Афера (для) миллионера (СИ) - Лисканова Яна

Бабушке потихоньку становилось полегче. Теперь, когда я ей звонила, она ставила на громкую связь и разговаривала я сразу и с ней, и с Антониной Владимировной. Переругивались они буквально по каждой мелочи, но бабушкин голос стал однозначно повеселее, так что «сумасшедшую старуху» я готова была расцеловать в обе щеки! Кроме того, что она готовила бабуле и чуть не с ложки ее кормила, они явно сдружились и это, на мой взгляд, было тоже очень к месту. Когда болеешь, одному оставаться — не самая хорошая идея.

Я с улыбкой прошла в гостиную, обходя по кругу выбранное место и прикидывая, как посадить модель, чтобы выглядело и красиво, и естественно. Настроение последние дни было замечательным — аванс творят чудеса!

Это заметил и Максим.

— Кажется, у вас что-то хорошее случилось?

— Деньги! — честно выдала я и с благодарностью посмотрела ему в глаза, — А еще бабуля чувствует себя лучше.

— Она чем-то болеет? — мужчина отодвинул стул, приглашая меня присесть за стол на кухне и налил кофе.

— Чем-то, — кивнула я, — А чем — пока не разобрались… А это что? — я чуть не уткнулась носом в чашку, — Пахнет так интересно…

— Пряности какие-то, — Максим тоже принюхался, — Я без сахара пью, но люблю докидывать все, что под руку попадет. Корица, гроздика…

Тест на ковид у бабушки был отрицательный, а анализы, на которые мне хватило, ничего путного не показали. Так что я пока до сих пор не понимала, что с ней. Но все же! Бабушке уже лучше, а у меня скоро будут еще деньги. Я вывезу бабулю из Архангельска и проведу ее сама по врачам! И это — уже гораздо, гораздо лучше чем то, что было совсем недавно. Стоило припомнить, как я неделю назад чуть не плакала от страха, слушая ее «Плохо, бусинка…», меня передергивало, а следом накатывало сладкое облегчение, что от раза к разу ее голос становился все бодрее.

А еще у меня есть деньги. Я регулярно бронирую и сдаю билеты, и в любой момент готова выкатиться за ней. Она там не одна. А на хорошего врача я скоро заработаю…

И чтобы все это не обломалось, важно, чтобы у меня сегодня точно-точно не случилось секса. Вот вылечу всех домашних, дотяну подушку безопасности на вкладе хотя бы до двухмесячных расходов, можно будет кидаться в пучину необдуманных действий. А пока ставить под угрозу работу из-за плотской слабости я не буду!

И все-таки кое-что нехорошее я планировала.

И от волнения теперь холодели руки и хотелось передумать и дать заднюю. Но возможные перспективы слишком манили…

Максим, наверное, бросил мысль о второй картине, не задумываясь. Полушутя. Под влиянием момента. И больше мы это не обсуждали. Но я-то запомнила, что могу заработать еще! Вот только чтобы он точно согласился, нужно создать подходящую атмосферу… Похожую на ту, в которой эта мысль была озвучена. Ведь он это сказал ну явно не потому, что мама мечтает поразглядывать его нарисованный обнаженный пресс! Иначе не было бы ничего проще, чем подарить картину подруги. Думаю, это можно назвать элементом заигрывания с его стороны. Понятия не имею, что его во мне зацепило, но очевидно, что что-то все-таки зацепило, иначе он не торопился бы снять рубашку.

Именно потому напоминать ему об этом бездумно не стоит. Когда мы чинно попиваем кофеек, разговор об обнаженке будет слегка неуместен! А вот если как-то изящно ему намекнуть, что все еще возможно, то этот «охотник» за «жертвами» домашнего очага не упустит шанса покрасоваться передо мной своим красивым сложением. Надо чтобы вспомнил он об этом сам!

Но оборону я должна додержать до того момента, как деньги за обе картины не окажутся на моем счете. Ему же это нравится, да? Побегать?

— Так что с вашей бабушкой? — спросил Максим, когда мы уже устроились и я начала делать набросок на холсте.

