Цыганская невеста - Кармен Мола
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прежде чем начать разговор, я бы предпочла, чтобы вы это убрали. — Ческа смотрела на него с презрением.
На столе белела кокаиновая дорожка, рядом лежала кредитная карточка, которой ее ровняли, и трубочка, похоже серебряная. К удивлению полицейских, Рауль невозмутимо втянул дорожку и сбросил все остальное в ящик стола, задвинув его тыльной стороной руки.
— Убрано. Скажите, что с Сусаной. Я ничего не знаю о ней с пятницы. Она собиралась на девичник.
— Вы не пытались с ней поговорить?
— Вчера я звонил ей на мобильный, но она не брала трубку. Я подумал, что она перезвонит сегодня.
— Вы женитесь через пару недель. Разве это нормально, что вы разговариваете не каждый день? — спросила Ческа.
— Полагаю, полиция явилась ко мне домой не для того, чтобы узнать, как я веду себя с невестой и разговариваем ли мы с ней каждые десять минут. Объясните, зачем вы пришли.
Ческа с самого начала испытывала антипатию к Раулю и почти желала, чтобы он оказался виновником смерти девушки. Без всяких обиняков она сказала:
— Сегодня утром тело Сусаны Макайи нашли в садах Карабанчеля.
— Что?
Изумление Рауля не выглядело притворным, но это ничего не значило, любое чувство можно сымитировать.
— Ее убили. Мы просим вас оказать содействие.
— Конечно, о чем бы вы ни попросили. — Он сразу занервничал. — Надеюсь, вы не подозреваете, что я…
— В деле об убийстве мы всегда подозреваем партнера жертвы; к сожалению, это подозрение часто оправдывается. Вам придется пойти с нами.
— Я арестован?
— Нет, конечно. Мы не арестуем вас, если для этого не будет причин. Если бы речь шла об аресте, мы бы попросили вас позвонить адвокату. Нет, мы просто хотим, чтобы вы рассказали нам о Сусане Макайе.
Они забрали компьютер, «Мак» стоимостью более двух тысяч евро, чтобы Марьяхо могла его исследовать, и попросили Рауля проехать с ними в отдел. Ему не сказали, что домой он сегодня не вернется, а заночует в приемной, потому что инспектор Бланко начнет его допрашивать только завтра утром, когда он будет совершенно разбит, когда кокаин перестанет действовать и когда ему захочется обменять свои бесценные стереоколонки на обычный душ. Только тогда Рауль расскажет им все, что они хотят знать.
Глава 14
Инспектор Элена Бланко привела Анхеля Сарате в бар на улице Уэртас. Это был караоке-бар Cheer's, куда она ходила постоянно.
— Караоке?
— Ты бывал в караоке?
— Один раз, с друзьями, больше десяти лет назад…
Войдя, он сразу заметил, что инспектора там все знают: с ней здоровались официанты, некоторые из присутствующих махали ей рукой, даже посетитель на сцене, который в это время исполнял песню из репертуара Mocedades, увидев ее, подмигнул.
— Вижу, вы суперпопулярны.
— Я часто бываю тут с воскресенья по четверг. По пятницам и субботам здесь только туристы и алкаши, а в будни собираются те, кто любит петь.
Сарате озирался по сторонам, не в силах понять, что такого нашла Элена в этом баре: пожилые люди, микрофон, экран с текстами дурацких песен, мужчина, похожий на чиновника, поет о женщине, которую другие женщины считают сумасшедшей. Официант, улыбаясь, подошел к ним.
— Не ждал тебя сегодня, Элена. Ты слишком поздно ушла вчера…
— А сегодня не дай мне остаться до конца. Один час, и я ухожу.
— Тебе как обычно?
— Да.
— А сеньору?
— Пиво, бутылочку «Мау», — поспешил сказать Сарате.
