Обними сеня завтра (СИ) - Огненная Любовь

Об Антоне и о том, что он знает, кто я на самом деле, я старалась не думать. Во-первых, по мнению некоторых мужчин, женщинам вообще думать вредно, и в данном конкретном случае я была согласна с этим высказыванием. А во-вторых, я прекрасно знала себя и понимала, что лишь больше накручу и без того расшатанную психику до тех пор, пока не поговорю с Антоном, а значит, нужно было устроить нашу беседу в самое ближайшее время.

К сожалению, это являлось проблемой. Вокруг то и дело сновала съемочная команда. Видеокамеры в доме писали все, что происходило, двадцать четыре часа, а телефоны были попросту запрещены. Мой мобильник – точную копию Викиного с россыпью страз – отобрали еще в первый день съемок, и теперь с сестрой я связаться не могла. Интернет, конечно, имелся, но почту и социальные сети кто-то очень настырный заблокировал, а как обойти эту блокировку, я не знала. Не на то училась.

Зато повар-кондитер из меня был замечательный. В этом могу признаться, нисколько не покривив душой. Еще ни разу в жизни я не пожалела о том, что выбрала эту профессию. Конечно, в самом начале было трудно, когда приходилось работать на чужих дяденек и тетенек. Работа не из тех, за которые платят миллионы. Но, взявшись за ум, я переступила через себя и собственную гордость и втайне от родителей взяла кредит, чтобы открыть свое небольшое дело.

Конечно, я могла бы запросто взять в долг у сестры, но мне не хотелось ее обременять, да и не настолько мы были близки. Не желала, чтобы наши и без того не совсем теплые отношения окончательно расстроились из-за денег. К сожалению, такое бывает очень даже часто.

Арендовав небольшое помещение рядом с торговыми центрами, я занялась ремонтом и подготовкой меню. Мне хотелось, чтобы все в этом месте пахло романтикой, а каждый мой десерт доставлял восторг и был красивым воспоминанием о любви. Интерьер получился интересным – половину стен я выкрасила в фисташковый, а дерево покрасила в темно-коричневый. Мебель тоже была темной, но на ее фоне фисташковые скатерти смотрелись изумительно, как и белоснежная посуда.

Это был мой личный рай – уголок моей души.

У нас варили, наверное, самый вкусный кофе, который я когда-либо пила. Кроме десертов собственного приготовления мы продавали торты на заказ и разные сладости, которые закупали у поставщиков. Последние были дорогими, но я нисколько не прогадала, потому что продавала их поштучно. Чего только стоили ириски, мармелад и тянучки. Они улетали с полок невероятно быстро, поэтому приходилось заказывать большие партии, зато цену я могла поставить чуть меньше, чем у конкурентов.

Бизнес пошел в гору с самого открытия. Я позаботилась о преждевременной рекламе, об акциях, которые менялись каждую неделю. К нам приходили с удовольствием, а в поварах у меня были мои же подруги, дружба с которыми была проверена временем. Мы втроем замечательно все успевали и могли заменить друг друга на любой должности. Никто не кричал, что это не входит в его обязанности. Наоборот, действовали по принципу «если можешь – сделай». Единственное, о чем я переживала, что девчонки когда-нибудь выйдут замуж и их настигнет страшное слово под названием «декрет», но надеялась, что до этого времени мы успеем закрепиться.

Специально не открывала сеть. Сеть – это то, что для всех. Скучно и неинтересно. Наши же покупатели могли почувствовать себя в какой-то степени особенными, эксклюзивными. Многие даже целенаправленно ехали с другого конца города, чтобы насладиться тем, что больше нигде не продается. Свои рецепты я хранила как самое дорогое сокровище, потому что именно они сделали мою кондитерскую лучшей.

– Точно! – вскочила я с постели, осознавая выход из положения. Мои девчонки знали, в какую авантюру я ввязалась. Более того, они были всеми руками за то, чтобы я попытала счастье с Артемом.

У нас имелся сайт, где любой наш клиент мог вступить в переписку с администратором, в роли которого мы все по очереди выступали. Включив ноутбук, я воровато огляделась по сторонам, несмотря на то, что знала: камер в спальне нет. Быстро написав сообщение, взмолилась богу, чтобы все получилось, и – о чудо! – мне ответили:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Admin: Сейчас попытаюсь связаться. Не падай духом!

