Зеленый - Т. Л. Смит

несет меня в спальню, и я позволяю ему делать со мной все, что он хочет, ради духа Рождества и всего остального. Будем смотреть правде в глаза — именно я дарю подарки.

***

Я действительно пригласила мать Себастьяна к нам. Точнее, она настояла на том, чтобы прийти и обсудить наших детей. Лиам пытается свалить. Настаивает, что ему необходимо быть в другом месте, но не оставляет меня одну разбираться с родительницей парня нашей дочери.

В дверь стучат, и Лиам садится за стол, поставив на середину блюдо с булочками. Изабель бежит к двери, опережая меня, и я улыбаюсь, когда Себастьян и его мать приветствуют нас. Она одета в короткую розовую рубашку, так что живот и грудь оказываются выставленными напоказ. Стараюсь не пялиться. Действительно стараюсь. И не осуждать. Она может носить что хочет, и кто я такая, чтобы раздавать советы.

— Большое спасибо, что пригласили нас, я как раз подумала, что нам всем пора встретиться и познакомиться поближе.

Киваю, хотя это была именно ее идея. Она вроде как даже настаивала на этом, не дав даже шанса отказаться. Заходит в дом без приглашения, оглядывается и останавливает взгляд на Лиаме. Слегка машет ему, прежде чем подойти и сесть рядом. Он смотрит на нее так, словно у нее выросла вторая голова. Алана касается рукой его плеча. Я вижу, как он сдерживается, чтобы не попросить ее не прикасаться к нему. Лиам Блэк не любит, когда к нему прикасаются — особенно те, кого он не знает.

— Алана, верно? — спрашиваю я, закрывая дверь и проходя в комнату.

Она смотрит на меня с улыбочкой, такой же фальшивой, как и ее сиськи. Потом откидывается назад, убирая руку с плеча Лиама.

— Да. А ты — Лили?

Лиам смотрит вверх, ждет, что я отвечу.

— Роуз.

— Ой, да, верно. Я же знала, что у тебя имя как у какого-то цветка.

Лиам кашляет, напоминая, что она совершенно точно знает мое имя.

— Так что, вы хотите побеседовать о наших детях?

Алана оглядывается на Лиама, улыбается ему, затем снова смотрит на меня.

— Да. Ваша дочка просто маленькая воришка. Вертит моим Себастьяном как хочет.

Лиам смотрит мне за спину, и я понимаю, что сюда пришли дети. Оборачиваюсь, улыбаясь Изабель.

— Еда уже готова, как насчет того, чтобы вы вдвоем принесли все сюда? — Изабель кивает, утаскивая за собой бестолкового Себастьяна.

— Алана, давай я буду с тобой откровенна, хорошо?

Она кивает, откидывается на спинку и снова улыбается Лиаму. Рукой тянется к его плечу, но он сразу же отодвигается.

— Изабель не будет у вас оставаться. Даже не проси ее больше об этом. Она не потаскушка, как ты любезно высказала на днях ее отцу, которому, я обращу твое внимание, очень не нравится, что ты его трогаешь.

Она смотрит на Лиама, потом снова на меня.

— Я никогда… — Она пытается что-то сказать, но я поднимаю руку, останавливая поток слов.

Изабель рассказала мне, что Алана уговаривала ее соврать мне и сказать, что моя дочь останется у друзей. Лиам рассказал, что она делала и говорила — как пыталась с ним сблизится. Прежде чем она успевает возразить, возвращаются дети.

В отличии от своей матери, Себастьян кажется мне хорошим парнем.

— А где твой отец? — спрашиваю я Себастьяна, когда он садится.

Парень смотрит на мать, а та скрещивает руки на груди.

— Им нельзя встречаться, — наконец отвечает она за сына.

— Ох.

— Он доктор. Не очень хороший. Лучше бы его уволили. — Она говорит, а Себастьян молчит, глядя в свою тарелку, куда Изабель уже положила еду. — Не уверена даже, есть ли у него лицензия. Да и вообще не понимаю, что я в нем нашла.

— Какая у тебя фамилия? — спрашивает Лиам Себастьяна таким голосом, что мальчик выпрямляется.

— Куннер, сэр.

После этого Лиам внезапно становится очень тихим. Я кладу руку на его бедро, и он накрывает ее своей ладонью. Входит Хайден, находит свободное место и садится.

Алана, у которой, похоже, отсутствуют манеры, подсаживается к нему и представляется.

Вышвыривать ее из дома неприемлемо, поэтому я прикусываю губу в попытке остановить себя. К счастью, мои мальчики понимают все сами. Хайден не разговаривает с Аланой, только слегка улыбается, а затем смотрит на Себастьяна. Лиам отпускает мою руку и встает. Его губы касаются моей шеи и прежде, чем я успеваю что-то сказать, он берет ключи и уходит.

Оставив меня гадать, почему же он ушел.

Глава 11

Блэк

Не могу ждать даже день, все должно решиться прямо сейчас. Он просачивается в мою жизнь, как змея в нору. А что вы делаете с нежеланным гостем? Верно, убираете его из своей жизни.

Ублюдок сидит там же, где я его покинул в последний раз, в баре. Один. Добрый доктор уже наверняка здорово набрался. Сжимаю руль, и мое сердцебиение ускоряется, когда он наконец выходит. Волнение переполняет меня, но потребность перевешивает чашу весов. Делать то, для чего ты рожден — это ведь не преступление, верно? Я доказал это давным-давно, когда умер в первый раз.

Провожаю его до дома, внимательно отслеживая путь, но на этот раз не остаюсь в машине. Паркуюсь так, чтобы никто ее не увидел. Ботинки стучат по асфальту, а рука крепко сжимает металлический ствол.

Раньше это было легко.

Мне не нужно было думать о том, что я собираюсь сделать.

Я просто творил.

Теперь это игра в кошки-мышки, и кота не должны поймать. Последствия будут слишком ужасны. Это должно быть убийство, которое не оставит абсолютно никаких следов. Вообще.

Он снова в том же кресле с откидной спиной, в котором я видел его раньше. Включает телевизор. Порно. С молодыми людьми, запечатленными в отвратительных позах. Подойдя к его двери, я проверяю — она не заперта. Внутрь попадаю легко. Даже легче, чем ожидал. Применять силу не требуется… пока.

Стены в его доме белые. Стерильные. Пустые. Ни одной картины или рисунка. Ни следа чувств. Холодно, пусто. Депрессивно.

У него же есть ребенок, почему же складывается такое чувство, что нет?

Дверь в комнате, где сидит он, открыта нараспашку.

Сжимаю пистолет, но он не замечает меня, расположившегося у двери и внимательно наблюдающего за ним. Он даже не чувствует моего присутствия.

Быстрое движение запястьем, щелчок и свет гаснет. Засранец быстро поворачивается в кресле и начинает подниматься на ноги. Он не может видеть меня ясно, но знает, что здесь кто-то есть. Просто понятия не имеет кто.

— Вы ошиблись домом.