Оставить след - Евгений Алексеевич Гришаев

ничего не видел, а голову высовывать, чтобы посмотреть, что происходит снаружи было опасно, меня могли заметить. Не придумав другого способа посмотреть, я попытался пальцем поковырять отверстие. Получилось достаточно быстро, благодаря крепким ногтям нового носителя моего сознания. Сделав в корзине дырку, можно сказать, прилип к ней одним глазом.

Несколько секунд на улице никого не было видно, но потом словно плотину прорвало. Кричащая от ужаса толпа пулей пронеслась мимо повозки, где я прятался в корзине. Как они меня при этом с повозки не свалили, было не понятно, но факт оставался фактом, и повозка, и я в корзине на ней остались не тронутыми. Я этому обрадовался, решив что место укрытия у меня хорошее, но как через несколько секунд выяснилось, радовался слишком рано. Через несколько секунд в поле зрения появился бык, набравший скорости на опустевшей улице. Бык пёр как танк, просто снося на пути все препятствия. Вскоре этим препятствием оказалась повозка, на которой я находился сидя в корзине.

— О, нет, только не это, — успел подумать я перед тем, как бык с разбега боднул повозку. От такого мощного удара повозка вместе с ослом и диким его — ИА рванула вперёд, а корзина со мной осталась, правда, достаточно высоко подпрыгнув. Когда сила притяжения вернула и корзину, и меня снова вниз, под нами оказалась совсем не земля, а снова широкая спина быка. После приземления на его спину корзина развалилась надвое, предоставив мне единолично управлять этим живым бульдозером. В этот раз я оседлал его как положено лицом вперёд, чтобы не свалиться и не угодить быку под ноги, я ухватился за его длинные рога. Бык от такой наглости взревел и, снова лягнув воздух задними ногами, пошёл вперёд, не разбирая дороги. Коррида длилась недолго, потому что эта сволочь упорно пыталась сбросить меня со своей спины. Через некоторое время у него это получилось, вот только я упал не на землю возле него, а в какую-то траншею с водой. Траншея оказалась широкой и мне приблизительно по пояс глубиной, воды в ней было достаточно, чтобы я смог погрузиться в неё с головой и таким образом спрятаться от разъярённого быка. Долго сидеть под водой я не мог, поэтому пополз по глинистому дну словно нильский крокодил. Через несколько секунд вынырнул, вдохнул свежую порцию воздуха и снова ушёл под воду. Проделав так с десяток раз, решил, что пора выбираться на сушу.

Бык, к этому моменту потеряв меня из вида, успокоился и сейчас медленно брёл в обратном направлении, отгоняя от себя назойливых мух своим длинным хвостом.

— Кажется, у меня появилась длительная передышка, — подумал я, не увидев поблизости вообще никого. Несмотря на это, я не стал вставать в полный рост, а низко пригнувшись, короткими перебежками от кустика к кустику вскоре добрался до высокой травы, где и залёг, чтобы в спокойной обстановке обдумать план дальнейших действий.

— И так, что мы имеем на данный момент? Кроме грязной тряпки скрывающей погремушку, больше ничего не имеем. Где я, непонятно, хорошо что тут хоть люди живут, а не динозавры, что вполне могло оказаться с учетом того, что Михалыч сам не знает, куда меня отправил. Поблизости находится либо город, либо большая деревня, уровень развития слабый, но и не дикари, что радует. Климат жаркий, по ощущениям сейчас плюс сорок не меньше. Внешность жителей напоминает арабов, но это не точно, я мог просто далеко не всех встречных успеть рассмотреть. Это собственно всё что могу сказать на данный момент. Михалычу такого количества информации точно будет мало, значит, нужно заняться ее сбором, но чуть позже, когда не так жарко станет, — подумал я и, сорвав какую-то длинную травинку типа ковыля, стал отгонять от себя мух, размахивая ей как тот бык хвостом.

В траве лежал часа три не меньше и всё это время, меня не покидало чувство просто дикого голода.

— Тело не получало пищи минимум несколько дней, а это не порядок, так недолго и ласты склеить. Прежде чем заняться сбором информации, тело нужно покормить, — решил я и пополз, как мне казалось в сторону города или деревни. Полз, не поднимая головы минут двадцать и, когда высокая трава закончилась, увидел, что не то направление выбрал, что меня в принципе не сильно расстроило, так как я увидел море.

— Там где вода, там и еда, — подумал я и пошёл к берегу. Получилось так, что я сейчас шёл по дну оврага, поэтому что находится слева и справа не видел, а там было на что посмотреть. Когда овраг закончился и обзор стал шире, я увидел корабли.

— Я что в Египте?! — сказал я, увидев среди лодок из того же тростника парусник с характерным дизайном времён древнего Египта. — Теперь понятно, почему тут так жарко и люди на арабов похожи. Корабли находились далеко от того места где я вышел на берег, поэтому не опасаясь быть замеченным, вошёл в тёплую воду и минут десять просто лежал в ней отмокая от грязи. Я мог бы и дольше наслаждаться тёплым прибоем, но чувство голода стало просто нестерпимое, пришлось порыбачить. Нырял не меньше часа и за это время смог достать со дна пару крабов и поймать небольшую рыбку, решившую спрятаться от меня в донном песке.

Сидя на берегу и глядя на свой улов, думал, что мне со всем этим делать. По идее эту живность надо бы или сварить, или запечь, но у меня нет спичек, чтобы развести костёр.

— Ладно, тело всё равно не моё, поэтому буду, есть сырое, — решил я, уже изнемогая от голода. Сырым не означает, что живыми, поэтому я умертвил камнем весь свой скромный улов. Сырая рыба оказалась вкуснее сырых крабов, но это было не так уж и важно, важнее оказалось то, что я на некоторое время избавился от чувства голода. От чувства голода избавился, но вместо него получил чувство жажды, теперь мне сильно хотелось пить. — Морскую воду пить нельзя, она соленая, а пресная была в той траншее, где я прятался от быка, — вспомнил я, где можно добыть эту пресную жидкость.

Вода в траншее оказалась действительно пресная, но не настолько чистая, чтобы её можно было пить, а пить уже хотелось просто до не возможности.

— Пьют же звери из луж, зачастую с ещё более грязной водой,