Ранняя осень. Книга первая. Изгнанник - Константин Колчигин

Князева вздохнула и присела на ствол упавшего дерева.

– Милая девочка, как же мне вас называть?

– Просто по имени. Ведь вы старше, и для вас я не княжна, а просто неграмотная и недалекая девушка.

– Вы очень волнуетесь, Аленушка? Впрочем, простите…

Изящные губы ее собеседницы дрогнули в печальной улыбке.

– Очень.

– Еще один неуместный вопрос. Вам нравится Андрей Николаевич?

– А как вы полагаете? – с той же улыбкой вопросом на вопрос ответила Аленка.

– К несчастью, он нравится поначалу многим. Лишь потом мы начинаем понимать, что он не предназначен для нас, обыкновенных женщин.

– Зачем вы мне это говорите?

– Не знаю, моя милая, – вздохнула Елена и невесело рассмеялась. – Пойдемте в скаф, здесь так холодно!

Девушка покачала головой.

– Я подожду.

– Он обязательно вернется! – уверенно сказала Князева. – Он всегда будет возвращаться. Он словно заговоренный, хотя, конечно, просто здесь говорит за себя холодный расчет и опыт, приобретенный в бесконечных сражениях.

– Я читала, что человеческий мозг в… экстремальных условиях, – Аленка с трудом выговорила это слово, и Князева только головой покачала, – иногда может проявить необычайные свойства. Он способен предвидеть; предвидеть, чтобы предупредить. Мне это кажется странным, невероятным, но я дочь своей эпохи, в которой верят в колдунов и провидцев… Андрей Николаевич на любые мои вопросы всегда давал исчерпывающие ответы, иногда он говорил часами, и я не уставала слушать, почему светят звезды, почему небо голубое, отчего дует ветер и отчего происходят тысячи других вещей. Все это вы, наверное, знаете с детства, а для меня вдруг открылся новый удивительный мир, и человек, допустивший меня в него, показался мне богом. Скажите… там… в вашем мире он такой, как все?

– Нет, – задумчиво ответила Елена. – Он не такой, как все. Всю жизнь он стремился к психофизической гармонии и достиг многого… В суждениях он независим и не признает авторитетов, потому что знает едва ли не больше их всех. Вот и всё, что я могу вам сказать, потому что порой и сама не понимаю его…

Из лесной чащи вышла группа индейцев, вооруженная копьями и луками. Увидев белых женщин, краснокожие воины остановились, подошли ближе.

Но тут на их пути встал Тер, прежде сидевший поодаль. Один из воинов все же шагнул вперед. Пес глухо и страшно зарычал, сверкнули трехдюймовые клыки. Индейцы переглянулись и пошли своей дорогой.

– Они боятся его, – сказала Аленка, – как и следует бояться пришельца из другого мира.

– А Клеверова они также боятся?

– Нет. Он легко завоевал их расположение, и теперь они называют его своим братом. Это неудивительно: Андрей Николаевич – красивый и приятный молодой человек. А Тер – порождение иного мира, со своими беспощадными законами. Недаром он так легко уклоняется от копья или стрелы, и его почти невозможно застрелить из ружья. Тера боятся и люди и звери.

– Вы знаете, Алена, Тер прежде принадлежал мне, когда был еще совсем маленьким щенком, но потом буквально бросил меня и ушел к Клеверову.

– Посмотрите ему в глаза, Елена Александровна. Вы убедитесь, что в нем есть что-то демоническое. Если подобное существо испытывает потребность служить человеку, то человек этот, наверное, должен быть очень сильной личностью.

Князева с невольным восхищением посмотрела на юную девушку:

– Алена, меня поражают ваши знания и ваш ум.

– Эта не моя заслуга, у меня было лишь желание преодолеть эту пропасть и довольно заурядные способности. Но зато был прекрасный учитель…

Дождь сменился снегом. Продрогшие девушки вернулись в скаф. Тер проводил их до главного люка и снова ушел на берег. Крейг сидел в кают-компании.

– Жаль девочку, – сказал бортинженер Князевой, когда Аленка прошла в свою каюту переодеваться. – Нашла, кого полюбить.

– Вы находите Клеверова недостойным? – с иронией спросила Елена.

Крейг вздохнул и, поднявшись, подошел к иллюминатору. Тяжелые капли дождя бились в броневое стекло, сильнее порывы ветра гнули березы, чуть тронутые первой зеленью, срывался снег.

– Конечно, достойный, чёрт возьми! Просто тихая, спокойная жизнь – мечта нормальной женщины – не для него. Ему ведь и умереть то, простите, раз плюнуть. Представляю, какого он наделает шороху в резиденции маркиза.

– По-моему, эта девочка могла бы вернуть его на землю, – задумчиво сказала Елена. – Мне это, к несчастью, не удалось.

