Быки, медведи и миллионеры: хроники биржевых сражений - Роберт Коппел

Биржевая торговля – это нечто, что всегда будет частью меня. Я думаю, единственным, что удивило многих людей, было то, что я перестал заниматься дискреционной торговлей. Я не чувствовал необходимости возвращаться к ней. То есть у дискреционной торговли действительно уникальная природа. Ты действительно начинаешь чувствовать, будто у тебя появился дар предвидения или что-то в этом роде. Иногда, когда я просыпался утром, я точно знал, что нужно делать на рынке, и в течение дня все было просто замечательно. Это работало! У меня случались месяцы, когда казалось, что день за днем все идет по плану. И когда заключаешь сделки на дискреционной основе, это здорово. Это действительно классно, а я не был уверен, что смогу прийти к полностью систематичному подходу и получать то же психологическое удовлетворение, которое в итоге все же получаю.

Вопрос: Что, на Ваш взгляд, выделяет Вас среди других трейдеров?

Майк: Мне хотелось бы думать, что я обладаю многими сходными с другими успешными трейдерами чертами, такими как способность объективно смотреть на вещи, видеть все стороны проблемы и быстро находить правильный ответ. Способностью развивать существующую базу знаний. Я не знаю, есть ли у меня много отличительных черт.

Вопрос: Я бы сказал, что необычен уже сам факт, что Вы не считаете себя особенным.

Майк: Это потому что все пытаются чем-то отличаться от других?

Вопрос: Как Вы знаете, многие успешные трейдеры обладают эго, которое может соперничать с Тадж Махалом, это сопутствует нашей сфере деятельности.

Майк: Я считаю себя довольно самоуверенным.

Вопрос: Совсем чуть-чуть. Я искренне надеюсь, что читатели почувствуют, насколько спокойны, если мне будет позволено так сказать, Ваши ответы. Мне кажется, что у Вас действительно очень аналитический темперамент.

Майк: Я уверен, что у меня большое эго, но мне с ним удобно. Я также понимаю, что я просто мошка по сравнению с целой вселенной.

Вопрос: Можно ли считать, что это сравнение возвращает нас к Вашему интересу к астрономии, «мошка по сравнению с целой вселенной»?

Майк: Как я сказал раньше, я люблю астрономию. Мне нравиться выходить на улицу посреди ночи, весь мир вокруг меня спит, а я стою под звездным куполом. Тогда чувствуешь себя таким ничтожным. Но мне нравится это чувство. Это чудесное чувство.

Вопрос: Да, чувствуешь себя ничтожным, но это очень успокаивает, когда знаешь, что ты часть удивительной вселенной, которая окружает тебя.

Майк: Это очень теплое чувство, знание того, что ты часть, хотя и маленькая, такого чудесного мира.

Вопрос: Мне кажется, что именно в этом Ваш подход к рынку, очень похож на подход студента астрономии, который с помощью телескопа смотрит на звезды, чувствуя трепет и изучая это чудо.

Майк: Верно. Все это внушает мне благоговение. И рынок, и вселенная удивительно увлекательны, но в то же время каждый из них обладает своей способностью заставить тебя чувствовать свое ничтожество. Конечно, я понимаю, что для себя я очень значителен, но не для всех и не для вселенной в целом. Мне очень нравится цитата с чемпионата США по бейсболу 1980 года. Эти слова произнес Таг МакГроу, подающий, выходящий на временную замену. Кто-то спросил его, как ему удается оставаться таким спокойным под таким давлением. И МакГроу сказал: «Я просто применяю теорию ледяного шара. Теория ледяного шара состоит в том, что через пять миллиардов лет солнце сгорит, а Земля превратится в большой ледяной шар, и кому тогда будет какое-то дело до подач?» Когда ты подходишь к чему-то, ты с тем же успехом можешь отойти, делать то, чем ты хочешь заниматься, и быть абсолютно уверенным в том, что это лучшее, чем ты мог бы заниматься. Не раздувая значимость этого, потому что с точки зрения вселенной все это мелочи. И в конечном итоге, это и будет успех.

Глава 4

Мудрость Соломона

Господин Коэн управляет «Си Кей Партнерз» в Нью-Йорке, консультационной компанией по капиталовложениям для фонда «Газель Глобал Фанд Лимитед». «Газель Фанд» являлся лучшим фондом акций в 1955 году. Коэн родился в Лондоне, изучал математику в Кембридже, а музыку в Музыкальной школе Гилдхолл. Прежде чем уйти и основать свою собственную компанию, он работал в «Джеймс Кэпел энд Кампани», где занимался продажами деривативов и частным заключением сделок.

