Ночные удовольствия (ЛП) - Кеньон Шеррилин

Хантер лег, когда подошел Тэйт, и она заметила маленький символ, изображающий двойной лук и стрелу, выжженный на его левом плече. Аманда сжалась от мысли о том, как сильно это должно было болеть, и ей было интересно, сам ли он согласился на это или кто-то заклеймил его против его воли.

— Судя по твоим шрамам, я могу сказать, что твои вампирские дружки не очень-то высокого мнения о тебе, — произнесла девушка.

— Думаешь? — с издевкой ответил Хантер.

— Он всегда такая язва? — спросила она Тэйта.

— Вообще-то я считаю, что это он еще мило себя ведет.

Тэйт промыл ужасно выглядящую рану спиртом и приготовился сделать Хантеру местный наркоз.

Темный Охотник перехватил его руку, до того как Тэйт успел сделать укол.

— Не стоит.

— Почему? — нахмурился Тэйт.

— У меня к этому иммунитет.

У Аманды отвисла челюсть.

Тэйт просто потянулся за шовным материалом.

— Ты не можешь этого сделать, — сказала она, прерывая его. — Он же будет все чувствовать.

— Эту рану нужно зашить, — настаивал Тэйт, — Господи, да сквозь нее видно кости.

— Давай, — произнес Хантер со спокойствием, которое поразило девушку.

Ошеломленная, она съежилась, когда Тэйт сделал первый стежок. Хантер стиснул зубы и ничего не сказал. Аманда наблюдала, как Тэйт ухаживает за Хантером. Ее сердце сжималось от мысли, насколько больно ему должно было быть.

— Разве это не больно? — спросила она.

— Нет, — ответил Хантер сквозь стиснутые зубы.

Но по тому, как напряглись жилы на его шее и насколько плотно он сжимал кулаки, она могла сказать, что он врет.

— Вот, — сказала она, взяв его руку. — Просто сожми.

Кириан замер, ощущая мягкость ее ладони. Он не мог вспомнить, когда кто-либо касался его так в последний раз. Он был Темным Охотником так долго, что совсем забыл простую доброту.

Тэйт действовал из благодарности и чувства долга.

Но она…

У нее не было причины держать его руку. Он едва ли сказал ей хотя бы одно доброе слово, но она все равно потянулась к нему тогда, когда никто бы не сделал этого. Это заставило его ощущать нечто странное по отношению к ней. Нежность. Желание защитить.

Более того, ее простое прикосновение зажгло все его тело, и этот огонь добрался до его сердца, заключенного в клетку. Кириан сглотнул и напрягся. Он не мог подпустить ее так близко. Она была созданием света, а он порождением тьмы.

Они двое были несовместимы.

— Так как долго ты уже вампир? — спросила Аманда.

— Я уже сказал тебе, — ответил он сквозь сжатые челюсти, — Я не вампир. Я — Темный Охотник.

— А в чем разница?

Кириан одарил ее тяжелым взглядом.

— Разница в том, что я обычно не убиваю людей, но, если ты не перестанешь доводить меня, то я могу сделать для тебя исключение.

— Ты действительно злобное создание Ночи.

— Я тебя тоже люблю.

Аманда бросила его руку.

— Ну, все, — сказала она, — Я просто пыталась помочь тебе. Боже, ты должен позволить кому-то быть с тобой милым.

Разраженная, она встретила удивленный взгляд Тэйта.

— А ты не мог бы просто отпилить ему руку, раз уж мы здесь и освободить меня?

Тэйт фыркнул.

— Я бы, конечно, мог, но ему рука нужнее. Я бы сначала отхватил твою.

— О, просто чудесно, ты что — его Игорь?

— Фильм не тот, — поправил Тэйт. — Игорь был слугой Франкенштейна. То, о чем ты подумала — это Рэнфилд[7], и, нет, — я не Рэнфилд. Меня зовут Тэйт Беннет. Окружной коронер.

— Часть про коронера я выяснила и сама. Это вполне очевидно, поскольку мы находимся в холодной лаборатории, полной трупов.

Тэйт приподнял бровь.

— И это его ты называешь язвой?

Хантер дернулся, когда тот слишком сильно потянул за нить.

— Извини, — произнесла Аманда, — Я больше не буду его отвлекать.

— Я был бы тебе очень признателен.

