Тайна стоит жизни - Зуфар Фаткудинов

— К сожалению, ничего не припомнила. Видимо, ничего такого и не было.

Закиров встал, чтобы уйти, и на всякий случай спросил:

— Светлана Петровна, где у вас лежат письма, открытки?

— А мы их того... — ответил за нее муж, выразительно жестикулируя руками.

— Но рвете и выбрасываете, очевидно, вы свою корреспонденцию. А хозяин-то, может, ее хранил?

— А впрочем, может... — неуверенно согласился тот.

— Знаешь, Коля, посмотри-ка папин ящик в комоде, — вмешалась Светлана Петровна. — Там он поздравительные открытки от своих друзей хранил.

— Я не хочу в его вещах копаться. Посмотри сама, — недовольно ответил ее супруг. И тут же высказал предложение: — А лучше, если сам следователь ознакомится с содержанием этого ящика.

Закиров тут же поддержал эту идею.

В комодном ящике лежали давнишние фотокарточки Древцова, грамоты, открытки и письма друзей. Ильдар перебирал их осторожно, хотя в ящике царил хаос. «Копалось в этих бумагах в последнее время немало народу, — подумал он, аккуратно складывая их в стопку, — каждый чего-то ведь искал». Но он-то был уверен, что ищет самое главное — ключ к раскрытию тяжкого преступления.

Через полчаса он устал читать содержание грамот, писем и открыток и, взяв очередной конверт с напечатанным на машинке обратным адресом, вдруг встрепенулся. Лихорадочно посмотрел на почтовый штемпель, и сердце бешено заколотилось. Быстро вытащил из конверта четверть листочка и громко, повернувшись к домочадцам, зачитал:

Дорогой Петр Львович!

Коллектив средней школы 32 убедительно просит Вас выступить на вечере встречи выпускников с воспоминаниями о гражданской войне.

Вечер состоится 15, марта, в субботу сего года. В 19 часов.

Заранее сердечно благодарим Вас.

Закиров подошел к Древцовой.

— Вам это приглашение ни о чем не говорит?

Та уставилась в бумагу и зашептала:

— Постойте-ка, кажется, его действительно приглашали. Да-да, верно.

— И он, конечно же, ходил? — больше утверждая, чем спрашивая, произнес следователь.

— Да. Сейчас вспомнила — он был на вечере. Но быстро вернулся.

— Что он вам после этого вечера сказал?

— Ничего. А может, и говорил. Память у меня стала дырявой после случившегося.

Закиров с разрешения хозяев оставил у себя письмо и немедля поехал в школу.

Ему повезло: в школе шли консультации у выпускников и он выяснил — организатором вечера была учительница истории Валентина Геннадьевна Зайцева. Через несколько минут уже разговаривал с ней. Выяснилось: приглашений в письменном виде никому не посылали.

«Фу... появилась хоть реальная зацепка, — с облегчением вздохнул Ильдар. — Теперь надо ее как следует раскрутить».

Он вышел на улицу. Было семь вечера. В больницу опоздал. Решил позвонить, наконец, Эле Бабаниной. Вошел в телефонную будку. Вновь появилось волнение. Ответил отец. Оказалось, что она уехала в командировку.

На следующий день с утра Закиров занялся жильцами дома, где проживал Древцов. А Тренькову поручил поработать с найденным накануне письмом-приглашением. И снова ему повезло: один из жильцов соседнего подъезда показал, что около двух недель назад видел во дворе незнакомого бородатого мужчину. Приметы, которые он описал, были весьма сходны, с приметами Фролова — Космача. Свидетель при этом подчеркнул, что бородатый мужчина, похожий на попа, вошел в первый подъезд. Именно там и находилась квартира, подвергшаяся ограблению.

Правда, у Космача в «послужном списке» не было до сих пор убийств. Видимо, преступник заранее и не помышлял об этом. Потерпевший явно пришел для него неожиданно и, очевидно, хотел задержать преступника. В завязавшейся схватке Космач схватил первый попавшийся предмет — мраморную пепельницу — и нанес Древцову смертельный удар. Так, по крайней мере, считал Жуков. Теперь эту версию подкреплял свидетель.

Из уголовного дела Фролова вытекало, что тот последние годы действовал в одиночку. Это предопределило его тактику: поселяться рядом с объектом предстоящего преступного посягательства, изучать тщательно обстановку — затем действовать.

Он старался не поддерживать связей с остальным уголовным миром и не доверялся случайным наводчикам. Не любил и добычу делить. Жил, как рак-отшельник, в одиночестве и не посещал шумных мест. Иногда поступал на работу, но и то чтобы подобраться поближе к намеченному объекту да чтоб не привлекли к ответственности за тунеядство.

