(не) Приватный танец (СИ) - Энн Алена

Ребята вокруг гогочут, и губы девушки сходятся в тонкую полоску. Смотрит так яростно, словно это я здесь наглею, а не она.

- Секс! – громко выдает, насмешливо глядя мне прямо в глаза. Ух, я даже теряюсь на секунду.

- Надеюсь, это не предложение, - тихо усмехаюсь ей, пока аудитория погружена в дружный хохот. С наслаждением наблюдаю, как по лицу Майи расползается румянец, и добавляю уже громко. – Что же вы все о низменном? Хоть и правы, конечно. Все это физиологические потребности, которые составляют нижнюю ступень пирамиды потребностей…

Ну хоть сон у Романовской отшибло. Остальную часть лекции вроде даже внимательно слушает. Когда звенит звонок, и все начинают расходиться, торможу девчонку почти у выхода, прихватывая за рукав.

- Майя Станиславовна, сегодня после пар зайдете ко мне, обсудим вашу основную потребность, - девушка снова краснеет до корней волос. Наслаждаясь произведенным эффектом, добавляю. – Я про сон, конечно же.

И снова, стоит признать, соблазнительные губы сходятся в тонкую полоску. Тэк-с, Степнов, прием! Какие соблазнительные? Девушку! Срочно нужно найти девушку!

- Хорошо, Илья Андреевич, - цедит она, вырываясь из моего захвата.

Закрываю кабинет и иду на кафедру. Открываю дверь и так и застываю на пороге. В кабинете только Олеся. Сидит с красными глазами и отчаянно рыдает, одновременно с этим поедая Московскую плюшку.

Молча вхожу, усаживаясь напротив. За эту неделю в наших с Олесей отношениях наметился прогресс. По крайней мере она перестала от меня шарахаться, и мы перешли на «ты».

- Олеся Викторовна, ты чего ревешь?

Всхлипывает, стыдливо отводя взгляд, но, видимо, печаль ее настолько сильна, что Олеся решает ею поделиться.

- Я поправилась еще на три килограмма, - выдыхает она, снова начиная реветь. Ну, это как бы неудивительно. Кошусь на плюшку в руке коллеги, и Олеся вздыхает. – Да понимаю я, что надо меньше жрать, но ничего не могу с собой поделать. Я всегда ем, когда расстроена или нервничаю, а нервничаю я постоянно! Вот сейчас я расстроена из-за того, что потолстела. Это какой-то замкнутый круг!

И снова слезы, которые девушка начинает заедать пресловутой плюшкой.

- С расстройством понятно, а нервничаешь-то ты чего?

- Сам знаешь, Илья Андреевич. Мне сложно общаться с людьми. А студенты еще и насмехаться начинают надо мной из-за моей косноязычности.

Странно, в своей основе наши студенты милейшие люди.

- Кто именно?

- Третий курс, Малышев всех подначивает.

Ну, конечно, куда же без третьего курса! Малышев у меня на парах тоже успел себя проявить. Тот еще гаденыш.

- Не обращай на них внимания, просто глупые дети.

- Нет, Илья Андреевич, они правы, я и есть жирная корова, которая только и может мычать. Толстая и уродливая!

И снова горькие слёзы… Мне становится ужасно жалко Олесю. Она добрейшей души человек, несмотря на свои особенности, и явно не заслуживает подобного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Лесь, а ты сама-то хочешь похудеть?

- Еще спрашиваешь! – хмыкает она. – Конечно хочу, кто же не хочет выглядеть хорошо? Если бы я выглядела хорошо, думаю, у меня бы и уверенности поприбавилось.

- Ну так, а что тебе мешает?

- Силы воли нет, да и… стесняюсь я в спортзал ходить. Пробовала раз на фитнес записаться, не могу. Мне кажется, все смотрят на меня и смеются над тем, какая я жирная и страшная.

- Да не страшная ты, Олеся Викторовна, что чушь-то несешь?

Объективно девушка действительно не страшная, у нее вполне себе миловидное лицо с миндалевидными серыми глазами и аккуратными бровями, длинные светло-русые волосы. Ну да, есть проблема в виде лишнего веса, но она же поправима!

- Спасибо за утешение, - шмыгает Олеся, явно не поверив моей искренности. – Не знаю, я хочу измениться, но одной очень трудно.

- Ну так давай начнем бегать вместе. У нас шикарный спортзал в институте, почему бы не воспользоваться этим?