– Вы полагаете, еще не поздно?

– Глупости, Крон. Вы видели, как он смотрит на Аленку?

– Припоминаю. Неудивительно, что девочка вся трепещет. Но, однако, ему и притронуться к ней нельзя. Что и говорить: наказала природа нашего праведника, жестоко наказала…

Вошла Аленка. Она была все еще очень бледна, видимо, после бессонной ночи. Но прекрасные золотистые волосы тщательно причесаны одежда вовсе не оставляла желать лучшего. Бортинженер в который раз невольно загляделся на девушку.

– Вам бы еще рот открыть, – усмехнулась Елена.

– Вы несправедливы ко мне, Эллен. Я обыкновенный мужчина, и мне далеко до такого стоика, как Клер. Но здесь и он…

– Я совсем заморила вас голодом, – вдруг спохватилась Аленка, перебив Крейга.

После был бесконечно долгий день. Все также шел мокрый снег с дождем, и они уже не решались выходить из скафа, тем более что в теплых, ярко освещенных каютах в непогоду стало особенно уютно.

– Алена, вы давно знаете Андрея Николаевича? – спросила Князева.

– Больше двух лет, – ответила девушка. – Я увидела его впервые на приеме у моего отца, который отрекомендовал его подлинным аристократом. Хорошо, что он ошибся…

– Вот как, – произнес Крейг.

– Да… Он в тысячу раз лучше любого аристократа. Впрочем, зачем я вам это все говорю?

– Продолжайте, милая, – попросила Елена.

– Пожалуй, мне нечего добавить. Андрей Николаевич иногда бывал у нас, давал отцу советы по тому или иному вопросу, отчего дела у нас шли все лучше и лучше, беседовал со мной. Эти разговоры были редки, слишком редки. Порой граф не бывал у нас месяцами. Со временем, он стал оставлять мне книги, хотя я почти ничего не понимала в них и даже первое время с трудом разбирала текст. Теперь я знаю, что это были простейшие научно-популярные издания вашего времени.

– Вы производите впечатление очень разумной девушки, – заметил бортинженер.

– Это не совсем так. И в целом ряде вопросов я вовсе не имею собственного мнения.

– Алена, что вы думаете о Клеверове, как о человеке?

– Разве я стану отвечать на такой вопрос? Более того, я не хочу ни с кем обсуждать характер и поступки этого человека.

– Простите, пожалуйста, – спохватился Крейг. – Несмотря на все достижения нашей эпохи мы, зачастую, не в состоянии разобраться друг в друге, да и редкий человек способен высказать словами собственную душу. Хотя, чаще и высказывать-то, собственно, нечего… Клер, как никто другой, заинтересовал меня, и никого другого я не желал бы так видеть своим другом. Хочется понять этого удивительного героя-мученика, который столько отдавая людям, ничего не берет взамен.

– Все равно, – с глубокой грустью сказала Аленка. – Изменить хоть что-нибудь в его судьбе ни мне, ни вам не под силу.

– Если он по-своему счастлив…

– Нет. Жизнь его и прежде должна была быть ужасна, иначе он не стал бы тем, кем стал. А здесь она еще страшнее, ведь он живет среди призраков, которые преследуют его повсюду.

Створка дверей неожиданно отодвинулась, и в комнату влетел мокрый Тер, за ним ступил высокий седой человек.

– Папа! – крикнула Аленка и бросилась на шею… Клеверову, вошедшему следом.

Секундой позже в скаф ударила молния, погас свет и сразу загорелся вновь, лишь только блок управления автоматически сменил предохранители. Аленка отшатнулась и с рыданиями припала к груди отца. Клеверов вышел.

– Простите нам, господа, эту маленькую семейную сцену, – сказал князь, утешая дочь, и спустя минуту добавил. – Поди умойся, девочка моя.

– Князь, – поднялся Крейг. – Поскольку сейчас некому представить меня, то я, с вашего позволения, делаю это сам. Бортинженер Крон Крейг, – чуть поклонился он и, отступив в сторону, представил Елену. – Планетолог 3-го класса Елена Александровна Князева.

Березин учтиво поклонился и сел в предложенное кресло.

– Вы догадываетесь, кто мы такие? – спросил Крейг.

– Да. Граф де Ла Клер дал мне некоторые разъяснения.

– Позвольте поздравить вас со своевременным избавлением.

– Благодарю вас, господин Крейг, – ответил князь, с некоторым замешательством оглядывая непривычную обстановку.

Елена попросила рассказать Березина о своем освобождении. Николай Николаевич хотел что-то сказать, но тут же лишился дара речи при виде вошедшей в каюту Аленки, которая была все в том же коротком платье.

– Боже милостивый, – выговорил князь наконец. – Это что… так принято одеваться в XXI веке?