Секретные миссии - И. Колвин

Вскоре австрийцы узнали, что немцы вырвали у них уступки обманным путем. Но если бы Австрия попыталась вновь ввести в действие законы против нацистских бунтовщиков, это могло бы вызвать кровавые столкновения.

Шушниг, которому Гитлер запретил заключать таможенный союз с Чехословакией и восстанавливать монархию, внезапно 9 марта объявил о проведении в Австрии плебисцита по вопросу о независимости.

«Абсолютное большинство населения Австрии во время плебисцита выскажется в пользу монархистов, — писал Иодль в своем дневнике. — Однако фюрер полон решимости не допустить этого».

Гитлер отдал приказ о нападении на Австрию в день проведения плебисцита. Он сообщил об этом решении Муссолини и приказал Риббентропу оставаться в Лондоне, где тот спокойно сидел в кресле в доме № 10 по Даунинг-стрит[27]. Накануне дня вторжения Риббентроп говорил своим английским хозяевам, что ничего не случится.

10 марта генерал Кейтель сообщил адмиралу Канарису о принятом решении. Теперь работа по проведению дезинформационных мероприятий теряла всякий смысл. Немецкие войска были действительно сосредоточены в исходных районах, подвижной состав стоял наготове, охрана границ усилена. Но теперь австрийское правительство не верило донесениям своей разведки.

Шушниг думал, что немцы все еще продолжают свою дезинформационную игру. Исходя из этого, австрийское правительство не принимало никаких практических мер по обороне страны.

Канарис прибыл в Вену вскоре после того, как в город вступили первые немецкие танки. Он хотел посмотреть, какие ценные для разведки материалы удалось захватить его людям. Необходимо было в первую очередь изъять архивы австрийской разведывательной службы. Адмирал направил в Вену специально созданный им отряд под названием «Отряд ZZ», который должен был отбирать все документы, касающиеся его лично, прежде чем они станут достоянием австрийских нацистов или же немецких эсэсовцев. Одним из разведывательных «трофеев» оказался полковник Эрвин Лахузен, начальник австрийской военной разведки.

Адмирал, человек небольшого роста, стоял перед высоким Лахузеном, отвечавшим на его вопросы. Канарис, насупившись, спросил Лахузена: «Почему вы не стреляли? Во всем виноваты вы — австрийцы».

Лахузен много лет служил в имперской армии старой Австро-Венгрии, и повиновение вошло у него в привычку.

Два человека из Германии занимались вербовкой австрийцев к себе на службу: Гиммлер отбирал австрийских нацистов, а Канарис осторожно выискивал разведчиков. И Лахузен служил адмиралу верой и правдой. Когда они впервые заговорили о том, кого из офицеров австрийской разведки можно взять в абвер, адмирал, устремив внимательный взгляд на Лахузена, мягко сказал: «Подберите настоящих австрийцев. Мне не нужны нацисты».

Канарис приказал Лахузену собрать подробные сведения о чехословацких пограничных укреплениях и дислокации войск, и тот с присущим ему усердием приступил к выполнению этого задания.

«Я вполне понимаю, что вас интересует мое поведение, — сказал Лахузен много лет спустя, во время нашей встречи. — Я пошел на это потому, что я старый офицер австро-венгерской императорской армии. Я всегда относился к чехам как к нарушителям порядка».

Это, было как раз то время, когда Канариса одолевали дурные предчувствия и сомнения. Адмирал стоял тогда за объединение Германии с Австрией, но не на основе вторжения и национал-социалистского господства. Он надеялся, что австрийцы серьезно отнесутся к его плану дезинформационных мероприятий и объявят мобилизацию. Однако австрийцы разгадали существо этого плана в феврале, а в марте ошибочно посчитали происходившую в действительности мобилизацию немецкой армии также за обман. Поэтому воспоминания Лахузена о том периоде представляют для нас интерес.

После ликвидации австрийской военной разведки Канарис возвратился в Берлин.

Глава 5

ЗАГОВОРЫ НАЧИНАЮТСЯ

Гитлер и его партия стали в Германии главной силой.

Канарису ничего не оставалось, как выискивать новые средства для обуздания Гитлера, не раскрывая себя при этом слишком явно. Его служба шла своим чередом. В рабочее время он и его заместитель Ганс Остер встречались с узким кругом людей. Некоторые из них присоединились к адмиралу в начале войны. В то время начальник абвера вел подробный дневник событий. Он писал его от руки, затем диктовал своей секретарше, печатавшей его в двух экземплярах. Один из них он оставлял у себя, другой хранил в служебном сейфе.

