Большой погром - Василий Сахаров

В — пятых, приняли посла, который прибыл от Пиктайта. Вождь пруссов передавал всем привет и заверял в своей дружбе. Но при этом его посланник держался весьма заносчиво, что не понравилось венедам. А в конце своей речи он дал понять, что Пиктайт уничтожит любого, кто попытается помочь прусским волхвам, которые выступили против него. Что произошло с Пиктайтом? Многие подумали, что некогда славный боевой вождь тронулся умом. Но пока решили с выводами не торопиться, ибо других проблем хватает, и влезать в дрязги пруссов никто не собирался. Князья точно не полезут. Разве только жрецы, которые, как я узнал от Доброги, все‑таки послали в Трусо воинов. Немного, три десятка. Однако это были витязи, которые сами могут Пиктайта прикончить, а потом народу объявят, что он умер от простуды.

В — шестых, был поднят вопрос о молодых Гриффинах. Всего их пять, четыре молодых парня и одна женщина. С молодняком все понятно, дети Ратибора и Свантибора, которые выступили на стороне ляхов и погибли. Этим наследникам никто и ничего давать не собирался. Впрочем, как и выгонять. Пусть сами себе дорогу по жизни пробивают, тем более что у некоторых есть дружинники. За ними присмотрят, но препятствий чинить не станут. А вот с женщиной сложнее. Звали ее Воислава и она была дочерью Вартислава Гриффина. В свой черед вышла замуж, за Прибыслава, старшего сына Никлота. А после его гибели на поле боя вернулась в родовые земли, где ее никто не ждал. Вот она и попросила выделить ей из отцовского удела несколько деревень. Вопрос вроде бы простой. Да вот проблема, уделы Гриффинов уже давно поделены, платят оброки князю, и возвращаться под старых владельцев, пусть даже это будет Воислава, не хотят. Что делать и как поступить, дабы все было по чести, непонятно. Поэтому решили оставить решение данного вопроса на усмотрение Рагдая.

На этом совет был окончен. В следующий раз соберемся уже осенью, если не произойдет ничего чрезвычайного, и вместе с Идаром я вышел в город.

Светало. Где‑то вдалеке шум, не тревожный, а праздничный. Видимо, горожане отмечали избрание князя. Все спокойно. Однако в этот момент у меня защемило сердце, и я даже слегка застонал.

— В чем дело, Вадим? — спросил меня Идар.

— Не знаю, — я покачал головой.

— Может, к целителю тебя отвести?

— Не надо, уже прошло.

На мгновение я замер и полной грудью вобрал напоенный солью морской воздух. Полегчало. Но сердце не зря сжалось. Это предчувствие беды и знак того, что произошло нечто нехорошее.

Мы с Идаром покинули дом купца и направились к постоялому двору. Добрались до него и решили перед сном выпить немного медовухи, поговорить и обсудить события минувшего дня. Однако не успели. Только налили в кружки пахнущий медом напиток, как прибежал гонец с недобрым известием. Полчаса назад скончался князь Прибыслав. А на рассвете появился другой гонец и опять с плохими вестями. Верховный жрец Яровита старый Огнеяр ночью лег спать, а утром не проснулся. Целители говорили, что у него отказало сердце, и он умер легко.

Что тут сказать? В одну ночь избрали князя и великого князя, а потом потеряли двух уважаемых венедов. Все люди смертны и только я, если верить моему небесному покровителю, буду жить сотни лет. Разумеется, если меня не сожгут на костре, не проткнут мечом, и не утопят в море.

Глава 3

Река Саксагань. Весна 6658 С. М.З. Х.

Теплый весенний день. Поджав ноги и слегка прикрыв глаза, я сидел на ковре в продуваемом свежим ветерком шатре, который стоял на берегу Саксагани, и размышлял…

В Волегоще я не задержался. Прибыслава и Огнеяра положат на погребальные костры без меня и души славных венедов отправятся в Ирий. А мне снова пришлось выйти на тропу Трояна. Вот только отправился я не домой, а в Киев, где встретился с Изяславом Первым, царем Всея Руси.

Русский государь моему появлению обрадовался. Он задумал поход на Галич и приглашал присоединиться к его армии. Нельзя дать Владимирко Володаревичу время на укрепление обороны. Поэтому Изяслав торопился, созывал в Киев верные полки и, конечно же, собирался привлечь степняков. В частности мою орду, приднепровцев хана Бачмана и побужских кочевников.

По его замыслу наступление на Галицко — Волынское княжество будет вестись по трем направлениям. Одна армия двинется от Пинска, в составе ополчения Полоцка, Новгорода и Турово — Пинского княжества, и поведет ее сын царя Мстислав, который ударит по Владимиру — Волынскому. Вторая армия, самая большая, пойдет от киевской крепости Каменец под командой самого царя и прямиком направится к Галичу. Третья армия — объединение степняков, которых возглавит хан Бачман, а я при нем глаза и уши Изяслава, и это войско должно блокировать все галицкие города и крепости на Днестре. А потом, возможно, дойдет до границ Византии, раскатает в блин прикормленных императором Мануилом Комниным придунайских половцев, и не даст ромеям перебросить в Галич подкрепления.

План неплохой. Однако я в этом году в степи воевать не собирался. Орда у меня пока неокрепшая, костяк есть, но небольшой, и идти в поход опасно. Можно повести воинов в Галич, а вернувшись, узнать, что орды больше нет, ибо все разгромлено, разбито и разворовано. Поэтому я ответил отказом.

Изяслав, услышав ответ, прищурился, а потом ткнул указательным пальцем мне в грудь и сказал:

— Признавайся, ведун, куда намерен ударить?

— Слово чести, государь, — я широко улыбнулся, — этот год моя орда будет жить в мире.

— Не хочешь говорить, — он опустил руку и кивнул: — Понимаю, тайна. Ну и ладно, молчи.

«Думай, как хочешь», — я решил не спорить с царем, и спросил его: — Государь, венгры на помощь придут?

Изяслав моментально помрачнел и покачал головой:

— Нет.

— Гезу Второго ромеи в оборот взяли?

— Да, — он тяжело вздохнул и добавил: — Муж моей сестры Геза молод, но умен и знает, кто его настоящий союзник. Не раз он присылал нам своих рыцарей, однако в этот раз помощи от него не будет.

— Отчего же?

— Ромейская партия при королевском дворе резко усилилась и венграм не выгодно ссориться с императором. Мануил стал дружить с католиками, германским королем Фридрихом и папой римским. Поэтому, лишь только венгерские войска двинутся в сторону Галича или Константинополя, как на них обрушатся со всех сторон. Ромеи, германцы, итальянцы и поляки. Но мало того. Послы императора смогли склонить на свою сторону мать Гезы, старую королеву Илону, и ее брата Белоша, который является командующим королевскими войсками.

— Видать, они весьма влиятельны?

— Очень. По сути, именно они управляют королевством. Геза стал королем в одиннадцать лет, после смерти отца — пьяницы. И если бы не они, убили бы мальчишку.