Снайпер - Владимир Лиштванов

Влад ещё больше стал уважать Миху за его огромную силу воли. Случайно подслушанная история жизни Михи оставила в душе Влада неизгладимый след и он поклялся, стать таким же целеустремленным человеком.

Прошло немного времени, Влад с родителями уехал из Гудауты к новому месту службы отца, но бича Миху, он долго не мог забыть. В переписке с Гоги, Влад регулярно интересовался судьбой Михи. Однажды, спустя некоторое время Гоги написал, что Миха заболел неизвестной болезнью и умер. Влад сильно переживал, что смерть постигла этого удивительного человека. Значительно позже Влад осознал, насколько надо иметь сильный характер, чтобы так поступить. История Михи послужила Владу путеводной звездой для выработки целеустремлённости и стойкости в характере.

Из-за растормошенных памятью воспоминаний, прогулка немного затянулась и вместо запланированного получаса, он прогулял более двух часов, но это его, ни сколько не огорчило.

Подойдя к дому, где жил Гоги, Влад увидел, что тот уже вернулся домой.

Пока гость шел через лужайку перед домом, Гоги не видя его, о чем-то увлеченно разговаривал с женой, активно жестикулируя руками. Разговаривая друг с другом Гоги с Луизой, то говорили на абхазском языке, то переходили на русский, то снова начинали говорить на своем языке и стороннему наблюдателю, не знающему абхазский язык, невозможно было понять, о чем шла речь. Но вот, Гоги повернулся в сторону Влада и увидел его. Он сразу прервал разговор с женой и радостно улыбаясь, поспешил на встречу к другу.

– Влад, дорогой, – ещё издали начал говорить Гоги, протягивая руки, – ты не представляешь, как я рад, что ты приехал! Я тебя очень ждал! Мир тебе, и твоему дому!

Они подали друг другу руки и по-братски крепко обнялись.

– Гоги, я тоже рад тебя видеть! – проговорил Влад, обнимая друга, – мир твоему дому!

– Ты очень правильно сделал, что приехал, – продолжал радостно говорить Гоги, – сейчас у нас замечательная погода, очень тепло, много солнца, а море такое теплое, как парное молоко, тебе не захочется из него вылезать!

– Надеюсь, ты только что ругался с женой не из-за меня? – в полушутливом, полусерьёзном тоне спросил его Влад.

– Что ты говоришь, дорогой, – удивился Гоги и тут же стал объяснять ситуацию, невольно подсмотренную Владом, – это мы не смогли найти общего решения, когда лучше коптить сыр.

– А что такое?

– Я только что принес несколько головок сыра с сыродельного завода. Обычно мы летом там закупаем сыр оптом по более низким ценам и потом дома коптим впрок, на зиму. Так дешевле, да и сыр собственного копчения значительно вкуснее. Он и хранится намного дольше. Я обязательно им угощу и ты, убедишься в этом сам.

– Это интересно, я в детстве уже встречался с таким методом заготовки сыра на зиму, но каждый хозяин делает это по-своему. Ну и в чем же ваши разногласия?

– Жена говорит, давай сразу будем коптить!

– А ты?

– А я говорю, давай подождем до завтра! Может мне удастся ещё приобрести партию сыра.

– Так, может ты бы начал эту партию коптить сегодня, а если тебе удастся ещё приобрести партию сыра, то продолжишь копчение завтра. За одно, покажешь мне весь процесс работы.

– Тоже правильная мысль, – согласился Гоги и предложил, – тогда пойдем со мной.

Гоги направился к конусообразному сооружению, расположенному в глубине лужайки дома, Влад последовал за ним. Подойдя к конусообразному сооружению, Гоги отодвинул полог, прикрывающий вход в сооружение и вошел вовнутрь, Влад последовал за ним. Внутри, сооружение оказалось довольно просторным и пустым. Только в середине помещения находился очаг, а над ним были подвешены сетчатые сооружения из толстой нержавеющей проволоки.

– Это наша коптильня, – объяснил Гоги, заметив удивленный взгляд Влада.

Гоги вышел наружу и через некоторое время вернулся с охапкой дров, поверх которых нёс несколько пален какого – то фруктового дерева. Влад с большим интересом стал наблюдать за его действиями.

Гоги развёл огонь в очаге при помощи дров, затем прикрыл очаг листом металла, после этого начал колоть паленья фруктового дерева и бросать щепки на лист металла.

– Самый лучший дым для копчения получается из древесины фруктовых деревьев, Но я люблю добавлять ещё немного и можжевельника, – стал пояснять свои действия Гоги.

