Цепи для волка. - Нина Леннокс

— Хм, попробуй. Только перед этим подумай, что с тобой сделает Амина за своеволие.

Лицо мужчины ожесточилось, и он отдернул руку, пиная носком ботинка контейнер ближе к Дрейку.

— Не подавись, — выплюнул охранник и скрылся в темноте.

— И тебе приятного аппетита и удачного дня, — пропел ему в ответ Дрейк. — Ублюдок хренов.

Дотянувшись до миски с едой, он снял с нее крышку. Господи, какой аромат! Амина не поскупилась на мясо для него. Дрейк принюхался к куску: отравой не пахло, гнилью тоже, вроде все было чисто. Но сначала он открыл бутылку с водой и напился сполна прохладной воды, о которой мечтал в застенках этой тюрьмы больше, чем о еде. Оленина, если он правильно угадал происхождение мяса, была на одиннадцать баллов по десятибалльной шкале. Дрейк чуть ли не застонал от удовольствия.

Однако доброта Амины его настораживала. С чего это вдруг бездушная принцесса, у которой вместо сердца был рассыпан пепел по грудной клетке, решила проявить к нему человеческое отношение? Мужчина задумался. Он нравился ей, Дрейк готов был даже делать ставки на это, готов был поставить последний кусок мяса на то, что Амина была не такой железной леди, какой хотела казаться. И уж точно не каменной. Текла она, как самая настоящая сучка, когда находилась рядом с ним.

Хотел ли он ее? Один черт знал ответ на этот вопрос. Для Дрейка пока оставались загадкой его чувства к ней. Ненависть? Да. Желание убить? Однозначно. Но и в то же время какая-то безумная, больная и порой болезненная страсть. Мужчина в нем был на пределе от ее чарующей красоты, волк тоже признавал эту самочку стоящей внимания, когда не был усыплен ядом. Но что говорило его сердце, а не член? Для сердца обманчивого блеска красоты Амины было мало.

— Почему она заботится о тебе? — потрясенно спросил узник, с которым он говорил вчера, Брайн. — Вас связывают близкие отношения?

— Какие отношения? — с набитым ртом ответил Дрейк. — Просто не хочет, чтобы сдох быстро.

Он не видел лицо Брайна, но отлично понимал, что тот тоже голоден. Совесть не позволяла Дрейку уплетать за обе щеки мясо, когда рядом голодали люди. Съев еще один кусок, он с трудом оторвался от миски.

— Лови, — сказал Дрейк и откинул контейнер Брайну.

— Ты… ты делишься со мной? — начал заикаться Брайн.

— Да, мы же братья по несчастью. — Также сделав последний глоток воды, он отшвырнул и бутылку тоже. — Еще немного воды осталось, можешь попить. С остальными в следующий раз поделюсь, если он, конечно, будет.

Дрейк ждал, пока Брайн доест. Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки, и с ним начали общаться. Значит, долбанные сырые стены не убьют его скоро.

— Спасибо, Дрейк, — поблагодарил его Брайн, возвращая пустые бутылку и контейнер.

— Расскажи мне о боях, ты вчера упомянул их. Всех новичков выпускают на ринг или нет? Как это все проходит?

— Я давно здесь нахожусь, но меня ни разу на эти бои не вызывали, лично не видел, могу лишь передать со слов других. Называются они «зов крови». Насколько я понял, обычно в этих боях много личной подоплеки, хотят сжить со свету тех, кто не нравится их главным. Но убить пленников — это слишком просто, эти уроды мучают их!

— Даже так? Значит, меня вполне могут отправить в расход… — задумчиво произнес Дрейк. — Как проходят бои, знаешь? Это действительно ринг?

— Нет, выжившие, но навечно покалеченные, описывают эту клетку, как арену с железными метровыми прутьями. Сбежать оттуда невозможно, если уже попал в это дерьмо.

— Арена… И что дальше? Рукопашный бой?

— Нет, дерутся обычно волки. Пленнику дают превратиться, но сил у такого волка немного, поэтому бой редко длится долго. Если их главарь дает добро, то пленника убивают, если нет, то уводят в какой-то специальный карцер.

— Откуда ты обо всем этом знаешь?

— Одного волка, моего друга, — голос Брайна дрогнул, — отправляли на это кровавое шоу. Потом на сутки закинули сюда и после увезли навсегда в неизвестном направлении. Он все мне и рассказал.

— Ты видел, как живут эти уроды? Выходил когда-нибудь за пределы тюрьмы?

— Нет, только если на строительство завода. Больше меня никуда не выпускали, наверное, оказался негоден ни на что.

Дрейк зарычал. Варвары, нелюди, ублюдки! Использовали труд людей, как самых настоящих рабов! Ярость клокотала в нем, буквально пузырилась и взрывалась в венах.

— Всем бы им глотки перегрыз! — крикнул Дрейк. — Слышите, вы, уроды, я сделаю это! Рано или поздно!

Касание плети обожгло его спину, и мужчина зарычал еще яростней. Его не взять какими-то плетками!

— Еще слово, и ты будешь закован в раскаленные цепи, — отчеканил страж и традиционно исчез темноте.

Раскаленные цепи?! Он не ослышался? Дрейк глубоко вдохнул и выдохнул воздух. Вот это поворот… раскаленные цепи. Каким бы бесстрашным он себя не считал, как бы не рвался на свободу, а сидеть закованным в раскаленных цепях желания не было. Самый настоящий ад!

Когда тюрьма снова погрузилась в тишину, Дрейк уплыл в свои мысли. Недавнее купание в речке взбудоражило его кровь. Он вспомнил пляж, на котором любила проводить свободное время Эмилия, когда была беременна Такером. Ее тянуло к воде, да и Рей был пристроен, играл и купался, пока мама грелась на солнышке. Мужчина слабо улыбнулся. Картер никогда не позволял ей ходить на пляж одной, всегда выдергивал друга из любого места, где бы он ни находился, отрывал от любых дел, неважно, насколько значительными они были. Альфа его стаи любил жену и детей больше себя самого, больше всего на свете. Поэтому Дрейк только и делал, что днями плавал с Реем и строил замысловатые песочные конструкции.

«Дядя Дрейк, когда у вас будут волчата? Мы создадим свою банду!» — как-то спросил Рей, плюхаясь в воде.

«Банда это плохо, Рей! Твой папа, а даже больше — твоя мама, надает нам пинков».

«Мама может», — рассмеялся волчонок.

Когда у него будут волчата? Теперь этот вопрос стал риторическим. Будут ли они вообще? Дрейк поймал себя на ужасной мысли: его сердце скучало по Аде, безусловно, но не умирало без нее. Они ждали с ней, что она окажется его истинной парой, ведь он любил ее. Мужчина лязгнул от злости цепями. Сердце спокойно переживало разлуку с невестой, зато член стоял от мыслей о деспотичной, склонной к тирании, жестокой суке!

Неужели он тоже начал превращаться в варвара, и скоро предаст мечту о светлом будущем с Адой, в любовь к которой свято верил?

***

Время, подобно плохой жвачке, тянулось долго и очень противно. Дрейк закопался по самую голову в различных размышлениях, его мозги почти сварились без кипятка. Ему не хотелось признаваться себе в этом, но он ждал ее. Ждал свою мучительницу. Причины мужчина назвать не мог, объяснению это тоже не поддавалось. Просто он хотел видеть ее, вступить с ней в очередной бой и выиграть новый раунд.