Загадки римской генеалогии Рюриковичей - Михаил Серяков

Наиболее знаменитым королем остроготов в IV столетии стал Германарих. Иордан не жалеет красок для восхваления этого правителя: «После того как король готов Геберих отошел от дел человеческих, через некоторое время наследовал королевство Гер-манарих, благороднейший из Амалов, который покорил много весьма воинственных северных племен и заставил их повиноваться своим законам. Немало древних писателей сравнивали его по достоинству с Александром Великим. Покорил же он племена: гольтескифов, тиудов, инаунксов, васинабронков, меренс, морденс, имнискаров, рогов, тадзанс, атаул, навего, бубегенов, колдов.

Славный подчинением столь многих [племен], он не потерпел, чтобы предводительствуемое Аларихом племя герулов, в большей части перебитое, не подчинилось — в остальной своей части — его власти. (…) После поражения герулов Германарих двинул войско против венетов, которые, хотя и были достойны презрения из-за [слабости их] оружия, были, однако, могущественны благодаря своей многочисленности и пробовали сначала сопротивляться. Но ничего не стоит великое число негодных для войны, особенно в том случае, когда и бог попускает и множество вооруженных подступает. Эти [венеты], как мы уже рассказывали в начале нашего изложения, — именно при перечислении племен, — происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно, но тогда все они подчинились власти Германариха.

Умом своим и доблестью он подчинил себе также племя эстов, которые населяют отдаленнейшее побережье Германского океана. Он властвовал, таким образом, над всеми племенами Скифии и Германии, как над собственностью»{92}. Поскольку гольтескифов исследователи отождествляют с голядью, тиудов — с чудью, меренс — с мерью, а морденс — с мордвой, то из слов Иордана следует, что находившийся в Северном Причерноморье Германарих подчинил своей власти не только соседних герулов, но и множество народов Восточной Европы, живших от Эстонии до Волги. Поскольку ни один другой независимый письменный источник, ни археология не подтверждают существование столь обширной империи Германариха, исследователи в этом вопросе оказались разделены на два лагеря.

Часть из них, которая вслед за Иорданом хочет видеть в Германарихе великого завоевателя и восторгающаяся образом древних германцев, покоряющих другие народы, принимает это утверждение готского историка на веру. Другая часть исследователей, указывающая как на отсутствие каких бы то ни было подтверждений нарисованных Иорданом картин, равно как и на то, что ни одно из этих племен не было привлечено готами для войны с гуннами, считают весь этот отрывок выдумкой готского историка, взявшего перечень народов из описания волго-балтийского торгового пути.

С окончанием жизни этого завоевателя связано еще одно чрезвычайно любопытное известие: «Вероломному же племени росомонов, которое в те времена служило ему в числе других племен, подвернулся тут случай повредить ему. Одну женщину из вышеназванного племени [росомонов], по имени Сунильду, за изменнический уход [от короля], ее мужа, король [Германарих], движимый гневом, приказал разорвать на части, привязав ее к диким коням и пустив их вскачь. Братья же ее, Сар и Аммий, мстя за смерть сестры, поразили его в бок мечом. Мучимый этой раной, король влачил жизнь больного. Узнав о несчастном его недуге, Баламбер, король гуннов, двинулся войной на ту часть [готов, которую составляли] остро-готы; от них везеготы, следуя какому-то своему намерению, уже отделились. Между тем Германарих, престарелый и одряхлевший, страдал от раны и, не перенеся гуннских набегов, скончался на сто десятом году жизни. Смерть его дала гуннам возможность осилить тех готов, которые, как мы говорили, сидели на восточной стороне и назывались остроготами»{93}.

Данный фрагмент породил ожесточенный спор и бесчисленное количество литературы. Кем были эти росомоны, оказавшиеся вовлеченными в трагические события IV в. (Германарих умер в 375 г.) и название которых перекликается с более поздним названием росов византийских писателей? Можно ли это известие считать первым упоминанием русов в Восточной Европе? По поводу последнего вопроса следует отметить, что если бы в тексте речь шла не о росомонах, а о росоманах, т.е. «мужах рос», то данное отождествление было бы оправданным. Хоть о росомонах говорится в большинстве дошедших до нас списках Иордана, однако в одном из наиболее ранних списков IX в. речь идет о Rosomanomm, а еще один список дает форму Rosimanorum{94}. Таким образом, эти варианты позволяют предположить, что в первоначальном тексте речь могла идти именно о «мужах рос», и дать положительный ответ на второй вопрос. Что касается первого вопроса, то ответить на него гораздо труднее в силу того, что росомоны упоминаются в сочинении Иордана один-единственный раз. Характеристика этого племени как «вероломного» наводит на мысль, что оно также входило в число тех племен, которые покорил Германарих, и это предположение подтверждается прямым указанием Иордана на то, что оно «служило» готскому королю. Однако в приведенном выше перечне покоренных народов росомоны не значатся, что еще больше запутывает ситуацию.

