Пыль небес - Наталья Игнатова

Дичь несусветная. Но своими глазами понаблюдав преисподнюю, хочешь не хочешь, а поверишь и в джиннов, и в любую другую нечисть. В драконов, например.

Вон он сидит, Казимир Мелецкий. Время от времени отвлекается от своей дамы, бросает на Тира настороженные взгляды. Искренне беспокоится: все ли в порядке с подельником. Переживает, даже несмотря на то, что полностью поглощен красавицей Дарой. Знал бы он, что Тир его пристрелить намеревался, чтобы запас сил пополнить, наверное, меньше бы беспокоился. Или больше. Но не за Тира.

В порту, если бы не Казимир, конец бы пришел: в землю, в том месте, с которого князь Тира отшвырнул, сразу пяток стрел воткнулось. Стреляли стражники в «шайтана». Быстро сообразили, как будто специально их на шайтанов натаскивают. Другой бы не сразу сопоставил крик с минарета и то, что с человеком вдруг судороги сделались, а эти, если Казимиру верить, даже не задумывались. И, казалось бы, ну что взять со Средневековья? На Земле веке в четырнадцатом за невинную ладанку могли в ссылку отправить, а уж если б с кем-то удар случился, когда в церквях колокола звонят, – сожгли бы без суда. Все так, многое можно списать на суеверия, кроме того, что вопли муэдзина действительно оказали невероятный эффект, и стражники не ошиблись, стреляя, а Казимир, когда добежали до шлиссдарка, кувырком закатившись под защитный купол, бросил, запыхавшись:

– Эти с мечами кто такие? Они за тобой пришли?

Видел их Казимир. Добрых джиннов.

На «Хаттый» напали ближе к вечеру, когда силовой купол над пассажирской зоной потемнел, защищая от света заходящего солнца.

Болиды Тир почувствовал раньше, чем увидел. Отдельно воспринял машины, прекрасные и удивительные машины, летящие навстречу с запада, со стороны солнца. Отдельно учуял людей. Люди намеревались убить его. И Казимира, кстати, тоже.

Внизу было Эстрейское море. Впереди и внизу солнце. И болиды.

– Казимир, Дара, пристегнитесь.

Тир выпрямился в кресле, пытаясь разглядеть, что происходит на капитанском мостике. Пилот еще не видел болиды, а Тир прекрасно понимал, что атакующим не составит труда просто перестрелять всех на шлиссдарке к чертовой матери. Силовые поля защищают от встречного ветра, а не от выстрелов.

И что прикажете делать?

– Проблемы? – поинтересовался светлый князь, галантно помогая Даре разобраться с застежкой привязного ремня.

– Не то слово…

Ну вот же они. Вот. Уже совсем близко!

Пилот наконец-то разглядел врага. Под крик: «Пираты!» команда разбежалась к орудиям, шлиссдарк быстро начал набирать высоту.

С местными правилами ведения боя Тир знаком не был. Он не знал даже, каким образом отличают пиратов от обычных патрулей. С учетом царящего в небе Саэти раздолья, больше похожего на беспредел, грабителем мог оказаться кто угодно, от офицера ВВС до штатского авиалюбителя.

Тяжелый шлиссдарк шел вверх. Тир, набирая высоту, поставил бы «Хаттый» вертикально, благо гравитационные установки позволяли сделать это, не доставив пассажирам особого дискомфорта, однако из такого положения невозможно было бы использовать орудия. Куда более могучие, чем установленные на болидах шарикометатели.

Первый залп ушел в пустоту. Тир не видел этого, но безошибочно понял, что ни один из болидов не попал под удар. Почти сразу – второй залп. И снова впустую. На капитанском мостике черной бранью сыпал пилот. Он уводил машину все выше, днищем защищаясь от выстрелов противника, но сколько он собирается набирать высоту? Понятия «потолок» здесь не существует: лети хоть в стратосферу, если задохнуться не боишься. А болиды быстрее. Они обгонят рано или поздно, когда подниматься станет уже некуда.

– Постреляем, потом подеремся. – Казимир достал сигареты, предложил Даре. Она с недоумением повертела в руках пахучую белую палочку. Оба ничуть не волновались.

– Пираты высадятся при первой возможности, – объяснила Дара, с любопытством наблюдая, как Казимир закуривает, – им самим невыгодно сильно повреждать корабль. Те, из команды, кто уцелеет, дадут бой. Я намерена драться, надеюсь, что и вы, Казимир, не собираетесь сдаваться без боя. А с вашим искусством у нас серьезные шансы на победу. Главное, не подпустить пиратов обратно к болидам. Им нужен шлиссдарк с грузом, а нам и команде совсем не помешают деньги, которые можно выручить с продажи боевых машин. Интересно, сколько их там?

– Шесть звеньев, – сказал Тир, которого никто не спрашивал, – восемнадцать.