Anon: Жду!

Admin: Ну ты и кашу заварила. Катька звонит Вике. Лишь бы не послала :)

Anon: Это не в ее интересах. Неустойку-то ей придется выплачивать.

Admin: Ответила! Ты сейчас упадешь!

Admin: Лучше сядь!

Admin: Хотя нет, ляг!

Anon: Да не томи ты, Машка! И так страшно!

Admin: Антон тебя не сдаст, потому что он не ее бывший! Она с ним никогда не встречалась!

Anon: …

Admin: Она ходит на косметологические процедуры в его салон. Он приехал по твою душу, Сашка! Господи, как это романтично! Он симпатичный?

Admin: Говорит, что вы с ним виделись, когда ты вместе с ней туда заходила! Он просил ее познакомить вас!

Admin: Сашка! Сашка, ты чего молчишь?

Закрыв ноутбук, я пошла разыскивать алкоголь.

Искомое я нашла у Катерины. Обойдя весь дом, заглянула даже к режиссеру, который благополучно сидел за мониторами и следил за съемками, что сейчас проходили на другой стороне дома. Мужчина флегматично жевал пиццу и моего прихода не заметил, но я не гордая – постучалась и кашлянула.

– О, Виктория. А я как раз за обсуждениями слежу. Мужики знакомятся, и, кажется, этому, со сломанным носом, сейчас начнут вправлять нос обратно.

«Этот со сломанным носом» являлся тем самым аристократом в каком-то там поколении. Его сейчас снимала центральная камера, а с другого ракурса было видно остальных. Они, кстати, совсем не выглядели по-домашнему, в отличие от меня. Рубашки – разной степени цветастости, темные или светлые футболки без рисунков, брюки или темные джинсы. Было видно, что все они напряжены и расслабиться у них никак не получалось. Ну, я себя под камерами тоже шваброй чувствовала – прямой и деревянной. – Наши отношения с Викой закончились только потому, что она была молода. Я мудро отпустил ее, понимая, что она еще не готова к серьезным отношениям, но время пришло. Вот увидите, ее выбор остановится на мне. Что такое деньги и связи? Ничто по сравнению с возможностью быть причисленной к древнему аристократическому роду. Моя семья…

Мне самой хотелось стукнуть его палкой. Да хотя бы той же шваброй.

– Делят вас, – усмехнулся Валентин Сергеевич. – По своему опыту скажу: не лучшая кандидатура на роль спутника жизни. Я вот за свою жену дрался, чтобы другим даже смотреть на нее неповадно было. А вы что-то хотели?

– Хотела узнать, нет ли у нас чего покрепче, – стыдливо ответила я, продолжая наблюдать за разглагольствованиями одного определенного индивида.

Взгляд мой то и дело смещался то на Артема, то на Антона. И если на первого я смотрела с восхищением и трепетом, то второго пугалась. Однако соврала бы, если бы сказала, что мне совсем не любопытно и не льстит его здесь появление.

Ведь получалось, что Антон знал, кто я, с самого начала. Более того, он сюда приехал именно из-за меня, а не из-за Вики, как все остальные. Это подкупало и интриговало.

– Я видел кофе у вашей ассистентки. Прогуляйтесь до их трейлера.

Моего толстого намека мужчина не понял или не захотел понять, увлеченный наблюдениями. Тяжело вздохнув, вспомнила о бездонной сумке Екатерины и поплелась на парковку перед домом. Чего-нибудь покрепче у спящей Кати действительно нашлось. Она мне с гордостью вручила успокоительное, содержащее спирт, а я с такой же гордостью его выпила, чтобы остаток вечера провести на качелях, пытаясь вот вообще не думать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Не думать не получалось, но умасленное самолюбие решило, что уж лучше два мужчины, чем ни одного. В конце концов, это только шоу, а финал этой истории будет уже далеко за пределами камер. И только там я узнаю, видел ли Артем все это время во мне только Вику или ему действительно понравилась та я, что была с ним рядом десять недель.

Сон пришел, едва я коснулась подушки. Привыкла спать в длинных бесформенных футболках и здесь не собиралась противоречить себе. Вика предпочитала роскошные пеньюары, но в спальне изображать сестру мне было не для кого.