Олеся замирает, глядя на меня огромными глазами. Если честно, сам в шоке, что предложил это. Но почему бы и нет? Я тоже немного подрасслабился за эти изматывающие месяцы, пора бы и в форму себя привести. Заодно человеку помогу. Почему нет?

- Ты… ты серьезно? – лопочет она, наконец-таки откладывая пресловутую булку в сторону.

- Конечно. Давай завтра и начнем. Только вот с твоим заеданием стресса тоже придется поработать. Моя бывшая коллега, кстати, увлекалась этой… нурти… нутри…

- Нутрициологией! – спасает меня Олеся.

- Да! Именно. Я свяжусь с ней сегодня. Думаю, с подбором питания она тебе запросто поможет. По крайней мере, нас всех задолбала с этим подсчетом калорий и прочим.

- Илья, спасибо тебе!

Олеся подскакивает, и бросается мне на шею, чуть ли не заваливая, с учетом своего немалого веса.

- Да ладно тебе, Олеся Викторовна. Спасибо скажешь, когда результат будет. Завтра после пар готовься к пробежке. А я пошел, лекция скоро начнется.

И я вышел из кабинета. Лекция действительно скоро начнется, а мне надо успеть еще кое-куда. Бреду к расписанию. Ага, у третьего курса сейчас пара экономического анализа в двести пятой. Почти все уже в сборе, включая Малышева.

- Подойди-ка сюда.

Парень удивленно смотрит на меня, но подходит.

- Значит так, Роман. Поступила информация, что ты Клещатниковой уже всю плешь проел своим отвратительным поведением. Настоятельно рекомендую, прекратить ее доводить.

- Иначе что? – усмехается гаденыш, скрещивая руки на груди.

- Иначе, мой дорогой друг, экономику предприятий будешь мне сдавать семь раз. И не факт, что сдашь.

- Почему именно семь? – тут же теряя спесь, бормочет парнишка.

- Число мое любимое. Счастливое, - мило улыбаюсь ему в ответ. – Мы друг друга поняли?

- Поняли, - пыхтит он, косясь на меня исподлобья.

- Вот и отлично!

Похлопав Малышева по плечу, спешу на лекцию. Несмотря на мою приличную усталость, пару отрабатываю без сучка без задоринки. Только вот вряд ли мне это зачтется. Когда подхожу на кафедру, все уже в сборе.

- Здравствуйте, все, кого не видела, - начинает Светлана Альбертовна. – В первую очередь давайте о неприятном. Иван Антонович, ваши подопечные разбили стеклянную дверь на входе в буфет.

Ковальски резко поднимается, вытягиваясь во всю длину своего внушительного роста.

- Да-да, Светлана Альбертовна, сие недоразумение уже урегулировано. Я связался с родителями Новикова и Иванцова, затраты на установку нового стекла будут ими полностью возмещены.

- Хорошо, Иван Антонович. Далее, не менее неприятный вопрос. Посещаемость. Слишком много прогулов. Илья Андреевич, разберитесь с Романовской, девочка регулярно опаздывает на первые пары, пропускает. Выясните причины, преподаватели жалуются на то, что она невнимательна на лекциях.

- Хорошо, я разберусь, Светлана Альбертовна.

- Уж постарайтесь, это ваша обязанность, как куратора группы.

Ух, на совещании эта милая женщина превращается в настоящую фурию! Еще четверть часа выслушиваем наставления, и наконец наши мучения заканчиваются. Высыпаем из кабинета, и я вижу у окна источник своих неприятностей.

- А вот и Майя Станиславовна! Дождалась-таки!

- Давайте быстрей, Илья Андреевич, назначайте уже свое наказание и отпускайте, я спешу.

Нет, ну не наглая ли девица?

- Вообще-то я не собирался назначать тебе никаких наказаний, поговорить хотел, ну раз ты сама просишь, как я могу отказать? Пошли!

- Да блин! – протягивает она, закатывая глаза, но покорно следует за мной в опустевший кабинет.

- Вот тебе тряпки, ведерочко, у нас ужасно грязное окно. Твой любимый преподаватель из-за этого не получает достаточное количество витамина «Д», и как следствие усталость, раздражение, плохое настроение. Студентам вон попадает, так что давай, действуй.

Тяжко вздыхая, и явно перебирая в голове самые отборные ругательства, девушка берет ведро и выходит. Возвращается через несколько минут с таким видом, будто хочет надеть мне его на голову. Снова вздохнув, застывает у окна.