Национал-социалистская система не поощряла и даже запрещала свободный обмен информацией между правительственными чиновниками, но существовала строго организованная связь между определенными государственными организациями. Так, например, служба безопасности поддерживала постоянный контакт с абвером, а отдел внешних сношений абвера — с министерством иностранных дел. Помимо этого, барон фон Вейсцеккер, постоянный заместитель министра иностранных дел, тайно информировал Канариса о международных событиях и делах своего министерства. Адмирал получал также сведения и о том, что происходит в имперской канцелярии. Полковник Шмундт, старший адъютант Гитлера, после отставки полковника Госсбаха поддерживал тесный контакт с Канарисом. Обходительный, осторожный, исполнительный солдат, он сообщал адмиралу о посетителях, совещаниях и интригах, правда, не всегда, может быть быстро. Я помню разговоры в 1938 году, касавшиеся интимных отношений высокопоставленных лиц из имперской канцелярии, о которых стало известно абверу через Шмундта. Канарис получал также сведения о деятельности гестапо через старшего группенфюрера СС Артура Небе[28], переведенного из уголовной полиции в тайную.

Кроме того, нашлись люди, не занимавшие официальных постов, но по своему общественному положению и связям имевшие возможность собирать и распространять различную информацию. Это были нелегальные политические деятели, так как открытая оппозиция была невозможна. Самым выдающимся из них был Карл Герделер, в прошлом мэр Лейпцига, которого канцлер Брюнинг, уходя в отставку, рекомендовал президенту Гинденбургу в качестве своего преемника. Герделер слыл влиятельным человеком, уважаемым в Америке. Но о нем, как и о многих других известных людях тридцатых годов, теперь забыли.

Другим соучастником Канариса был юрист граф Гельмут фон Мольтке, человек выдающихся способностей, обладающий большой силой воли и принципиальностью. Доктор Иозеф Мюллер, замечательный баварский юрист, также стал сторонником Канариса. Он пользовался доверием папы римского и выполнял его различные поручения в Германии. Юрист Николас фон Галем поддерживал связь с английской прессой, с адвокатом Гансом фон Донани Канарис познакомился при разборе запутанного дела Фрича.

Братья жены Донани были тесно связаны с протестантской церковью и религиозными деятелями Англии. Эвальд фон Клейст-Шменцин был лидером староконсервативной фракции[29], которая, хотя и была распущена в 1934 году, все еще существовала и представляла интересы крупных землевладельцев Пруссии. Клейст и адмирал Канарис имели одинаковые взгляды на будущее. Адмирал симпатизировал этому прусскому помещику и высоко ценил его политические способности. Клейста побаивались даже его старые друзья, несмотря на откровенную, едкую критику им гитлеровских порядков. Клейст редко бывал в Берлине, но когда он уезжал туда, местный фашистский чиновник немедленно докладывал о его отъезде и гестапо пыталось установить, с кем Клейст встречается в Берлине.

Это был человек, с которым Канарис мог кое-чего добиться, но которого нельзя было часто принимать в своем учреждении.

Другой немецкий консерватор, Фабиан фон Шлабрендорф, также пользовался доверием Канариса. Он часто виделся с Гансом Гизевиусом[30], поддерживая через него связь с доктором Шахтом. Канарис изредка встречало с ним сам. Кроме вышеперечисленных адмирал встречался со многими другими людьми, которые были близки ему по образу мыслей. В зависимости от их политических убеждений и надежности он раскрывал им свои думы. Следует учитывать, что даже сами заговорщики не имели точного представления о том, что им следует делать. Однако общие наметки действий обсуждались на закрытых совещаниях в здании абвера, когда это позволяла служба.

Своеобразную манеру Канариса говорить мягким тихим голосом продемонстрировал мне Шлабрендорф. Он показывал, как адмирал переходил на шепот, когда совещание с его ближайшими соучастниками заговора заканчивалось. «Не забывайте! Мы не говорили здесь об измене. Мы только обсуждали планы спасения нашей родины».

Канарис и его соучастники по заговору искали какую-нибудь новую силу против Гитлера. Население стало послушным исполнителем воли фюрера. Армия заключила соглашение с Гитлером, вырвав у него обещание не вооружать коричнерубашечников. Протестантская и римская католическая церкви были вытеснены из общественной жизни. Немецкая промышленность капитулировала перед Гитлером, а финансами стали ведать нацистские экономисты.