Сводный. Мускатная страсть (СИ) - Хиро Лия

- Чёрт! - возбуждённо вскрикивает он и перемещается вместе со мной, обвившей его ногами, как лиана, на кровать.

Мне нечем дышать: хватаю воздут так прерывисто и часто, что он нехватки кислорода начинает кружиться голова.

- Сашка... - стонет Адем и впечатывается промежностью между моих ног. Горячо шепчет что-то на турецком. Даже не пойму, ругается или просто не контролирует свой голос.

- Переводи... - со стоном выдыхаю я и выгибаюсь ему навстречу. Как сладко... Продолжай мы так же тереться через одежду - пара минут и я кончу.

- Сбежал вчера... Иначе ворвался бы... к тебе и... взял силой... - он уже не соображает, что делает. Водит языком по моему животу, то поднимаясь к груди, то слегка прикусывая зубами рёбра.

А мои мысли теперь заняты словами "взял бы силой".

- Прости, малыш, я больше не могу. - хрипит он и дёргает в стороны колготки. Звук рвущегося эластана "отбрасывает" меня в тот чудовищный вечер, шесть лет назад. Теперь в мыслях только противный треск сродни звуку цепких прищепок для белья на верёвке.

" Взял бы силой"...

Брат цепляет пальцами мои трусики и тянет вниз.

- Адем, нет! - я резко вскакиваю и отбегаю к противоположной стене.

Глава 18

- Не нужно! Нет! - ужасные воспоминания душат возбуждение, размазывают его по стенке.

- Ты чего, Саша? Что случилось? - Адем вскакивает с кровати и устремляется ко мне.

Успокоиться. Выглядеть естественно. И не показывать свою боль.

- Подожди. - Вытягиваю руку, преграждая ему дорогу. Перевожу дыхание и делаю попытку улыбнуться. - Не нужно, Адем. Я не хочу.

- Не хочешь? Его речь пронизана недоверием, и где-то в самых высоких звуках голоса звучит лёгкая насмешка. - Ты же только что сама на меня набросилась, стонала на мне...

- Адем! Прекрати! - пищу, как мышка и отчаянно пытаюсь придумать хоть что-то. - Я не хочу, потому что нам с тобой нельзя... Мы одна семья!

- Что за бред, Сашка! Мы не родные! Не кровные же! Мы хотим друг друга настолько сильно...

- Хватит! - прерываю его на полуслове и тянусь за смятой пачкой сигарет, лежащей на полу. - Зачем все эти уговоры? Без толку. Или ты и правда собрался брать меня силой?

Я понимаю, что всё это звучит, как бред. Осознаю, что Адем не будет применять силу, но я должна сказать эти слова, чтобы остановить его. Не могу! Не хочу! Слишком наболело... Слишком напомнило...

- Конечно нет! Саша... Не хочешь, так не хочешь, - он поражённо смотрит на меня и в этих тёмных, как дёготь глазах проскальзывает тень догадки. - Ты до сих пор девственница?

Пфф! Ну и вопросики!

- Конечно нет! - вызываю защитный смех и, воткнув в губы сигарету, выхожу на улицу, под навес.

- Да. Конечно. Конечно, не девственница... - Как ни странно, на этот раз Адем не возмущается по поводу курения, а просто пристраивается рядом, облокотившись о деревянные перила и тоже прикуривает. - А если бы была ей, сказала бы мне?

Неугомонный!

- Нет. - Отвечаю после недолгого раздумья.

- О, Боги! Ты мне паришь мозг, Сашка! - Адем вскидывает руки и роняет их на перила, попутно отправив так и не затянутую сигарету в лужу. - Смотри, уже дождь закончился. Я хочу перекусить, а ты?

Явно переводит тему. Ну что ж, оно и к лучшему.

- Не помешало бы, но как? Киваю на свою тогу, сотворённую из грубого пледа. К утру бы одежда просохла при такой влажности и то хорошо.

- Тогда... - торжественно протягивает он. - Будем рыться в чуланах этой лачуги!

Братик потягивается и меня снова обдаёт жаром желания. Безумно хочется вновь дотронуться до него, завести руки за мужскую спину и прижать, покалывающие от нетерпения ладони к твёрдым, бугристым мышцам. Но Адем уже в доме и, как ни в чём не бывало снова насвистывает, фальшивя почти на каждой ноте.

- Смотри-ка, у них тут солянка, Сашка! А ещё осетрина с овощами и пирожки с картошкой.