Он не отрывал взгляд от монитора ноутбука и спрашивал настолько между делом, что я и сама не заметила, как рассказала ему все. Наверное, мне просто хотелось поделиться уже хоть с кем-нибудь, иначе как объяснить, что Максим теперь знает все, вплоть до того, как они вчера с соседкой на пару мне рассказывали, почему тетя Валя из третьего подъезда всех бесит?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— В общем, я пока так и не знаю, что это! — закончила я и с рассказом и с наброском, — Начала уже потихоньку ее уговаривать вернуться, чтобы провести по врачам, но бабуля уже решила, что раз чувствует она себя хорошо, то можно опять крутить мне мозги своей любовью к Архангельску! Сказала, что хочет пожить там… Подругу завела и теперь вообще смысла не видит куда-то ехать! Вот и что с ней делать?

— Так вы из Архангельска? — улыбнулся мужчина, все-таки посмотрев на меня.

Я кивнула и тут же слегка сдвинулась, чтобы ему было лучше видно край чулок под сбившейся юбкой. К сожалению, он на это внимания так и не обратил. И я была вроде и слегка расстроена, но и рада. Потому что конкретно делать после того, как он обратит внимание, я не знала. Надеялась только, что он как-нибудь сам сообразит, а я уже подхвачу!

— Мы тоже, представляешь? А у меня мама, кстати, в меде училась и у нее остались там кое-какие знакомства… — он поскреб слегка заросший подбородок, — Давай я у нее спрошу? Вдруг твою бабушку смогут принять и посмотреть, что у нее-таки с анализами?

— А… — я замерла, уставившись на него во все глаза, — Да ну что вы! Это же не ваша проблема, как можно напрягать вашу маму?!

Я уткнулась в отрывную палитру и начала торопливо намешивать краску для первого слоя, по которому буду рисовать. Стало неловко. Я ведь рассказывала ему не для того, чтобы он мне чем-то помог, но теперь подумала: а вдруг он подумывает, что я это на жалость давлю? Или как раз на какую-то помощь напрашиваюсь? Мне нужны только деньги за две работы — а там уж я сама соображу!

— Но это же всего лишь…

Я мотнула головой и упрямо поджала губы. Нет-нет-нет, он и так думает обо мне, поди, черти что!

— Нет.

— Лена, — я так и не подняла глаз, давая понять, что тема закрыта, — Лена-а-а. Арлена Больжедоровна?

Я дернулась, чуть не опрокинув на себя палитру, когда моего подбородка коснулись теплые пальцы, поднимая лицо. Я хотела накричать, что он сбил покрывала, которые я полчаса укладывала именно так, как надо, выстраивая идеальные складки. Но вместо этого зацепилась за его хмурый взгляд и будто куда-то пропала.

— Лен, ну что за детский сад? — уточнил он с упреком, — Когда речь идет о здоровье близких, надо соглашаться на помощь еще до того, как ее предложили! У мамы половина институтских подруг главврачи или заведующие отделениями — да за такой шанс надо всеми щупальцами хвататься! Но, конечно, если вам так хочется, — он отодвинулся, — Тогда…

— Нет! — я двинулась за ним, ухватывая зачем-то за руку, — Нет-нет, вы правы! Я себе ради такого даже щупальца отращу!

— Вот и умница, — довольно кивнул мужчина.

— А-ага…

От его похвалы вспыхнули довольством щеки. Тепло растеклось по всему телу. Умница? Я поторопилась отстраниться, тут же хватаясь за кисточку и прячась за холстом.

— Пришлете мне анализы и номер вашей бабушки. Лучше прямо сейчас. Я обо всем договорюсь.

Я заторможенно кивнула и тут же достала телефон, под его внимательным взглядом пересылая все, что у меня было. Он следил. Внимательно, не отрывая взгляда и будто даже не моргая. Пальцы слегка подрагивали, и я все никак не могла правильно написать бабушкино отчество. Почему-то я подумала, что стоит мне все отправить, он опять меня похвалит, и это будоражило. Ровно до того момента, как я об этом подумала. Успокойся, Лена, ты же делаешь это не ради похвалы чужого мужчины!

— Отправила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отлично, — он улыбнулся и мягко прищурился, глядя мне в глаза, — И еще, Лена…

— Да?

— Вы в прошлый раз убежали, и я решил больше не давить, но, кажется, я достаточно однозначно дал понять, что вы мне симпатичны.

Вот я могу представить, чтобы я выдала что-то подобное сама. Прямо, без намеков — как есть! Но когда настолько же прямо говорят тебе, сразу как-то неловко…

— Ну раз уж решили, зачем тогда…