Когда Тэйт закончил, Хантер натянул рубашку и плащ. Он скользнул с носилок, только легким шипением показав, как сильно болел его бок.

У Тэйта запищал пейджер.

— Я вернусь через несколько минут. Вам, детки, что-нибудь нужно?

— Я в порядке. — Ответил Хантер. — Но ей, возможно, нужно поесть и позвонить.

У Аманды взлетела бровь. Почему он позволяет ей звонить теперь?

Тэйт быстро убрал за собой.

— Телефон на дальней стене, просто набери девять, чтобы выйти на город. Я захвачу что-нибудь в кафетерии и приду, как только смогу. Оставайтесь тут и держите дверь запертой.

Как только они остались одни, Хантер подвинулся так, чтобы она смогла сесть на маленький стул около телефона.

Моргая, он тер глаза рукой, как будто они были чувствительными к свету флуоресцентных ламп.

— Нам нужно составить план, — тихо произнес он. — Ты случайно не знаешь никого в этом городе, кто мог бы знать способ сломать наручники, выкованные греческим богом?

Привыкнув к его сарказму, Аманда улыбнулась.

— Вообще-то знаю.

Его лицо мгновенно просветлело. Боже милостивый, этот мужчина был великолепен, когда не рычал и не гавкал.

— Это одна из твоих сестер?

— Один из их друзей.

Он кивнул.

— Хорошо, Нам нужно будет это сделать, лучше всего до заката, или, по крайней мере, не сильно позднее. Тебе еще надо позвонить Табите и сказать ей, чтобы она не высовывалась несколько дней.

— Ты знаешь, просто для протокола, я ненавижу выполнять приказы. Но! — Сказала Аманда, прерывая его до того, как он сможет надавить на нее. — Я понимаю, что вляпалась во все это по самые уши. Ты не можешь себе представить, как я ненавижу весь этот сверхъестественный мусор. Поэтому я буду слушаться тебя, но тебе бы лучше начать вести себя со мной, как с человеком, а не с какой-то бестолковой взбалмошной куклой.

Она вытащила его кольцо из кармана и вернула ему.

— И еще одно, мне срочно надо в туалет.

Хантер расхохотался.

— Это не смешно, — накинулась она на него, пока он надевал кольцо обратно на палец. — Есть какие-нибудь идеи, как можно это сделать, чтобы я не умерла от смущения?

— Более того, какая-нибудь идея насчет того, как провернуть это, чтобы меня не арестовали за нахождение в дамской комнате?

Аманда бросила на него злобный взгляд.

— Если ты думаешь, что я пойду в мужской туалет, то забудь об этом.

— Тогда, я надеюсь, ты сможешь потерпеть.

— Я не пойду в мужской туалет!

Пять минут спустя, она была в комнате для мальчиков и проклинала Хантера про себя.

— Ты действительно решил быть задирой, не так ли?

— Это смысл моей жизни, — сказал он скучающим тоном, повернувшись к ней спиной. Его рука была загнута за спину, чтобы обеспечить девушке большую свободу с наручниками.

Аманда уставилась на него. Ее мочевой пузырь вел себя так, как будто вот-вот лопнет, а ей было очень тяжело сделать свои дела при Хантере, зажатом между ней и стальной дверью.

И все это из-за того, что Табита забыла выпустить свою чертову собаку! Если она когда-нибудь выберется из этой переделки, она убьет свою сестру. Насмерть. Разорвав на мелкие клочки.

— Что так долго? — спросил Темный Охотник раздраженно.

— У меня ничего не получается, когда ты тут стоишь.

— Тогда пошли отсюда.

— Стой и жди! Раньше или позже, придет твоя очередь, и я собираюсь наслаждаться тем, как ты будешь корчиться.

Он замер в неподвижности от ее слов.

— Детка, ты никогда не заставишь меня корчиться.

Холод в его голосе испугал Аманду.

Это заняло несколько минут, но, когда она, наконец, справилась, ее лицо пылало жарче, чем солнце в летний день на экваторе. Девушка сполоснула руки, делая все возможное, чтобы не встретиться взглядом с Хантером.

— У тебя туалетная бумага прилипла к туфлям, — сказал он, поглядев на ее ноги.

— Ну, конечно, — сказала Аманда. — Можешь намекнуть на что-нибудь еще более личное, чтобы смутить меня посильнее?