Вопрос: Что привлекло Вас в торговле на бирже?

Соломон: Я начал заключать сделки на бирже с 16 лет. Но я думаю, что для того, чтобы действительно ответить на этот вопрос, нужно, чтобы вы поняли характер Лондонского Сити – я имеют в виду деловой центр – где в лабиринте средневековых переулков с такими названиями как Брэд Стрит, Пудинг Лэйн расположены Биржа, «Банк Англии», «Ллойдс» и большинство других финансовых учреждений. Здесь работает своя собственная полиция и администрация.

Сити сводит воедино весьма странную компанию людей: ребят из Ист-Энда – я не придаю этому унизительного смысла, просто в порядке описания, – людей, которые пришли прямо с рынка фруктов и овощей, чтобы заниматься акциями и облигациями; высокообразованных людей из высших слоев общества, которые закончили такие учебные заведения, как Итон; и третью группу – евреев. Сити – это одно из тех немногих мест, куда в течение нескольких последних веков пришли евреи и где они смогли добиться такого положения, чтобы стать очень успешной и уважаемой группой с довольно сильным своеобразием. В Сити также находились учреждения, где было очень четкое разделение – банк типа «Ротшильдс», который был еврейским заведением, и банк типа «Бэрингс», который был английской «голубой кровью»; компания типа «Сит Бразерз» и такая компания как «Казинов». Эти разные люди должны были научиться уважать друг друга и вместе вести дела. Сити был местом, наполненным загадками и интригами, традициями и клановостью; был полон опасностей для неосторожных, но также предлагал большие вознаграждения мудрым и отважным. Все это полностью захватило меня и я очень сильно захотел стать частью этого мира.

Вопрос: Что именно показалось Вам наиболее захватывающим? Заключение сделок? Зарабатывание денег? Общественные отношения? Или то, что это было частью большого «театра»?

Соломон: Что ж, отчасти это было то, что я в раннем возрасте обнаружил, что всем можно торговать, что сделки можно заключать на словах на абсолютно абстрактные вещи и что эти сделки могли принести так много денег, денег в таких количествах, которые были совершенно отличны от каждодневной жизни. Именно это меня заворожило. Мой интерес к математике – это то, что развилось позднее.

Вопрос: Вас по тем же причинам по-прежнему привлекает биржевая торговля?

Соломон: Лондонский Сити сильно изменился за последние десять лет, но он по-прежнему сохраняет элемент того места, каким он был раньше, но, знаете, больше не существует операционного зала, где бы люди собирались, чтобы заключать сделки. Сейчас я бы сказал, что возможность торговать землей, зданиями, фабриками, рабочей силой в любой части света с помощью телефонного звонка или нажатия клавиши компьютера – это предельная математическая абстракция – и все это находится на кончиках ваших пальцев, на экране вашего компьютера!

Вопрос: Что Вас в этом так зачаровывает?

Соломон: Что ж, очевидно, в этом есть что-то чрезвычайно притягательное. То есть, если тебе нужно построить фабрику, на это уйдут годы, на создание компании тоже уйдет долгое время, а здесь мгновенно и абстрактно ты можешь этим владеть и во всем этом почти нет ничего физического. Это почти как виртуальный мир, в котором все, что ты делаешь, реально существует в компьютере или на бумаге. Это почти как сдвинуть гору!

Вопрос: Абстрактную гору.

Соломон: Да. Передвигать невероятные вещи силой телефонного звонка…

Вопрос: Считаете ли Вы, что в Вашей личной биографии было что-то, что подготовило Вас к биржевой торговле? Знаете, Вы заговорили о математике, а мы еще не говорили о музыке и Вы упомянули о том, как Вас завораживает заключение сделок. Так что же особенного, на Ваш взгляд, было в Вашем опыте, что подготовило Вас к биржевой торговле?

Соломон: Кажется, я родился с неким инстинктом.

Вопрос: Интуицией?

Соломон: Да. Я помню, как мы с родителями забрались на Эйфелеву башню, когда мне было семь лет. Когда я спустился, я осознал, что билет, который приобрели мои родители, не отобрали, я подошел к кому-то и предложил им билет. На самом деле я просто хотел отдать его им, но они заплатили мне за него!