- Да ты что? Какие молодцы, как хорошо подготовились к нашему визиту! - звонко смеюсь я и шутливо сжимаю его шею сзади. - Значит, с картошкой, говоришь? Да у тебя прям дар предвидения!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Беру один пирожок и кусаю:

- И правда с картошкой, Адем! Сам пёк? Очень вкусные. - Проглатываю кусочек и смотрю на братца с деланым укором. - Соблазнитель фигов!

- Горе-соблазнитель... - уныло тянет он и окатывает меня горящим взглядом с головы до ног. - Давай пожрём, а то я пипец, какой голодный.

Пожрём? Пипец? Ха! Ну и выдал!

* * *

Эта ночь могла бы быть самой лучшей в моей жизни. А стала сплошным мучением и неудобством.

Я уже миллион раз пожалела, что струсила. Отказалась от мужчины, которого хочу, как безумная. В которого начинаю влюбляться со скоростью состава в метро. Быстро и без вариантов.

С каждой минутой, проведённой с Адемом в одной кровати, отделённая от его манящего тела лишь проложенной им между нами перемычкой из пледа, я злилась на себя всё больше и больше.

Теперь ни за что не сделаю первый шаг. Не уверена, что начни мы во второй раз, я не сдрейфлю снова. А Адем... Он тоже не будет пытаться, я знаю. Весь вечер брат вёл себя сдержанно и не приказался ко мне. Ни намеков, ни флирта, ни разговоров о произошедшем. За исключением одного: поцелуя в лоб перед сном.

Как сестру, блин блинский!

Просыпаюсь от ощущения ломоты во всём теле от неудобной кровати. Мысли о вчерашних событиях ударяют по мозгам, пытаясь сделать из них отбивную.

- Доброе утро, сестрёнка! Собирайся. Нужно возвращаться. Паромы уже давно начали ходить. - Эти короткие фразы, этот окрашенный серым голос, то, как Адем произнёс "сестрёнка", опускают моё настроение даже не до нуля. Оно становится минусовым.

Точно обиделся! Блин!

* * *

На материке стоит небывалая жара. Наша измятая, пропахшая лесной сыростью одежда совсем неуместна при такой погоде... и при гостях - двух женщинах, мило беседующих с Нигяр и Назлы, грациозно восседая в плетёных креслах во дворе.

Мама Адема волнительно подскакивает, когда замечает нас и начинает тараторить что-то на турецком.

Почти одновременно с ней поднимается молоденькая девушка, совсем юная. Подходит к Адему и нежно его целует.

Моё сердце пропускает удар. Два быстрых и снова пауза...

В его ответе я понимаю только одно имя "Дениз".

Козёл! Скотина! Бабник херов!

Невольно сжимаю кулаки и раздражённо интересуюсь:

- И какая это по счёту жена, а братик?

Мне плевать, даже, если бы тут все понимали русский.

Сейчас я ничего не соображаю. Я ослеплена этой сценой нежности и красотой девушки.

Мысленно ставлю рядом себя и её и понимаю, как смешно выглядит на фоне этой хрупкой и элегантной Дениз грубиянка и заморашка Саша. Растрёпанная и изнурённая. Не выспавшаяся. Со вчерашним макияжем на глазах и в помятой юбке.

- Саша, подожди. Я всё объясню. - Адем хочет схватить меня за руку, но в последний момент раздумывает.

- Ну утруждайся. Я и так всё поняла. Не дура.

Глава 19

| АДЕМ |

Я сидел рядом с довольной Дениз и ёрзал в кресле, будто мне под зад наложили канцелярских кнопок. Мысленно я был там, в доме, в Сашкиной спальне. Прижимал её к стене, чтобы снова не сбежала, и оправдывался, оправдывался... Объяснял, извинялся и сходил с ума от близости сводной сестры и нежного, ванильного аромата её крема для тела. Того самого, несколько капель которого зачем-то украл и нанёс на свои руки в тот вечер, когда приехал домой и узнал, что сестрёнки в клубе. Когда не находил себе места, метался по Сашкиной комнате, пока ждал, а этот запах хоть немного, да успокаивал. До того момента, пока не выдержал и не сорвался, увидев одинокую фигуру Назлы, выходящую из такси.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Ну что скажешь, Адем? Поедем?

Чёрт!

Дениз светилась воодушевлением в ожидании моего ответа. Ещё бы знать, каким был вопрос. Все их "ля-ля" мимо ушей!