Именно эти обстоятельства укрепили решение Ильдара срочно проверить ряд близлежащих организаций, где мог работать Космач.

Чем внимательней вчитывался Закиров в протокол осмотра места происшествия и воссоздавал в памяти план квартиры потерпевшего, тем больше ему казалось, что преступник ранее побывал там. Уж слишком быстро прибрал к рукам самое ценное. При этом бросалось в глаза — в квартире не было следов слепого поиска: в основном вещи находились на своих местах. «Может быть, преступник подслушивал телефонные разговоры и кое-что сумел выудить? Ведь Древцовым можно звонить лишь через коммутатор». И он начал поиск с телефонной станции.

Но надежды его не оправдались: на станции Фролов не работал.

В разговоре с одной из телефонисток выяснилось другое: несколько дней тому назад звонил какой-то мужчина и интересовался неким Фроловым Валерием Марковичем. «Я почему запомнила, — пояснила она, — сначала этот голос спросил бородача. А когда я пошутила: „Кого из бородачей? Их тут у нас двое околачивается?“ — назвал фамилию Фролова».

Закиров сначала подумал: звонок — дело рук Тренькова. Тот имел моду, как говорили товарищи, опережать при случае события, не поставив никого в известность. Но тут же засомневался: за это время он обязательно сказал бы о своей догадке и соответствующих действиях. И все же надо будет у него спросить.

Весь оставшийся день Ильдар ходил по небольшим организациям. В мастерской «Металлоремонт» его ждал тот же сюрприз, как на телефонной станции. Но здесь спрашивали его просто по фамилии. Закиров обратил внимание: в помещении мастерской, похожем на сарай, не было видно телефонного аппарата. Он обратился к приемщику:

— Позвольте, а как вас спрашивали, ведь, кажется, вы работаете без телефона?

— Видите ли, он приходил сюда — такой представительный, с черной бородой и в кепке, надвинутой на глаза.

Ильдар спросил еще одного работника мастерской о деталях внешности незнакомца, его голосе, одежде. Но тот мало что добавил к сказанному.

Теперь уже не оставалось никаких сомнений — опережает его в поисках Космача не Треньков, а кто-то другой. Но кто? Кому еще понадобился «домушник» Фролов? Кто-то идет на известный риск быть схваченным. Значит, цель его в конечном счете выше, чем этот риск.

«Для кого-то Фролов, как и для нас, представляет большой интерес. А может, разыскивает его шпана, для того чтобы содрать мзду? Но тогда откуда они знают об ограблении квартиры Древцова? Нет. Вряд ли в основе их поиска шкурные денежные дела. Тут что-то другое».

Ильдар поспешил в больницу к Жукову. Погруженный в размышления, не заметил, как внесла его спешащая, напористая толпа в трамвай, как втиснула в угол.

«Зачем же он понадобился? — снова и снова задавали себе вопрос. — Может, хотят взять в долю и тем самым использовать его квалификацию? Пожалуй, это всего верней». Фролов — опытный преступник. В последние годы ушел на дно: не появлялся в поле зрения ни у милиции, ни у субъектов, промышляющих темными делами. Надо полагать, затевается какое-то большое дело. Но Фролов, как видно, скрывается не только от милиции, но и от собратьев-уголовников.

И все же, как пришла им идея искать Космача именно в этом районе? Для этого, по крайней мере, нужно знать, во-первых, о совершенном преступлении, во-вторых, повадки Космача. И, пожалуй, кто-то из компании темных личностей должен был видеть, случайно, разумеется, в этом районе Фролова. Это в-третьих. «А ими заправляет не дурак, далеко не глупый субъект, — размышлял Закиров. — Постой, — вдруг встрепенулся он, — а почему я до сих пор считал, что ищут Космача? Ведь тот, кто ищет, сам смахивает на Фролова! Точно... Получается: Фролов ищет самого себя?! Ложный ход, дабы запугать следствие?»

— Черт-те что! — недовольно проговорил Закиров, обескураженный новой догадкой.

Стоявшая рядом пожилая женщина с подозрением взглянула на него и энергично начала проталкиваться в другой угол трамвая.

«Принимают уже за чокнутого», — усмехнулся Закиров.

«Парк культуры», — объявила кондуктор. Ильдар пробрался к выходу. Осмотрел пуговицы — как будто целы.

Накрапывал дождь. Через низкие серые клубящиеся облака просачивался скудный свет. Казалось, обрывки облаков задевали макушки высоких тополей. Ветер дул в лицо, поднимая еще не прибитую дождем пыль.