Единственную возможность прояснить ситуацию дают имена участвовавших в разыгравшейся драме представителей этого племени. Сунильда по-германски означает «лебедь», и оно вполне может представлять собой перевод значения этого имени. Что касается имен ее братьев, Сара и Аммия, то, насколько можно судить, эти имена не славянские и не германские. В «Старшей Эдде» сюжету мести братьев за казнь сестры посвящены две песни — «Подстрекательство Гудрун» и «Речи Хамдира» — и там имена мстителей даются в измененной форме Сёрли и Хамдир, что косвенно свидетельствует о чуждости этих имен германскому ономастикону.

Хотя при описании событий последующей истории готов около 400 г. упоминается еще один Сар в качестве противника Алариха, это имя вполне могло быть заимствовано готами в Причерноморье от своих соседей. Наиболее убедительной является иранская этимология обоих имен: sar — «глава», ата — «могучий»{95}. Задолго до прихода готов в Добрудже был известен царь скифов Сарий, который во II в. до н.э. чеканил монету со своим именем в греческих городах Томи и Одесс{96}. В связи с обоими именами росомонов чрезвычайно интересным является сведение Птоломея, который на реке Борисфен (Днепр) указал города Сар (56° — 50°15') и Амадоку (56° — 50°30'){97}. Ценность этого известия увеличивается тем, что эти сведения относятся к периоду до появления готов в Восточной Европе: великий греческий географ упоминает гутов на острове Скандия и каких-то гутонов в излучине Вислы. Название первого города в точности совпадает с именем первого брата, во втором случае совпадает лишь корень, однако к названию города оказывается ближе форма Хамдир из «Старшей Эдды». Помимо этого города выдающийся античный географ указывает на существование в Восточной Европе Амадокских гор (59° — 51°), причем «ниже соименных гор» жило особое племя амадоков, а также одноименное озеро: «Часть реки Борисфена у озера Амадоки лежит под 53°30' — 50°20'…»{98}

Хоть Птоломей и приводит географические координаты, однако точное определение многих упоминаемых им мест затруднено, поскольку в некоторых случаях ошибка приводимых им данных составляет около 2°.{99} Как уже давно убедились исследователи его текста, необходимо не просто механически переводить приводимые им координаты в современные, а реконструировать с привязкой к местности всю систему указываемых им топонимов. Однако и в этом случае между различными современными исследователями имеются различные варианты атрибутации встречающихся у Птоломея названий.

То, что росомоны действительно существовали и подобным образом звалась жившая на севере какая-то часть скифских или же принимавшихся греками за скифов племен, говорят и схолии к Аристотелю. Описывая подразделение неба и соответственно земной поверхности на пять поясов, их автор отмечал: «Мы, говорят, заселяем среднее пространство между арктическим поясом, близким к северному полюсу, и летним тропическим, причем Скифы-Русь (Σκυτας τούς Рως) и другие гиперборейские народы живут ближе к арктическому поясу…»{100} Точную датировку этих схолий В.В. Латышев, к сожалению, не привел, однако в своем фундаментальном труде он обычно использовал известия авторов не позднее IV в. н.э. Насколько мы можем судить по имеющимся фрагментарным данным, росомоны были местным племенем и напрямую вряд ли могут быть отождествлены с рутиклеями-русичами с берегов Балтики.

По смерти Германариха остготы подпали под власть гуннов: «Про них известно, что по смерти короля их Германариха они, отделенные от везеготов и подчиненные власти гуннов, остались в той же стране, причем Амал Винитарий удержал все знаки своего господствования. Подражая доблести деда своего Вультульфа, он, хотя и был ниже Германариха по счастью и удачам, с горечью переносил подчинение гуннам. Понемногу освобождаясь из-под их власти и пробуя проявить свою силу, он двинул войско в пределы антов и, когда вступил туда, в первом сражении был побежден, но в дальнейшем стал действовать решительнее и распял короля их Божа с сыновьями его и с семьюдесятью старейшинами для устрашения, чтобы трупы распятых удвоили страх покоренных. Но с такой свободой повелевал он едва в течение одного года: [этого положения] не потерпел Баламбер, король гуннов; он., повел войско на Винитария»{101}. Последний пал в бою, и остготы были окончательно подчинены. Как видим, первым шагом к освобождению из-под власти гуннов была попытка Винитария поработить славянское племя антов. О.Н. Трубачев отмечал, что само имя Винитария означало «потрошитель венедов», хоть, согласно Иордану, воевал он не с венедами, а с антами. Очевидно, что это прозвище он получил лишь после казни Божа, а первоначальным его именем было Витимир — именно так, согласно Аммиану Марцеллину, звали преемника Германариха.