Точка пересечения - Вера Семенова

затеивали спор по этому поводу. Но чтобы не огорчать обеих, принимала из их рук все, что давали. А когда она выздоравливала, мама и бабушка в спорах обычно тянули одеяло на свою сторону, утверждая, что помогло именно ее лечение.

Отца своего Никуся помнить не могла, потому что никогда его не видела. Только в год своей смерти, мама раскрыла тайну ее появления на свет. Рассказала, как влюбилась в одного врача из Москвы, командированного в их город для обучения персонала местной больницы работе на импортном медицинском оборудовании. Его командировка была всего на две недели, а их бурный роман длился неделю. Вернувшись в Москву, он уехал в командировку в Афганистан, о чем написал ей перед отъездом. В то время СССР вмешался во внутренний конфликт в Афганистане и ввел туда ограниченный контингент советских войск. Нужны были и врачи. Аркадий работал в госпитале. Назад домой он не вернулся, погиб.

– Как же, мама ты узнала об этом?

– Помнишь, Никуся, когда тебе было восемь лет, я уезжала на курсы повышения квалификации в Москву. Тогда я и решилась заехать к нему на квартиру. Из Афганистана я не получили ни одного письма. Адрес у меня был. Но, к сожалению, в его квартире проживали уже другие жильцы. О трагедии мне рассказала старенькая соседка, подруга мамы Аркадия. Она жила на той же лестничной клетке и увидела меня, когда я звонила в его квартиру. Но никто не открывал. Любовь Ивановна, так ее звали, пригласила меня к себе и за чаем рассказала все, что произошло. Когда его маме пришло извещение о гибели сына и о том, что останки его доставлены в Москву, она слегла. Подруги помогли ей похоронить твоего папу. А через неделю она умерла. Не выдержало сердце. Посмотри, доченька, в шкатулке есть листок, на котором я записала название кладбища и номер участка, где похоронен твой отец. Я была там. На памятнике есть его фотография. Ты очень на отца похожа, Никуся. Прости меня дочка, что я молчала. Бабушка твоя все настаивала, чтобы я тебе рассказала об отце. Но ведь он даже не знал, что ты у него есть. Будешь в Москве, сходи на могилку. Там и мама его похоронена, твоя вторая бабушка. А замуж за другого я так и не решилась выйти. Ты знаешь, что Николай Петрович, наш хирург, звал меня. Но очень я любила твоего папу. Что же делать, если жизнь так сложилась?! Главное, девочка моя, что ты у меня есть.

Ника тогда крепко обняла маму и обещала, что обязательно съездит на могилу отца. Но мама просила ее выслушать до конца.

Раз мы начали говорить о нашей семье, то открою тебе еще одну тайну, – с трудом продолжила мама. Всего я не знаю. Только мама моя мне в детстве как-то намекнула, что имеет наш род знатные корни по линии моего отца и твоего деда, который погиб в Великую Отечественную войну. Фотография довоенная есть у нас, потом найдешь. Будто бы прапрабабка твоя согрешила со своим барином по доброй воле. Выходит, что дед твой был незаконнорожденным отпрыском. Вот и все, что мне известно. За знатное происхождение по головке при советской власти не гладили. Ты в школе историю изучала, знаешь. Вот и была благополучно забыта эта семейная тайна. А теперь времена другие настали.

Этот разговор с мамой Ника первое время помнила. Но жизнь потом затянула в свое болото, и ее тревожили другие мысли. А теперь Ника находилась под впечатлением недавно произошедших событий. Да еще дождь! Такой же лил в тот вечер беседы с мамой.

Дождь продолжал лить как из ведра. Ника чувствовала, что полдня с мокрыми ногами все-таки сделали свое дело. Был небольшой озноб. «Ничего, сейчас отвар себе сделаю из сухой малины, ножки попарю, и все пройдет», – успокаивала она себя. Действительно, к девяти часам вечера ей уже полегчало, и она решила подняться на чердак. После посещения руин усадьбы Вильегорских все пазлы ее беспокойных сновидений как-то сразу сложились в цепочку. Память извлекла из своего подсознания необходимую ей информацию в нужный момент.

РАССКАЗ МАМЫ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ДЕДА – НЕЗНАКОМЫЙ ГОЛОС ИЗ СНА – МЕДАЛЬОН, НАЙДЕННЫЙ ВАЛЕРКОЙ В УСАДЬБЕ ВИЛЬЕГОРСКИХ – СТАРЫЙ СУНДУК НА ЧЕРДАКЕ.

Чердак обычно она посещала только летом, когда сушила там травы. В другое время необходимости не было. А в старый сундук не заглядывала с того момента, как уехала в Москву. В сундуке хранились ее любимые детские игрушки, дневник, тетрадь с сочинениями, тетрадь с любимыми стихами и песнями, разные другие мелочи – ее детские «секретики». Мама ничего не выбросила и никому не отдала. Ника была ей за это очень благодарна. А сундук у них был уникальный. Местный краеведческий музей предлагал за него деньги, так как датировали его восемнадцатым веком. В этом сундуке бабушка хранила свое приданое, которое шила, вышивала вязала в девичестве долгими зимними вечерами. А получила она сундук в наследство от своей мамы. Так было принято тогда. В советские времена никакого приданого девушки себе сами не готовили, но сундук в семье остался. «Должен быть в сундуке медальон. Я его в чистенькую тряпочку завернула. Наверно, на дне сундука лежит», – приговаривала она, осторожно вытаскивая вещи из него. Но маленьких свертков на дне сундука было много. Они хранили маленькие раковины, причудливой формы камешки, значки, блестящие бусинки из разных бус, цветные стеклышки, красивые пуговицы и многое другое. И только в последнем свертке оказался медальон. Ника с замиранием сердца открыла его. На нее смотрело очень знакомое лицо улыбающегося мальчика с ямочками на щеках. Впопыхах она спустилась с чердака, как будто ее кто-то подгонял, и достала из шкафа альбом со старыми фотографиями. «Так это же детский портрет дедушки Никиты! Те же ямочки, та же улыбка…» – осознала она, внимательно всмотревшись в фото дедушки.

Глава 10

Сергей Вильегорский возвращался в гостиницу расстроенным. Вероника Аркадьевна холодно отнеслась к его знакам внимания. «Всё правильно. Поведение достойное настоящей женщины, которая не бросается на шею первому встречному. И чего я захандрил? Всему своё время. Ее отпор только в пользу моего выбора», – успокаивал он себя . – Зайду-ка я сначала к Викентию».

Викентий сидел за столом и что-то писал.

– А, Сергей! Добрый вечер! Ну, как прогулялся? Я вот терпеть не могу дождливую погоду, а тебе она только в радость. Мне хорошо думается в дождь, сидя за письменным столом в кабинете. Я набросал план действий по дальнейшему поиску. Уже забронировал