И они не пираты!

Он сорвался с места и взлетел по лестнице на капитанский мостик раньше, чем его успели остановить.

Вот они, россыпь цветных полосок, похожих на ярко раскрашенные патроны к КПВТ, к которым зачем-то приделали стабилизаторы. Вот они вздрогнули, все разом, как рыбы в стае, разлетелись в стороны, пропуская очередной залп с «Хаттыя», не нарушив строя, сохраняя равные интервалы между машинами.

Ничего себе «пираты»! Это разве пиратская выучка?!

Тир поймал взгляд пилота, взгляд ошеломленный и злой, без интереса пропустил сквозь себя поток удивления и ярости:

– Пересядь. Быстро!

Пилот молча расстегнул ремни, перелез в соседнее кресло.

– Пристегнись, – бросил Тир, усаживаясь на его место, – скажи своим, что все в порядке.

– Всем оставаться на местах! – приказал пилот.

Динамики эхом повторили его слова, и команда, устремившаяся было к капитанскому мостику, вернулась к орудиям. Тир слышал их недоумение. Отдельно, более ярко, ярче даже, чем чувства пилота, ощущал эмоции Казимира. Хоть бы одна сволочь испугалась, чтоб забрать себе страх. Нет. Не боится никто. Никто понять ничего не может. Ну и ладно.

Так. Управление. Угу. Здесь все просто. Это?.. Ага!

Болиды мчались вперед и вверх, обгоняя громаду «Хаттыя». Тир позволил команде сделать еще один залп в пустоту. Полюбовался слаженными действиями противника. Можно было попытаться включить в сферу восприятия не только двигатели корабля, но и сложные, сплошь из узелков и ниточек магии, механизмы орудий. Еще было время озадачить нападающих парой скоординированных залпов. Но Тир предпочел не выделываться.

– Прикажи им сесть в кресла и пристегнуться!

Пилот выкрикнул команду.

– Ну, – Тир судорожно вздохнул, нервная улыбка растягивала губы, – теперь потанцуем.

Вектор носовых гравитационных установок – резко вверх.

Хвостовых – вниз.

Задний ход.

Корма ухнула вниз. Тяжко застонало дерево.

Тир всем сердцем почувствовал каждую из шести секунд, ушедших на то, чтобы шлиссдарк встал вертикально. Такой медленный. До того неповоротливый, что хочется, помогая двигателям, самому бежать на корму, собственным весом подтолкнуть к земле.

Не ругай корабль, парень, лучше похвали себя, здесь и это быстро. Шесть секунд на поворот – молниеносный маневр. А теперь вниз. Вниз. Повернув к болидам непробиваемое днище, машина строго по прямой неслась к земле. К морю.

– Господи Иису… – начал было пилот, с трудом шевеля губами.

– Заткнись! – рявкнул Тир, сразу вспомнив недоброй памяти муэдзина.

Он не оглядывался. И так знал, сколько еще осталось до твердой на такой скорости поверхности воды. Он смотрел вперед. Вверх. Ждал. И как только – не увидел – почуял, что враг обходит шлиссдарк с носа и бортов, перевернул машину днищем вверх, переключая направление ходовых двигателей, как на фортепиано играя на кнопках маневровых.

Показалось, что позвонки ссыпались в черепную коробку. Рядом задергался в натянувшихся ремнях пилот.

Ничего, мужик. Это еще цветочки.

Летя вниз головой над самыми волнами, Тир играл в салочки с преследователями. Восемнадцать пытались засалить одного. И не могли. И это было совершенно нормально, с его, Тира, точки зрения. Жаль лишь, что не осталось никого у орудий. Пару раз, когда «Хаттый» грузно покачивался с борта на борт, предоставлялась прекрасная возможность засадить фитиля особо рьяным ловцам.

Тир не сразу догадался переключить гравитацию в пассажирской зоне так, чтобы палуба стала «низом», а не «верхом». Мимоходом восхитился сложной в исполнении, но гениально простой в действии идеей гравитационных установок.

– Кто ты? – Лицо пилота постепенно приобретало нормальный оттенок. – Где ты учился?

– Они будут гнать нас до берега, – Тир не услышал вопросов, – надеются, что над землей я поднимусь выше.

– И поднимешься, – твердо произнес пилот.

Тир его зауважал. Немногие люди осмелились бы спорить с ним после агрессивного воздействия на психику. Поэтому сказал честно:

– Нет.

– Мальчик, – проникновенно возразил пилот, – ты отлично летаешь, ты летаешь лучше всех, кого я знаю, но там, где ты учился, тебе наверняка объясняли, что летать над землей намного сложнее, чем над морем. Шлиссдарк – не болид, он не так маневрен. Мы разобьемся о первый же холм.

– И что, много там холмов? – поинтересовался Тир. – У тебя карта есть?