Комбат. Механик для легионера - Андрей Воронин

Однако Борис соблазнился доской, не удосужившись толком посмотреть вниз. Он только опустил голову и заметил на земле большой кусок черного полиэтилена. А вот о том, почему он там лежит и не скрыто ли что-то под ним, – об этом Мазуркевич не подумал. Он ступил на доску и сделал несколько осторожных шагов. Все же Борису не хватило именно бдительности. Ему следовало замереть и прислушаться, а он еще продвинулся вперед. Тут же раздался треск. У Мазуркевича еще оставался шанс на спасение, дай он задний ход. Но Борис зачем-то стал разворачиваться, перенеся вес своего грузного тела на правую ногу. Тем самым он усилил давление ближе к середине подгнившей доски, а именно там ее было легче всего сломать. Треск за секунду достиг максимума, доска развалилась на две части. Мазуркевич, отчаянно взмахнув руками, рухнул вниз.

Черный полиэтилен скрывал яму глубиной метра два. Только не надо думать, что ловушку подстроил Граф, наполненный коварством и возжаждавший крови. Яму вырыли рабочие для каких-то производственных целей. Цели остались на бумаге, а в яму свалили разные железные агрегаты, способные по мысли строителей еще пригодиться в будущем. Поэтому они накрыли их полиэтиленом. Люди Графа всего лишь использовали уже готовую западню, положив над ней старую доску. Причем отнюдь не из-за патологической жестокости. Граф рассудил так. Не только умный, но и обычный человек сразу заподозрит неладное. Стройка давно заброшена, а хорошая доска лежит на виду у случайных прохожих. Ее бы давно унесли. Следовательно, доску положили недавно, причем те самые люди, которые прятали завещание. Но если даже по какому-то удивительному стечению обстоятельств доска осталась лежать с момента ухода строителей, она успела прогнить. В любом случае лучше использовать обходной путь.

Так, по мнению Графа, рассудил бы даже не самый умный человек. А дурака не жалко!

Падая, Мазуркевич закричал от страха. Крик перерос в исполненный боли вопль, когда Борис, смяв полиэтилен, рухнул на металлические агрегаты. Взлетев до самой высокой ноты, вопль оборвался. Чуть позже оборвалась и первая из жизней наследников.

Глава 8

– К черту наследство! К черту двадцать пять миллионов долларов!.. Хотя уже почти тридцать. Все равно к черту! – буйствовал Вислогузов, заставив вжать голову в плечи свою миниатюрную жену.

Юрий Петрович Вислогузов был вторым по старшинству из детей Драгуна. Ему недавно исполнилось тридцать, и за это время он сумел добиться кое-чего в жизни. У Юрия Петровича был свой бизнес, который было бы смешно сравнивать с бизнесом отца, но все же приносивший стабильный доход. Вислогузов мог позволить себе заметно больше среднестатистического россиянина, но ему, как и всякому человеку, хотелось большего. Поэтому он решил принять участие в погоне за наследством. Вытащив свой шар, Юрий Петрович решил, что Фортуна отнеслась к нему равнодушно. Могла одарить более легким вариантом, но могла и подложить свинью, то есть опасный архипелаг. Вислогузов однажды попытался нырнуть с аквалангом, но его вдруг начало трясти от страха. У Юрия Петровича оказалась довольно редкая фобия: при том, что он спокойно плавал и мог даже нырнуть за красивым камешком, лежащим на двухметровой глубине, более серьезное погружение вызывало у него панический ужас.

Ну ладно, Чагос он бы отдал Владимиру, но Африка и Амазония тоже не подарок! Поэтому глупо грешить на судьбу. Так думал Вислогузов, вернувшись домой после жеребьевки. Известие о гибели Мазуркевича повергло его в шок. Он не знал об обстоятельствах смерти Бориса и в своих фантазиях рисовал самые ужасающие картины. Наемных убийц, поджидающих жертву у очередной подсказки, жестокие пытки, мучительную смерть. Даже если в Москве наследник погиб, то что ждет остальных в куда более диких местах? Даже подумать страшно. Олега точно скормят крокодилам или львам, а Михаила – анаконде. Нет, при таком раскладе лучше синица в руке, чем журавль в небе, пролетающий над твоим остывающим телом!

Наследников строго предупредили, что если они передумают, то должны об этом сообщить. Вислогузов неохотно протянул руку к телефону. Жалко денег. Ведь если он никуда не едет, придется отдать выданные на расходы доллары. Может, затаиться? Но если они убили наследника, честно искавшего завещание, то что сделают с тем, кто пытается схитрить? Устроят долгую и мучительную смерть. Если уж он решил отказаться от тридцати лимонов, то из-за двадцати пяти кусков рисковать точно не стоит.