После этого Гоги снова вышел наружу и через некоторое время принёс несколько головок сыра. Он подошел к сетчатому сооружению над очагом и стал класть сыр внутрь проволочной сетки. Вскоре лист металла нагрелся, и щепки фруктового дерева задымились. Легкий дым стал подниматься вверх, окутывая металлическую сетку, в которой находился сыр.

– Теперь сыр будет, медленно коптится, – сказал Гоги, – пока полностью не прокоптится и станет пригодным для длительного хранения. Я же хочу угостить тебя уже готовым сыром, пойдем!

– Пойдем, – согласился Влад.

После этого друзья вышли из коптильни и направились в дом.

Глава шестая

В Тбилиси Кристина приехала рано утром. Она вышла на перрон и оглянулась: нигде подруги не было видно. Тогда она постояла немного и медленно пошла вдоль стоящего состава. Но не успела она сделать несколько шагов, как сзади, её кто – то окликнул:

– Гамарджоба, Кристина!

Кристина обернулась. В трех шагах от неё, быстрой походкой, к ней подходила среднего роста грузинка.

– Гагимарджос, Мадонна, – что бы доставить приятное подруге, ответила на приветствие Кристина на грузинском языке.

Но на этом её очень скудный запас слов грузинского языка был почти полностью исчерпан. По этой причине, она вынуждена была перейти на русский язык, который продолжал быть языком межнационального общения на постсоветском пространстве, хотя Советский Союз официально уже и распался почти год назад.

– Я думала, что ты меня не встретишь, – продолжила говорить Кристина, уже по-русски.

– Что ты, Кристина! – горячо стала убеждать её Мадонна, тоже перейдя на русский язык, не зная родного языка подруги, – я же тебе обещала встретить! Просто поздно объявили платформу, на которую прибывает твой поезд, и я не успела дойти сюда.

– Ничего страшного, самое главное, что ты меня встретила!

– Конечно, лучше поздно, чем никогда! – пошутила Мадонна, – Пойдем, нас ждет машина.

Мадонна была лет на семь старше Кристины, но выглядела намного старше своего возраста. К сожалению, это удел многих южных женщин. Они как нежные тюльпаны: рано расцветают, но и так же быстро начинают стареть и увядать.

Мадонне же выпало на долю тоже много испытаний и эти жизненные перипетии не прошли даром, оставив ранние морщины на некогда прекрасном её лице.

В пятнадцать лет с ней произошла очень неприятная история, позорящая честь девушки и всей семьи. Об этой истории в семье никогда не вспоминали и старались забыть навсегда всё, что было с ней связано. Чтобы скрыть этот позор, родители срочно выдали Мадонну замуж. Брак по расчету оказался не удачным и, не смотря на то, что от этого брака родился мальчик, муж её вскоре бросил. С тех пор Мадонна воспитывает сына одна, с помощью родителей, сестер и братьев, благо, что их семья была многолюдной. Работа медсестрой в больнице позволяла ей ходить на работу сразу на сутки, а потом двое суток быть дома.

С Мадонной Кристина познакомилась несколько лет назад в Батуми.

В тот год, ещё участвуя в сборной команде страны, Кристина с Лаймой, своей подругой по сборной, поехали летом отдохнуть на юг страны, в Грузию и остановились в Батуми.

В те времена все отдыхающие на побережье Черного моря делились на две большие группы. Те, кто отдыхал по путевкам в домах отдыха, пансионатах, санаториях, назывались организованными отдыхающими. Они имели, как минимум трехразовое питание, комнату в здравнице, строго определенное время проводили на пляже и как обычно, имели заранее расписанную культурно-развлекательную программу. Другая группа отдыхающих и их было большинство, приезжала на море без путевок, снимала частные квартиры на ночь, питалась, где придется и чем придется, большую часть дня проводила на пляже. После пляжа они свой досуг организовывали, как заблагорассудится. Такие отдыхающие назывались дикарями.

В этот раз Кристина с Лаймой пополнили многочисленные ряды дикарей и ничуть об этом не жалели.

Были чудесные летние дни. Безоблачное небо ласкало их взгляд манящей синевой, южное солнце жарило северные тела, морская вода дубила солью нежную кожу. Вечерами они чинно и благородно гуляли по набережной среди других отдыхающих, вдыхая полной грудью морской воздух, отдыхая душой и телом от всего того, что пришлось перенести на тренировках и соревнованиях. Ничто их больше не интересовало, и никто им больше не был нужен.

Но так продолжалось не очень долго. Однажды днем, они загорали на пляже и от нечего делать играли в дурака, в карты. Рядом с ними расположился молодой человек, явно местный житель. Загорая, он украдкой поглядывал на девушек, а потом спросил у них: