Путешествие к Арктуру - Дэвид Линдсей

– Я не вижу своих друзей, и это очень странно.

– Да, это странно – если это случайность, – сказала она с необычной интонацией.

– Вот именно! – согласился Маскалл. – Если с ними случилось несчастье, их тела были бы тут. Похоже, со мной сыграли злую шутку. Должно быть, они продолжили путь, а меня бросили... Ладно, я здесь, и должен извлечь из этого все возможное, не буду больше думать о них.

– Я не хочу ни о ком говорить плохо, – сказала Джойвинд, – но моя интуиция подсказывает, что тебе лучше держаться подальше от этих людей. Они пришли сюда не ради тебя, а ради себя.

Они шли еще долгое время. Маскалл чувствовал, что начинает терять сознание. Она нежно обвила свой магн вокруг его талии и тут же сильный поток уверенности и здоровья заструился в венах Маскалла.

– Спасибо, Джойвинд! Но ведь этим я ослабляю ТЕБЯ?

– Да, – ответила она, бросив быстрый трепетный взгляд. – Но не сильно – и потом, это дает мне огромное счастье.

Вскоре они встретили маленькое фантастическое существо, размером с новорожденного ягненка, которое, вальсируя, продвигалось на трех ногах. Каждая нога по очереди выдвигалась вперед, и таким образом маленькое уродливое создание перемещалось, совершая серию полных оборотов. Оно имело такую яркую окраску, будто его опустили в банки с ярко-голубой и желтой краской. Когда они проходили мимо, оно взглянуло на них маленькими блестящими глазками.

Джойвинд кивнула и улыбнулась созданию.

– Это мой личный друг, Маскалл. Когда я иду здесь, я его встречаю. Он всегда вальсирует и всегда спешит, но похоже, никогда никуда не приходит.

– Мне кажется, что жизнь здесь настолько независима, что никому никуда и не надо приходить. Что я не вполне понимаю, это как вам удается проводить свои дни без томления.

– Это странное слово. Оно означает, не так ли, стремление к возбуждению?

– Нечто вроде, – сказал Маскалл.

– Должно быть, это заболевание, вызываемое обильной пищей.

– Но вам никогда не бывает скучно?

– Как нам может быть скучно! Кровь наша быстра, легка и свободна, плоть наша чиста и незасорена и внутри, и снаружи... Я надеюсь, ты вскоре поймешь, что за вопрос ты задал.

Двигаясь дальше, они столкнулись со странным явлением. В сердце пустыни вертикально, на пятьдесят футов, в воздух поднимался фонтан, издававший прохладный и приятный шипящий звук. От обычного фонтана он, однако, отличался одним – вода, из которой он состоял, не возвращалась на землю, а в верхней точке поглощалась атмосферой. На самом деле, это била высокая изящная колонна из темно-зеленой жидкости с капителью из клубящихся и вьющихся паров.

Когда они подошли ближе, Маскалл увидел, что эта водяная колонна была продолжением и завершением бегущего ручья, проходившего со стороны гор. Объяснением этого явления было, очевидно, то, что в этом месте вода находила химическое сродство высоко в воздухе и в результате покидала землю.

– Давай попьем, – сказала Джойвинд.

Она непринужденно улеглась на песке лицом вниз возле ручья, и Маскалл незамедлительно последовал ее примеру. Она отказалась утолить свою жажду, пока не увидела, что он пьет. Вода оказалась густой, но наполненной пузырьками газа. Он жадно пил. Нёбо его ощутило странное чувство – чистота и свежесть воды соединялись с приятным возбуждением игристого вина, поднимавшего его настроение – но почему-то это опьянение выявляло лучшую сторону его натуры, а не худшую.

– Мы называем эту воду нолой, – сказала Джойвинд. – Она не вполне чистая, как видно по цвету. В Пулиндреде она кристально чиста. Но жаловаться с нашей стороны было бы проявлением неблагодарности. После нее, ты увидишь, нам станет намного лучше.

Теперь Маскалл как будто заново осознавал все, что его окружало. Все его органы чувств начали демонстрировать ему красоты и чудеса, о которых он дотоле лишь подозревал. Равномерное алое сияние песков разделилось на ряд отчетливо различимых оттенков красного. Так же и небо разделилось на различные синие цвета. Он обнаружил, что пылающий жаром Бранчспелл с разной силой действует на разные части его тела. Слух его ожил; атмосфера была полна неясными звуками, пески гудели, даже солнечные лучи издавали свой звук – наподобие негромкой эоловой арфы. Приглушенные загадочные запахи внезапно коснулись его ноздрей. Небо хранило воспоминание о нолой воде. Неощутимые до того потоки воздуха легко ласкали все поры его кожи. Его пойны активно исследовали внутреннюю сущность всего, находившегося вблизи. Его магн коснулся Джойвинд и втянул из нее поток любви и радости. И наконец, с помощью брива он в молчании обменялся с ней мыслями, могучая симфония чувств взволновала его до самой глубины души, и в течение всего остального пути этим бесконечным утром он больше не чувствовал усталости.