Юрий Петрович набрал указанный номер. К нему приехал Граф собственной персоной. Они уединились в комнате Вислогузова, и помощник Драгуна небрежно выложил на стол большой сверток.

– Что это? – удивленно спросил Юрий Петрович.

– Довесок до сотни.

– Какой довесок? – насторожился Вислогузов. – Я не знаю ни о какой сотне.

– Естественно, не знаете. На общем сборе Владимир Иванович решил об этом умолчать. По его решению наследник, отказавшийся от поиска завещания, получает сто тысяч долларов. Вы же – родной сын Владимира Ивановича, он не мог полностью лишить вас денег.

Неожиданно благополучный исход дела придал Вислогузову смелости, и он спросил:

– Но Борис тоже был сыном Владимира Ивановича, почему его отправили на верную гибель?

– Вы, Юра, черт знает чего нафантазировали, вообразили нас кровожадными убийцами, – благодушно усмехнулся Граф. – На самом деле все обстояло совсем иначе. Мазуркевич умер, потому что дурак. Если бы он хоть чуточку шевельнул мозгами, держал бы в руках завещание и ждал своего часа. А Владимир Иванович не любит дураков и решил отсечь их от числа наследников.

– Кажется, я поторопился, – осторожно начал Вислогузов.

Граф не дал ему продолжить. Легко разгадав ход мысли собеседника, он добавил:

– Также Владимир Иванович не любит трусливых и слишком осторожных. Мне кажется, что вы хотели узнать, нельзя ли вернуться в игру. Нет, нельзя! Позвонив мне, вы, Юра, навсегда упустили свой шанс. Даже если из-за какого-то невероятного стечения обстоятельств все остальные наследники погибнут, вам придется удовлетвориться вот этой сотней тысяч. И еще один момент. Никому ни слова о нашем разговоре. Вообще забудьте о погоне за наследством и о гибели Мазуркевича. Вы меня поняли?

– Да, конечно, – ответил Вислогузов, несколько разочарованный окончанием встречи.

Глава 9

Молодого человека Светланы звали Артем. Он был бы хорош собой, если бы в чертах его лица не проглядывала некоторая смазливость, которую при особой придирчивости можно было назвать женственностью. Артем знал об этом своем недостатке и пытался его скрасить, он всегда носил короткую стрижку, избегал слишком изящных, годящихся для обоих полов вещей. Внешность достаточно точно отражала сущность молодого человека. Он был из достаточно распространенной в наше время категории «маменькиных сынков». Артем был единственным ребенком в семье, и мать в нем души не чаяла. Она была готова пойти на любую жертву ради своего ненаглядного чада. Артем работал младшим менеджером, то есть относился к многочисленному племени офисного планктона, людей, привыкших выполнять чужие указания и не умеющих принимать собственные решения. Он получал довольно скромные по столичным меркам деньги и почти все их тратил на себя, отдавая родителям какие-то символические копейки.

Хотя перед Светланой Артем пытался выставить себя в самом лучшем свете, девушка быстро раскусила его и одно время даже хотела с ним расстаться. Увы, других подходящих кандидатур на горизонте не было, да и как мужчина Артем оказался вполне ничего. При этом Глебова хорошо понимала, что женитьба не входит в планы молодого человека на ближайшие лет двадцать. Зачем, если с родителями ему очень хорошо. Его кормят, обстирывают, за ним убирают, не требуя ничего взамен и радуясь одному факту его существования.

С женой такой фокус не пройдет! Мужу придется выполнять хоть какую-то работу по дому, искать должность с нормальной зарплатой и отдавать заработанные деньги. Он должен будет принимать решения, как глава семьи. Такой расклад Артема совершенно не устраивал. Светлана понимала: если она станет настаивать на браке, Артем от нее уйдет к другой, менее требовательной девушке. В таком положении было что-то унизительное, и Глебова успокаивала себя лишь тем, что она поставит вопрос ребром, если вдруг у ее нынешнего кавалера объявится достойный конкурент.

История с завещанием в корне изменила ситуацию. Светлана пока молчала о том, какой ей выпал шанс. Она все выбирала удобный момент для того, чтобы обо всем рассказать Артему, и при этом раздумывала: а стоит ли? Гибель Мазуркевича заставила девушку открыться. Тем более ситуация возникла подходящая. Артем пригласил ее в кафе. Там только установили столики на открытом воздухе. Улица, где находилось кафе, была не самая многолюдная, и Светлана предложила остаться на воздухе.