задания, он даже начал забывать об эскизах, когда вдруг его срочно вызвали в Москву.

20 июля в Москве в Техническом комитете Телятникову сообщили, что эскиз ордена Александра Невского правительством принят. Предстояло срочно изготовить его копию в черно-белом варианте для печати в газетах.

В конце июля 1942 года Игоря Сергеевича Телятникова пригласили в Кремль. Совещание проводил секретарь Президиума Верховного Совета СССР Александр Федорович Горкин. Присутствовали представители Московского монетного двора, Управления делами СНК СССР, художники, архитекторы.

При обсуждении эскиза ордена Александра Невского возникла проблема, как его делать — одним штампом или щит с барельефом Невского штамповать отдельно и крепить к ордену при помощи штифтов, иначе говоря, делать орден из двух частей.

Главный инженер Монетного двора считал, что одним штампом будет удобнее и проще выпускать орден.

— Надо соглашаться на один штамп,— заключил он свое выступление.

— Нет,— послышался ровный голос Телятникова,— надо идти на два штампа.

— Почему вы так считаете? — насторожился главный инженер.

В это время Горкин поднялся и стал прохаживаться по ковровой дорожке.

— Потому что орден получится эффектнее, красивее,— твердым голосом ответил Игорь Сергеевич. Чувствовалось, что уступать он не намерен.

Александр Федорович Горкин продолжал ходить по просторному кабинету, в разговор не вмешивался. В его молчаливом присутствии шел вежливый, но упорный спор между теми, кто создавал эскизы орденов, и теми, кто будет делать ордена в металле. Вдруг он остановился перед главным инженером:

— А какой, по-вашему, орден будет привлекательнее: тот, что художник предлагает, или тот, о котором говорите вы?

— Тот, что художник предлагает,— не задумываясь, ответил главный инженер.— Но он будет дороже в изготовлении.

Горкин перевел взгляд теперь на художника, направился к торцу длинного стола и на ходу заключил: