Специалист - Надежда Терещенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я тяжелей вас, а Лойзо тяжелей меня, соответственно под вами…хм, у неё больше шансов доехать до деревни живой.
— А…
— Оставим здесь — уже завтра пойдёт на колбасу.
Лошадь скорбно всхрапнула, переминаясь с ноги на ногу. Селина вздохнула. Возражений не осталось, тем более Лойзо как раз вышел из дверей постоялого двора. Она опять подумала о перспективе остаться с ним наедине. Нет уж, лучше ехать на этом. День как-нибудь продержится.
— Ладно, как хоть зовут это чудо?
— Да… называйте как хотите! — раздражённо отмахнулся монах.
Селина молча погладила морду животного, но вспомнив о разговоре в трактире, поинтересовалась:
— А что за «просто ужасная новость»?
Монах подошёл к одной из лошадей и взгромоздился в седло.
— Вот эта, — трагично прошипел он.
Селина закусила губу в попытке скрыть рвущийся смех. Ряса неприлично задралась, открывая высокие сапоги и бледные коленки монаха. Брошенная ранее фраза о «поездке с ветерком» заиграла новыми красками.
— Эм…хорошие сапоги, — одобрительно отметил, подошедший Лойзо.
Селина не выдержала и расхохоталась.
* * *
Брат Йован оказался прав, верхом путешествовать было гораздо быстрее. Престарелая скотинка, несмотря на лезущую клочками шерсть и выступающие рёбра, шустро бежала вслед за своими спутницами. Видимо перспектива пойти на второсортную колбасу непостижимым образом подбадривала её. Селина перестала нервничать и принялась рассматривать окружающий пейзаж. Раньше так далеко она не выезжала, только в почтовых повозках, а там тесно, окна мизерные — разве что-нибудь разглядишь? Но и верхом, как оказалось, разглядывать особо нечего. Пейзаж был скучен и пылен. Селине пришлось завязать лицо платком, чтобы нормально дышать. В качестве развлечения она рассматривала попутчиков, но взгляд, то и дело, притягивали коленки брата Йована. Губы сами собой расплывались в улыбке, хорошо, что под платком не видно!
Вопросы без ответов
— На что это ты уставилась, дочь греха?
Селина поспешно отвела взгляд и промолчала. Сапоги как предлог уже исчерпали себя, сегодня только ленивый не похвалил их, и всё с глумливыми ухмылками. Хотя сапоги и правду были хороши, даже слишком: крепкие, подбитые железом и на шнуровке. Такая обувь пристала больше воину, чем странствующему монаху. Да и не по карману она ему! Зачем брату Йовану такое сапоги? И на лошади сидит уж слишком уверено, руки лишь слегка касаются поводьев. Нехорошие мысли опять зашевелились внутри. Она едет непонятно куда, в компании неизвестных мужчин. Боги! Селина осторожно выдохнула. Долой панику, так она додумается до чего-нибудь ужасного. Лучше потратить время с пользой. Селина слегка тронула лошадь пятками. Та недовольно фыркнула, но ходу прибавила. Селина проехала мимо монаха и поравнялась с Лойзо. Заметив её, парень так резко развернулся, что лошадь под ним качнулась в сторону.
— Куда! — рявкнул он, замахиваясь короткой плёткой. Лошадь вздрогнула, прижала уши и выровнялась. — Извиняюсь, госпожа Ерош.
Селина не спешила снимать платок с лица, вряд ли вынужденная улыбка сойдёт за приветливую. Многие человеческие пороки можно было понять, что-то даже простить, но жестокость к детям, старикам и животным Селина не признавала. Лошадь-то чем ему не угодила? Он скотинку благодарить должен, вон какого борова везёт и не пикнет! Пришлось потратить некоторое время на дыхательные упражнения, маскируя их за поисками блокнота. В столбе пыли, висящем над трактом, каждый вдох был тем ещё удовольствием. Прийти в себя помогла мысль, что сын старосты единственный источник информации. Пока.
— Лойзо, — Селина, наконец, стянула платок, — расскажи мне подробнее о нападениях.
Парень помрачнел.
— Да, я ничего не знаю. Вот приедем, там па всё и расскажет.
— Я понимаю, тебе неприятно об этом вспоминать. Но я задам лишь общие вопросы, хорошо?
Он что-то буркнул, Селина приняла это за согласие.
— Лойзо, я знаю было четыре жертвы, кто это, знаешь?
Его пальцы судорожно сжались на вороте рубашки, словно ему нечем стало дышать. Значит не такой уж он чёрствый сухарь, вон как переживает гибель селян. Селина даже устыдилась своих недавних мыслей.
— Тияна, год назад, — выдохнул он, — дочь местного трактирщика была первой. Я сватался к ней…
Селина записала имя. Да, не с того вопроса она начала. Может, поэтому он не хочет говорить?
— А, дальше, — осторожно поторопила его Селина.
— Потом Маришка. Ночью это было, только хлопанье крыльев и слышали. — Он судорожно толи вздохнул, то ли всхлипнул. — Она не местная. — Селина бросила быстрый взгляд на монаха, не в этой ли девушке его интерес? Брат Йован подтянулся поближе, но по лицу, вернее, той его части, что выглядывала из под капюшона, понять что-либо не представлялось возможным. — Дочь караванщика из Клина, вместе с отцом с детства ездит.
Селина записала второе имя. Интересно, какого цвета рясы у монахов в Горном Клине? Она уже порадовалась, что загадка брата Йована почти раскрыта, но тут Лойзо продолжил:
— Других я не знаю. Может мимо проезжали, а может дракон откуда-то притащил, — неопределённо пожал плечами он.
Селина задумалась. Одна местная девушка, вторая так часто ездила с отцом-караванщиком, что воспринималась как своя, и ещё две жертвы. Вряд ли они все родственники, ну разве что настолько дальние, что сами об этом не знали. Селина вздохнула и как можно мягче спросила:
— Лойзо, а где и как нашли тела?
На этот раз он молчал дольше. Щёки раскраснелись, он нервно вытер ладони об штаны. Парень был явно очень взволнован, наверно видел тела… вернее то, что от них осталось…вряд ли много, после дракона-то… Селина сглотнула комок.
— А тел и не нашли. — От неожиданности она чуть не уронила карандаш. — Дракон сожрал. Только одёжку ихнюю, да клочки на склоне разбросал. Там человеку не пройти, разве что пролететь, — он истерично хохотнул.
Селина услышала, как рядом монах шумно выдохнул. Он надеялся найти тела? Глухой голос вспугнул зарождающуюся мысль. Селина прислушалась:
— … их раздевать?
Она в растерянности моргнула. Действительно, зачем дракону раздевать свои жертвы, а потом подкидывать их окровавленные вещи?
— Не знаю! — неожиданно зло ответил Лойзо. — Сказал, приедем, там па всё и расскажет. Может, ему жрать так для живота легче!
Селине стало его жаль: любимую жестоко убили, а они к нему с вопросами пристают. Но Брат Йован был лишён сочувствия.
— Ну да, кости и волосы пищеварению не мешают, а одежда мешает!
Лойзо побелел. Селина испугалась, что он сейчас вывалиться из седла.
— Брат Йован, прекратите!
— Только одежда или было ещё что-то: украшения, оружие? — казалось, его совсем не интересовало состояние парня.
— Не знаю, — тихо выдохнул Лойзо, потом заглянув Селине в глаза, жалобно пробасил, — Госпожа Ерош, пожалуйста.
— Хорошо,
