Хроники старого мага. Книга 3 (СИ) - Величко Андрей Викторович

Я напрягаю свой мозг. Вызываю перед своим внутренним сознанием образ полной луны на чёрном небе. Это сложно, но нас этому учили. Я рисую перед моим внутренним взором сначала круг, насыщаю его деталями. Когда рисунок становится похожим на луну, начинаю затемнять фон вокруг неё. Наступает момент, когда я чувствую срабатывание механизма перевоплощения. У меня поднимается температура, меня начинает лихорадить. Наконец, рисунок луны оказывается законченным. Теперь луна перед моим внутренним взором сияет на абсолютно чёрном фоне. Процесс перевоплощения пошёл намного быстрее. Я это чувствую. Мне становится невыносимо больно. Тело скрючивает и изгибает от боли. Я почти теряю сознание. Требуются огромные усилия, чтобы сохранить своё мышление. Остановить процесс на середине – плохая идея. Я сохраняю картинку и пытаюсь мысленно обособиться от тела. Мне это удаётся. Я стою над своим корчащимся телом. Это хорошая идея. Так мне легче контролировать процесс. Тело падает на корточки, а потом упирается в землю руками… передними лапами. Я начинаю покрываться густой чёрной шерстью. Боль начинает медленно отступать.

Вот только бежать нельзя. Я сейчас опасен. Сверху на дереве чувствуется свежая кровь и запах страха. Там сидят разумные существа. Запах крови манит. Мир насытился запахами и звуками. Ощущение силы и радости застилает мне разум. Бежать, схватить, разорвать плоть добычи. Это такое пьянящее чувство. Рядом раздаётся знакомый голос.

- А теперь обратно.

Я поворачиваю голову в поисках говорящего, но не нахожу никого. Я чувствую запах плоти, но не воспринимаю его как добычу. Это мёртвый запах. Я вижу образ существа, очень знакомый образ. Как? Потом. Где-то на задворках моего существа появляется нечто странное. Да, это мой разум. Его голос слаб, но отчётлив. Я понимаю его. Что он говорит? Чувство долга и необходимости? Что-то мне в этом знакомо? Путь обратно? Надо идти, бежать, двигаться? Это я понимаю. Как? Куда? Разум подсовывает мне картинку. Я вглядываюсь в неё, не понимая значения. Это же чёрное пятно. Что там? Внезапно пятно черноты разрезается пополам, и в нём появляется яркая жёлтая полоса, делящая пятно черноты пополам. Я чувствую зов, что-то меняется в моём теле. А потом меня накрывает боль. Меня сворачивает от боли в комочек. Я барахтаюсь лёжа на земле, поджав под себя ноги и лапы… руки. Когти втягиваются внутрь вместе с шерстью. Меня лихорадит. Но картинка чёрного пятна с разрезающей его желтой полосой твёрдо стоит перед моим внутренним взором. В глазах всё темно. Тело не чувствует ничего от болевого шока. Кажется, я лежу на земле. Я поднимаю вверх руки и понимаю, что всё моё тело измазано грязью. Пора вставать. Ещё немного полежу. Надо перевести дух. Пусть боль немного пройдёт. Меня начинает трясти. Печально, что эту боль я причиняю себе сам. Но у меня нет выбора. Или я научусь этим управлять, или погибну.

- Поздравляю! Это твоё первое полностью успешное превращение в зверя и обратно.

Рядом раздаются шаги. Я вижу две остановившиеся ноги перед моим взором. Я поднимаю глаза. Это Голендил. Он протягивает мне руку. Воспоминания, изгнанные болью, начинаю заполнять моё сознание. Память возвращается, причиняя мне боль и унижение. В какой-то мере мне стыдно, но я это переживу. Я протягиваю руку и с большим трудом поднимаюсь. Моё тело отказывается меня слушаться. Меня шатает и мутит. Ноги отказываются слушаться и прочно стоять на земле. Голендил потягивает мне мой посох. Схватившись за него рукой, я тут же упираю нижний конец посох в землю. Теперь у меня есть третья опора. Наверное, это было эпичное зрелище. Голый мужчина, измазанный грязью, с посохом в руках.

- Тебе надо отмыться и одеться – раздаётся рядом голос Голендила.

Он отпускает мою руку. Я стою, опираясь на посох. Боль постепенно отступает, принося ощущение холода и голода. Я сглатываю слюну. Он прав, пора отмыться и одеться, пока тело ещё находится в шоке и не замёрзло. Пора.