Элена могла многое понять про человека по тому, что он пьет, и гордилась этим умением, но про человека, выбравшего бутылку «Мау», она не понимала ничего. Разве только что он мадридец.
— Что значит «как обычно»? Граппа? — спросил он.
— Да, но какая именно граппа, зависит от времени суток. Ближе к ночи мне нравится стравеккья, выдержанная в деревянных бочках два-три года.
— Советская машина, граппа, караоке… Ничего не скажешь, вы своеобразны, инспектор.
— Ты еще ничего обо мне не знаешь. И мы пришли сюда работать. Скажи, что необычного ты заметил в квартире Сусаны?
В присутствии инспектора Сарате чувствовал себя напряженно и старался держать ухо востро; он не смог ничего добавить к тому, что они уже обсудили: что в квартире поразительно мало личных вещей, не считая одежды, и что там нет роутера.
— Больше ничего?
— Ничего. А что увидели вы?
— Мало, как и ты. Есть ощущение, что квартиру зачистили. Но кое-что все-таки привлекло мое внимание.
Элена рассказала о картине Лемпицкой, которая могла что-то значить, о фотографии Лары в ящике стола и о магните на холодильнике с точно такой же бабочкой, как на татуировке у Сусаны.
— Это мало, но все же. Мы все равно найдем того, кого ищем.
— А если нет?
— Отдел всегда находит, просто не надо слишком спешить. Не забывай, у нас всегда есть преимущество перед убийцей. Мы можем двадцать раз ошибиться, но попав в точку один раз, мы его тотчас раскроем. А ему может повезти двадцать раз подряд, но стоит хоть раз ошибиться, и мы его поймаем. Чистая статистика.
Сарате слушал бы ее и слушал, но тут по громкой связи объявили:
— Элена!
— Моя очередь.
Она вышла на сцену и взяла микрофон, ее приветствовали аплодисментами, зазвучала музыка.
— Suona un'armonica, mi sembra un organo, che vibra per te, per me, su nell'immensità del cielo7.
Сарате не любил такую музыку; Мину он никогда и не слышал, единственной итальянской певицей, которая ему нравилась, была Рафаэлла Карра. Однако приходилось признать, что инспектор поет очень хорошо: она смогла его удивить — еще больше, чем граппой и «Ладой». Когда Элена закончила, со сцены ее проводили шквалом аплодисментов. Тут же подошел официант с рюмкой очищенного агуардьенте.
— Это за счет заведения, с каждым днем ты поешь все лучше, Элена.
Они заговорили о Сарате: тот родился в Бильбао, в семье полицейского, отец погиб на посту, когда Анхель был еще маленьким. Потом жил в Мадриде; прежде чем поступить в полицию, изучал право… О себе Элена не рассказывала, отделываясь общими фразами.
— Подожди, — вдруг сказала она, — послушай, сейчас будет петь Адриано.
На сцену вышел мужчина лет шестидесяти. От протянутого микрофона он отказался.
— Послушай его. Если бы Адриано захотел, Паваротти, Каррерас и Пласидо Доминго зарабатывали бы на жизнь пением в метро.
— Шутите? — засмеялся Сарате.
— Немного, но поет он потрясающе.
Микрофон Адриано и правда был не нужен: его и так было слышно в самых дальних уголках бара.
— Nessun dorma! Nessun dorma! Tu pure, o Principessa, nella tua fredda stanza, guardi le stelle, che tremano d’amore e di speranza!..8
Все неистово аплодировали, включая Сарате, который бил в ладоши больше для того, чтобы не выглядеть белой вороной: он понимал, что собравшимся здесь людям дано воспринимать то, к чему он совершенно глух.
— У тебя есть машина? — спросила Элена, словно пение Адриано задело в ней какую-то струну.
— Нет, только мотоцикл.
— Тогда пойдем ко мне.
Глава 15
Проснувшись сегодня утром в карабанчельской квартире, которую он делил с двумя другими полицейскими, Сарате и
