Вне времени - О. Шеремет

За чаем с мною приготовленными (читай — большей частью несъедобными) пирожками мама расспрашивала о экаменах, рассказала, что звонил брат, обещал приехать. Тихие семейные посиделки.

— Что ты собираешься делать летом, Лаэли? Может, к брату поедешь?

— Вряд ли получится, — я подперла щеку кулаком. — У нас в июле начнется практика, сразу после защиты курсовой. Я даже не знаю, куда меня отправят… К какому-нибудь старому злобному Архимагу к черту на кулички. Стричь ногти летучим мышам для зелий от сибирской язвы.

— Да, точно, у тебя ведь на лето большие планы, — мама неожидано хихикнула и отправила папе многозначительный взгляд.

— Если и так, то я об этом не знаю.

— Ну конечно, не знаешь, Лулу! — она развеселилась еще больше.

— Мама! Я же просила — забудь навеки это дурацкое прозвище!

— Да, я-то забыла… — но улыбаться она не прекратила. Только подмигнула мне. — Только ты нам сообщи, если что.

Я заверила, что, если что-то интересное в моей жизни будет намечаться на конец лета (что моим родителям в голову втемяшилось, не пойму), они узнают об этом если не первыми, то уж никак не последними.

Как им объяснить, маме и папе, что мне осталось жить, по самым оптимистичным прогнозам — десять лет, прежде чем Хаос поглотит меня. По реалистичным — до тех пор, пока наши попытки призвать в материальную форму философский камень не увенчаются успехом. И тогда поголовье МУМИ уменьшится на девять магов, которые обречены совершить жертвоприношения, чтобы восстановить зеркала.

Смерть маячит так близко, ты почти утыкаешься в неё носом, в эту стеклянную стену: грязное, заляпанное ошибками и сожалениями окно, за которым не видно дальнейшей дороги. Это нормально. Наши преподаватели не устают твердить нам: маг это не тот, кто умеет вызывать грозы и превращать утюги в слонов с цветами вместо ушей, а тот, кто принимает свою судьбу и старается следовать ей. Каждый раз, уходя, мы прощаемся навсегда — тем радостней встречи. Живем на полную катушку, но так, чтобы не жалеть о сделанном…

И я ни о чем не жалею.

Внизу у подъезда меня ждал Алхаст — так уж мы договорились, что покажем друг другу родные города. В моем тихом Каштанске достопримечтальностей — кот наплакал. Разве что дребезжащий трамвайчик, первый во всем Подмосковье… есть подозрение, что он с тех пор и катается по рельсам, без ремонта и покраски.

Эльф стоял у двери, прячась от света фонаря.

— Ну, а с тобой что такое? — вздохнула я, когда он не подошел поближе, чтобы поцеловать меня. Родители достали непонятными намеками на моё лето, теперь еще у ушастого какие-то проблемы. Как будто ему меня мало

— На меня кирпич упал, — простодушно признался светлый.

— Кирпич? Откуда?

По-прежнему не решаясь выйти из тени, Алхаст пожал широкими плечами.

— Сверху.

— Знаешь, даже на Земле кирпичи просто так не падают… тем более, у меня дом панельный.

Кое-как вытащила смущенного рыцаря на свет — на лбу у него зрела громадная шишка.

— А где снаряд?

Как выяснилось, кирпич разломался пополам, встертившись с крепкой макушкой моего ненаглядного, осыпав его красноватой крошкой. Эльф зашипел, когда я вытащила платысрь из сумочки и налепила на шишку.

— Ну-ну, тихо. У тролля боли, у огра боли, у Алхаста заживи.

— А обезболивающее? — возмутился голубоглазый.

Я приподнялась на цыпочки и чмокнула его в гладкую щеку. Вот в чем плюс светлых эльфов — им бриться не надо, у них на лице растительности нет. А Аспид вечно был колючий…

Забыв об инциденте с кирпичом — ну, захотелось кому-то с крыши побросаться, эка невидаль — мы отправились на трамвайную остановку. Уже стемнело и, кроме нас двоих, в громыхающем вагончике был только один человек.

Мы с Алхастом сели назад, и я стала выдавать все краеведческие познания, которыми владела. Запас их был невелик, и вскоре мы нашли куда более интересное занятие, хотя и менее интеллектуальное.

…- А почему мы так долго стоим? — удивилась я, когда трамвай на десять минут замер на остановке.

Контролер пропал, а многоуважаемая вагоновожатая уткунлась в книжку.

— Простите, пожалуйтса, — начал Алхаст и замер, не зная, о чем спрашивать, собственно.

Женщина подняла глаза, обернулась и послала нам улыбку.

— Да вы не волнуйтесь, ребята, я всё равно на сегодня работу уже закончила. Хотите, свет поменьше сделаю?

Мы переглянулись.

— Хотим!

Снаружи, это, наверное, выглядело странно: заблудившийся трамвай почти в центре города, с едва ли двумя горящими лампами, который никуда не хотел ехать в тот теплый летний вечер…

— Вне времени, — шепнул Алхаст. Он сидел, чуть отвернув голову, и я потянулась поближе, по-кошачьи потерлась лбом о его плечо. Эльф тихо рассмеялся и почесал меня за ушком.

И мышей я буду ловить только для развлечения — на удочку или пылесосом…

ДАРМ'РИСС

Ксавье даже не пытался изображать радость от встречи со студентами. Последний экзамен — и к нему уже не готовился никто, даже светлые, даже Януш, клыкастая энциклопедия.

— Anima Mobila, — коротко объявил профессор. — Разделились на пары, приступили к ритуалу. Меняете душу партнера на какую-нибудь мертвую из Нифльхельма или Асгарда, держите её в течении пяти минут. Я проверяю, затем меняетесь. Вопросы?

Студенты разбились на пары. Взгляд липкой нитью потянулся в сторону Лаэли — она тоже смотрела на меня, нерешительно, вопрошающе. Шаг, другой — мы встали друг напротив друга.

— Хорошо сработанная команда, — девчонка улыбнулась уголком рта, отбросила назад непокорные волосы.

— Профессор, мне не хватило пары, — пожаловался какой-то неудачливый ифрит.

Ксавье смерил его неприязненным взглядом, чуть пожал плечами.

— Значит, не сдал. Надеюсь, это ваш первый проваленный экзамен.

Вообще-то, уже второй. Провожаемый сочувственными взглядами, бедняга направился к выходу. Я вскинул руку, краем глаза увидел чужую, но не упел среагировать.

— Профессор, лучше я, — хором произнесли два голоса.

Вздохнул, повернулся к Лаэли, скрестив руки на груди. Она отразила меня будто в зеркале.