Когда время начало приближаться к блодсомбру, они подошли к поросшему осокой берегу темно-зеленого озера, лежавшего у подножия Пулиндреда.

Пейно сидел на темном камне, поджидая их.

7. ПЕЙНО

Муж встал, чтобы встретить свою жену и их гостя. Одет он был в белое, лицо без бороды с бривом и пойнами. Кожа его, как на лице, так и на теле, была такой белой, свежей и мягкой, что вообще не походила на кожу – скорее она напоминала какой-то новый вид плоти, чистой, белоснежной, простиравшейся до самых костей. Она не имела ничего общего с искусственно выбеленной кожей сверхцивилизованной женщины. Ее белизна и изящество не вызывали чувственных мыслей; она, вне сомнения, отражала холодную и почти жестокую непорочность натуры. Его спадавшие до основания шеи волосы также были белыми; но опять же от силы, а не от увядания. Черные глаза казались спокойными и бездонными. Будучи еще молодым человеком, он обладал такими суровыми чертами, что, несмотря на их замечательную красоту и гармонию, выглядел как грозный судия.

Его магн и магн Джойвинд на мгновение переплелись, и Маскалл увидел, что лицо Пейно смягчилось любовью, а у Джойвинд выглядело торжествующе. Она мягко подтолкнула Маскалла к мужу и отошла, глядя на них и улыбаясь. Маскалл чувствовал себя довольно неловко в объятиях мужчины, но подчинился; при этом он ощутил приятную прохладную слабость.

– Значит, у незнакомца красная кровь?

Он вздрогнул, услышав, что Пейно говорит по-английски, да и голос тоже звучал необычно. Голос был абсолютно спокойным, но его спокойствие странным образом казалось иллюзией, проистекающей из такой быстроты мыслей и чувств, что движение их невозможно было различить. Как это могло быть, Маскалл не знал.

– Каким образом ты говоришь на языке, которого никогда не слышал раньше? – осведомился Маскалл.

– Мысль – богатая и сложная вещь. Я не могу сказать, на самом ли деле я инстинктивно говорю на твоем языке, или ты сам переводишь на свой язык мысли, которые я выражаю.

– Вот видишь, Пейно мудрее, чем я, – весело сказала Джойвинд.

– Как тебя зовут? – спросил муж.

– Маскалл.

– Это имя должно иметь смысл – но опять же, мысль – странная штука. Для меня это имя с чем-то связано – но с чем?

– Попытайся выяснить, – сказала Джойвинд.

– Не было ли в вашем мире человека, который что-то украл у Творца вселенной, чтобы осчастливить свой народ?

– Есть такой миф. Этого героя звали Прометеем.

– Вот, похоже, ты в моем сознании отождествляешься с этим поступком – но что все это значит, Маскалл, не могу сказать.

– Будем считать это хорошим предзнаменованием, поскольку Пейно никогда не лжет и никогда не говорит бездумно.

– Тут, должно быть, что-то напутано. Такие высоты не для меня, – спокойно, с задумчивым видом сказал Маскалл.

– Откуда ты явился?

– С планеты одного далекого солнца, она называется Земля.

– Зачем?

– Я устал от пошлости жизни, – лаконично ответил Маскалл. Он намеренно избегал упоминаний о своих товарищах по путешествию, чтобы не всплыло имя Крэга.

– Благородное побуждение, – сказал Пейно. – Более того, это может быть правдой, хотя ты сказал это, чтобы уйти от ответа.

– Пока что это правда, – бросил Маскалл, глядя на него с досадным изумлением.

Похожее на болото озеро простиралосьпримерно на полмили от того места, где они стояли, до нижних отрогов горы. На мелководье то тут, то там торчали лиловые водоросли, похожие на перья. Маскалл не видел, каким образом они собираются пересечь эту темно-зеленую воду.

Джойвинд схватила его за руку.

– Ты, наверно, не знаешь, что озеро нас выдержит?

Пейно ступил на воду; она была такой плотной, что держала его вес. Джойвинд последовала за ним, увлекая Маскалла. Тот сразу же начал скользить – тем не менее передвижение оказалось забавным, и он обучился так быстро, глядя на Пейно и подражая ему, что вскоре мог без посторонней помощи держать равновесие. После чего счел такой спорт изумительным.

По той же причине, по какой женщины превосходно танцуют, движения Джойвинд были гораздо более грациозными и уверенными, чем у мужчин. Ее изящная, закутанная в ткань фигура – опускающаяся, изгибающаяся, поднимающаяся, покачивающаяся, кружащая на поверхности темной воды – от этой картины Маскалл не мог отвести взор.