Имена - Кани Джеронимо

- Здравствуйте, - громко сказал Гоша, только переступив порог магазина, и попытался улыбнуться.

- Добрый день, - ответила другая девушка, не та, что была в тот раз, когда Гоша был здесь впервые. - Вас интересует что-то конкретно.

- Да, - загадочно ответил Гоша.

- Могу я узнать что именно? - вежливо поинтересовалась девушка.

- А вон тот костюм, что висит на манекене. Почему-то мне кажется, что на мне он будет смотреться гораздо лучше, чем на нем. Вы, как думаете, Гоша наклонился чуть вперед, чтобы прочесть имя на табличке с фирменным логотипом магазина, которая висела на упругой груди, проступавшей из под тоненького платья, - Ирина?

Ирина посмотрела на Гошу. Потом перевела взгляд на его одежду. Человек, стоявший перед ней не был похож на того, кто бы мог позволить себе костюм за такую цену. Увидев замешательство Иры, Гоша достал из кармана увесистую пачку неаккуратно сложенных денег, по большей части стодолларовых купюр. На девушку это подействовало магически. Она мастерски скрыла свое смущение оттого, что сразу не распознала богатого клиента.

- Идемте за мной, - сказала она. - Почему-то мне кажется, что даже если на вас этот костюм будет смотреться не очень, мы обязательно найдем то, что вам подойдет!

- Не сомневаюсь, - ответил Гоша.

Из магазина он вышел с двумя большими пакетами, в которых были аккуратно сложены брюки, пиджак, шелковая черная рубашка, уже завязанный галстук, ремень, две пары носков, новые туфли и фирменный одеколон - подарок от магазина.

Почему-то покупка не радовала. Так часто бывает - хочешь ты чего-нибудь. Очень долго хочешь. Копишь деньги. Экономишь на всем. И вот, наконец, получаешь. А радость сама собой куда-то пропадает.

"Наверно, это потому что деньги мне легко достались," - подумал Гоша.

"Хотя с другой стороны, не так уж и легко. А сколько я хотел купить этот костюм... Природу этого мира никогда не понять," - констатировал он.

По дороге домой, он решил появиться на точке. Гоша платил одному завсегдатаю того места, чтобы быть всегда в курсе "кому чего надо". Иногда шнырь выступал посредником в крупных сделках. За это он получал один процент от вырученной суммы.

- Что сегодня? - не здороваясь, спросил Гоша, у подошедшего к нему парня, на вид ни чуть не моложе его, может даже старше.

- Два чека мажорам. Так по мелочи есть пару клиентов. И подходил тут один. Короче, говорил, что хочет взять двадцать-двадцать пять грамм. По сходной цене.

- Не мент?

- Да не. Не похоже. Мусоров я всех знаю. Сто пудово не мент.

- Хорошо, - подумав, ответил Гоша и протянул руку, как бы прощаясь с парнем. - Тут два чека. Продашь мажорам. Деньги за один из них оставишь себе. Появится тот фраер, дашь ему мой номер телефона. Я его сейчас тебе напишу. Все понял?

- Да, - ответил парень.

Гоша отпустил его ладонь. Похлопал себя по карманам. Нашел ручку и начал писать номер своего мобильного телефона на визитной карточке магазина.

- Прикупился смотрю, - завистью сказал парень, кивнув на пакеты, пока Гоша писал номер.

- Держи, - вместо ответа, Гоша протянул кусочек картона.

Шнырь забрал визитку. Молча повернулся и ушел.

- Привет! - Гоша услышал радостный детский голос у себя за спиной, когда открывал дверь подъезда. - Тебе помочь?

Миниатюрная, словно игрушечная, детская ручонка взялась за ручку и двери и потянула на себя. Гоше пришлось немного отойти, чтобы дверь не ударила его. Он сказал невнятное "спасибо" и собрался зайти в подъезд, как девочка снова заговорила.

- Тебя, как зовут? - спросила она.

Гоша замер на месте. Медленно повернулся и посмотрел на девочку.

- Гоша, - ответил он таким голосом, будто перед ним стояла самая красивая девушка старших классов, а он - жалкий восьмиклашка - собирается пригласить ее на свидание.

- А меня Арина! - весело ответила девочка. - У тебя много друзей?

- Друзей? - переспросил Гоша. - Ни одного, кажется...

- И у меня тоже ни одного, - грустно ответила Арина, и очень уж по взрослому вздохнула. Ее настроение менялось с чудовищной быстротой.

Маленькие дети. Они все очень красивые, если их внутренний мир еще не успел испортиться властью и деньгами родителей. Но эта девочка обладала какой-то "взрослой" красотой. И в то же время, ни у одного взрослого во всем мире не было таких глаз. Детские, по-взрослому грустные глаза. Будто глаза человека, прожившего долгую и трудную жизнь, "запихнули" в тело ребенка.