Через некоторое время я возвращаюсь к костру уже полностью одетый и отмытый. С большим трудом присаживаюсь на бревно. Внутри всё трясётся от пережитой боли и голода. Интересное сочетание. Так будет всегда? Я взял свою чашу с пищей и стал очень медленно пережёвывать её. До меня дошло понимание, что голод был психологический, а не физический. Надо было утолить его, дав телу отдых, а не пищу. Поэтому я жевал очень медленно, растягивая время отдыха. Тело пыталось отсрочить новую пытку. Я внимательно посмотрел на Голендила. Его взгляд показал полное понимание происходящего со мной явления. Я тоже понимал его мысли. Голендил готовил своё оружие для нужд своего народа. При этом он одновременно помогал моему выживанию. Разговоров не было.

Пока я жевал, ко мне стала возвращаться память. Так всегда происходило после окончания превращений. Мысли выстраивались в большой хоровод и начинали ходить по кругу. Одни и те же образы постоянно возвращались. В них добавлялись новые события. Это напоминало большой диск в музыкальной шкатулке. Полностью провернувшись и проиграв свою мелодию, диск начинал эту мелодию отыгрывать заново. Именно это происходило в моей голове. Я так и не смог понять, что это такое. Или бред моего мозга, или защитная реакция после превращения. Было чувство, будто мозг проигрывал перед моим взором мою память, напоминая мне о том, что я человек. Сначала я отгонял этот круг памяти, но потом понял, что, просмотрев его полностью, становлюсь более разумным и человечным, если так можно сказать. Поэтому я сейчас сидел и просматривал эту череду событий, не вдаваясь в смысл картинок. Сейчас я доем этот кусочек пищи и продолжу тренировку. Круг моей памяти заканчивал свой оборот. В него уже были вставлены последние события. Эти я просмотрел с интересом. Так можно было определить свои ошибки и найти нужное решение.

Мы работали без остановок уже семь дней. Для меня эти дни слились в сплошную череду боли и образов. За это время образы перевоплощения были отработаны до автоматизма, а вот само перевоплощение… Говорят, что со временем боль притупляется. Это так. Первые перевоплощения были частичными. И меня останавливала именно боль, а не малый опыт работы над собой. Но по мере получения опыта, я свыкался с болью. И чем больше я свыкался с неизбежными страданиями, тем легче мне становилось проникать в своё перевоплощение всё дальше и дальше, постепенно достигая полного перевоплощения сначала в зверя, а потом в человека. И, раз Голендил сказал, что сегодняшняя форма была полной, то мы, наконец, достигли своего результата. Но чего мне это стоило? Интересно, наступит ли когда-нибудь момент полного игнорирования боли? По крайней мере, я постепенно смогу контролировать своё поведение, несмотря на боль. Я дожевал этот кусочек пищи, но новый брать не стал. Голова гудела. Пора продолжить.

- Продолжим – проговорил я.

Мой голос звучал грубо и в нём проскальзывали нотки страха и обречённости.

- Может, отложим на завтра? Результат был успешным, ты можешь насладиться отдыхом и победой.

Я посмотрел на Голендила с удивлением. Неужели он проявил милосердие, жалость по отношению ко мне? В моём мозгу стразу засветилась надежда. Захотелось воспользоваться этим предложением и предаться безделью. Ну, сколько можно пытать себя болью? Так ведь можно сойти с ума. Мне стоило большого труда заткнуть эту мысль подальше в мешок моих желаний.

- Нет. Если результат успешен, то его надо закрепить. Сделать устойчивым.

Я надеюсь, что мой голос звучал твёрдо. Но внутри меня творилась настоящая буря эмоций. Животная часть моего сознания обрушилась на меня волной воплей и страдания. Я понимал, что всё это не настоящее, но ощущения были вполне реальными. И борьба с моей животной частью стала самой тяжёлой, какую мне пришлось сейчас выиграть. И вдвойне было тяжело от того, что приказ шёл не от Голендила, а от себя самого. Когда он мной руководил, было намного легче. И я был особенно горд тем, что этот бой я выиграл у себя самого. Плохая победа, победить себя. Если бы не нужда. А смог бы я стать анимагом? Ведь работать надо было самостоятельно. Ведь любая трансформация вызывает боль. И он терпел её добровольно, ежедневно принуждая себя проходить через неё. Мне и один раз пройти через такое было безумно тяжело. Невольно моё уважение к Голендилу возросло. Стало стыдно отступать перед таким эльфом.