Запасной выход - Анна Малышева

От этой мысли мне стало жарко и больно – от кого защитить?! От Жени?! Ну, если мне понадобилась защита от любимого человека, значит, надеяться уже точно не на что… Еще вчера вечером я думала, что все может наладиться… Строила планы – вот выясню, почему и куда он ушел, и он одумается, вернется. А я прощу его… Нет, даже прощать не буду – просто сделаю вид, что не было этих дней одиночества, не было ужасной записки. Просто вычеркну это, постараюсь забыть. А теперь… Левое плечо еще болело – его он стиснул особенно сильно. А тряхнул меня так, что даже зубы застучали. Неужели он и правда так меня ненавидит?!

Мне пришлось давать указания шоферу, и волей-неволей я отвлеклась, вытерла слезы, достала пудреницу. Митя послушно молчал. Я тронула его за рукав, когда мы уже подъезжали к торговому центру:

– Дай слово, что ты не будешь завтра разбираться с Женей.

– Я тебе просто удивляюсь, – мрачно ответил он после короткой паузы. Сперва мне даже показалось, что он вообще не желает отвечать. – Ты еще его защищаешь?! Если бы я не вмешался, он бы просто врезал тебе.

– Все равно, дай слово.

Никакого слова он мне не дал. Мы вышли из машины в состоянии «холодной войны». Правда, шоферу заплатил все-таки Митя.

Я давно уже привыкла к тому, что на некоторые задания опоздать считается хорошим тоном, а на такие, как сегодня, очень не рекомендуется. Существуют тонкие градации – где с раскрытыми объятиями кидаются навстречу журналисту, а куда журналист сам должен бежать сломя голову. Сюда я как раз должна была прийти вовремя, а опоздала на семнадцать минут – это я заметила по своим часам и по лицу встретившей меня женщины-менеджера. Впрочем, мне ничего плохого не сказали. Говорила я – ссылалась на пробки. Митя молчал. Ну а потом я пыталась делать свое дело.

Наверное, презентация была хорошая. Наверное, даже очень хорошая. Только до меня это не доходило. Я стояла с бокалом шампанского в первых рядах, смотрела, слушала, пыталась сообразить, с кем мне лучше побеседовать… А где-то под этими деловыми мыслями крутились и крутились другие – будто привязчивая песня, котирую ставишь снова и снова. «Если бы я не навязывалась, все было бы хорошо. Если бы не приходила два раза в магазин… Если бы не пыталась что-то узнать… Если бы не вмешалась… Он бы все равно позвонил мне. Вернулся. Хотя бы чтобы соврать, успокоить. Попрощаться по-человечески. И не орал бы на меня при всех, не хватал за плечи. И у него не было бы таких ужасных глаз, таких искривленных губ. Такого чужого, белого лица. Я сама все испортила. Зачем я вмешалась, зачем, Боже мой…»

Кто-то осторожно взял меня за локоть, я обернулась.

– Ты все проливаешь, – шепнул Митя, указывая глазами на мой бокал.

Я действительно держала его криво, и шампанское пузырящейся белой струйкой бежало на пол, собираясь в лужицу возле моих ног. Слава Богу, на меня никто в этот миг не смотрел. Я допила то, что еще осталось в бокале, и потихоньку отошла от лужицы. Митя преданно пошел за мной.

– Тебе очень плохо? – таким же сочувственным шепотом спросил он.

– Ужасно, – честно ответила я. Прикидываться не было сил, врать, делать хорошую мину при плохой игре. – Только уйти нельзя.

– Может, сядешь?

– И сесть я не могу. Сейчас нужно брать интервью.

– Тогда выпей. – Он от чистого сердца протянул мне другой, полный бокал.

Митя взял его на подносе – девушки в изящной зеленой униформе постоянно обносили шампанским всех собравшихся, и можно было пить сколько душе угодно. Я бы не удивилась, если бы из симпатичного фонтанчика в углу тоже забило шампанское, вместо подкрашенной и подсвеченной воды.

Я выпила – зря, конечно. Это меня ничуть не подбодрило, и веселее не стало. В эту минуту я бы предпочла всему остальному чашечку крепкого кофе. Украдкой взглянула на часы. Без нескольких минут семь… Сейчас начнется прослушивание, и меня на нем, разумеется, не будет. Что ж, оно и к лучшему. Иначе Женя окончательно меня возненавидит… «Почему ты говоришь в будущем времени? – перебила я сама себя. – Он тебя уже ненавидит. Неужели хочешь услышать, как это будет сказано прямым текстом? Его взгляда тебе было недостаточно?»

Я вытащила диктофон и пошла посоветоваться с менеджером, у кого в первую очередь брать интервью. А что мне еще оставалось делать? Лечь на пол и разреветься?

Работа, как ни странно, немного привела меня в чувство. Всегда легче, когда беседуешь на отвлеченные темы, а уж тема шампанского, как традиционного новогоднего напитка, мне была безразлична. Я на ходу придумывала какие-то вопросы и, в общем, справилась. Во всяком случае, мне так показалось. Другое дело, как на все это посмотрит редакторша. Мне самой было смешно, как легкомысленно я отнеслась к своему последнему шансу получить штатную работу. В голову приходили какие-то бесшабашные, дурацкие мысли. Насчет того, например; что Женя тоже теряет свою работу и что его ждет дальше – неизвестно. Так что тут мы при мерно на равных. Я была почти уверена, что он не нашел себе другую девушку. И это тоже меня немного утешало: все-таки раненое самолюбие – вещь ужасная. Он просто решил поменять жизнь. В конце концов, на это имеет право любой человек… Нужно только иметь некоторую смелость…

«Какая уж там смелость, если он просит меня ничего не рассказывать его маме», – сообразила я, когда презентация уже подходила к концу. Я записала почти две кассеты. Женя рассчитывал на мое пособничество. А на что он может рассчитывать после того, как чуть не избил меня? Интересно, попробует он пойти на примирение? Ведь пока я ему нужна. Совсем немножко, но все-таки… Пока ему есть о чем меня попросить – еще не все пропало. На улице, после теплого, какого-то пьяного воздуха в зале, мне стало очень зябко. Я застегнула куртку, набросила капюшон. Было уже восемь часов вечера, и я ужасно устала – день показался мне бесконечным… Когда Митя заговорил со мной, я чуть не вскрикнула – до того забыла о его присутствии.

– Тебя проводить? – спросил он. – Ты такая бледная…

– Ничего, пройдет, – успокоила я его. – Это от шампанского. Не стоило мне его пить.

– Да что ты, классное шампанское! Я, наверное, бутылку выпил. Спасибо, Надь…

– Да мне-то за что? – улыбнулась я. Мы медленно пошли в сторону метро. По дороге я прикидывала – имеет ли еще смысл ехать в ту звукозаписывающую студию. Конечно, я ничего не понимала в таком деле, как организация группы, но предполагала, что всех музыкантов за один час Женя не подберет. Значит, процесс в самом разгаре. Может быть, поехать?..

– Тебя проводить? – уже в который раз повторил Митя. И особого энтузиазма в его голосе уже не слышалось. Наверное, он наконец понял, что я думаю вовсе не о нем.