- Видишь сосульку? - Арина показала на тающую сосульку, висевшую на водосточной трубе. - Она похожа на убитую девочку... Будешь моим другом?

Ее слова заставили Гошу улыбнуться.

- Буду, - кивнул он, улыбаясь. - Конечно, буду!

- Правда, здорово? - сказала Арина. - Тебе понравится со мной дружить. Хочешь, я научу тебя смотреть на облака?

- Конечно, хочу, - ответила Гоша.

- Ну, вот посмотри на небо. Видишь там большое облако?

Гоша посмотрел вверх. На морозном небе Минска не было ни одного облака.

- Там нет ни одного облака, - удивленно сказал он, глядя на Арину.

- Нет, есть! - возразила она. - Вон же оно! Прямо над нами.

Гоша посмотрел еще раз на небо, в том направлении, в котором указывал маленький пальчик Арины, но никакого облака там не было. Гоша с недоумением посмотрел на Арину.

- Ты просто не хочешь, чтобы оно там было, - сказала она. - Ты должен захотеть, чтобы оно там было. Понимаешь?

Закрыв глаза, Гоша сказал про себя: "Пожалуйста, пусть там появиться облако." Для большей надежности, он повторил это еще раз, только вслух.

- Я хочу, чтобы на небе появилось облако! - громко сказал он.

Когда, Гоша в третий раз посмотрел на небо, от увиденного у него выпали пакеты из рук. Из-за горизонта медленно выплывало огромное облако.

- Что за... - пробормотал Гоша себе под нос. - Ты видишь? - он на секунду повернулся к Арине и снова отвернулся. - Там облако!

- Ну, а я тебе что говорила?

Гоша не отрывал взгляд от медленно плывшего по небу облака, боясь, что оно исчезнет. Он смотрел на него минут десять, но, вспомнив о том, что рядом с ним маленькая девочка, повернулся к ней.

- А ты где живешь?

- Сегодня здесь. Вот в этом самом подъезде. А, где буду жить завтра не знаю... - пожала маленькими плечиками Арина. - Мы приехали сюда с мамой и Димой. Своего дома у нас нет. И мы каждый месяц снимает новую квартиру. Теперь вот тут поселились.

В этот момент к подъезду подъехала машина, из которой вышел высокий мужчина в светлой куртке и такого же цвета брюках и маленького роста женщина.

- Арина, марш домой! - строго сказала женщина, еще не успев подойти близко.

- Пока, Гоша. Я надеюсь, мы еще увидимся. Ты хороший. И ты мне нравишься, - сказала девочка и неохотно пошла за мамой и ее сожителем Димой, который, судя по его поведению, не питал особых чувств к Арине и ее маме, которая нужна ему была только для того, чтобы не быть одному.

- Послушайте! - окликнул Гоша Диму, Арину и ее маму, подхватывая свои пакеты. - Вы, наверное, только поселились в этом доме. Меня Гоша зовут. Вы можете оставлять девочку у меня, когда будете уезжать. Не стоит ребенку гулять оному, да еще когда так холодно.

- Мама, он хороший. Его Гоша зовут. Мы с ним смотрели на облака, сказала Арина своей маме.

- Спасибо. Мы так и сделаем в следующий раз, Гоша, - ответил Дима, сделав заметную паузу вспоминая уже успевшее позабыться имя Гоши. - Вы, в какой квартире живете?

- На самом последнем этаже. Под крышей. Там всего одна квартира. Без номера.

[10]

Человеческая жизнь скучна по своей природе. Каждый день повторяет предыдущий. И каждый день приближает тебе к черте. Не успеешь насладиться детством, как время, грязно ругаясь, вталкивает тебя в вагон юности. Если ты не умираешь в этот период, а среди наркоманов самоубийства совершаются в триста пятьдесят раз чаще, то, возможно, если повезет, ты встретишь старость.

А еще, если подумать, то вся наша жизнь состоит из вечных диалогов о жизни, работе, учебе. О планах на будущее, которое есть далеко не у всех.

Разговоры о сексе в возрасте четырнадцати-двадцати двух лет играют ту же роль, которую играют разговоры о погоде у тридцати-сорока шести летних людей, считающих себя интеллигентами. Хотя на самом деле, их патологический ужас перед откровенными сценами и высказываниями, говорит только о том, что их стремление к естественному, подавлялось с самого детства.

Нередко встречаются такие люди, которые яростно ратуют за запрещение порнографии, а вечером зашторивают окна, закрывают все двери и мастурбируют до боли в гениталиях под тихий скрип кассеты в стареньком видеомагнитофоне.

Кто-то своим дочерям с детства запрещает встречаться с мальчиками, а по достижению их совершеннолетия женит на себе.

Иногда подобные запреты выливаются в неспособность девушки быть хорошей женой своему мужу. Она будет его любить. Но стоит ему прикоснуться к ней, как все ее тело будет сковывать панический страх.

Среди парней самоубийств на сексуально почве гораздо больше, чем среди девушек. Причина все та же.