Криминальное наследство - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Часто он здесь бывал? — поинтересовался следователь, с невольным восхищением разглядывая красавицу вдовушку.
— Здесь раза два-три, на нашей городской квартире гораздо чаще, не помню сколько, но чаще.
— Когда вы видели Январева в последний раз?
Лариса ненадолго задумалась, потом слегка пожала плечами:
— Я не помню. Но довольно давно, где-то осенью… Я же сказала, что сюда он наведывался относительно редко.
— Кажется, Марат Константинович был клиентом банка вашего супруга? — Взгляд следователя стал пристальнее, но на Сурину это особого впечатления не произвело. Она снова легонько и безразлично пожала плечами:
— Не знаю. Вероятно, какие-то общие дела у них действительно были: иногда они уединялись в кабинете Вадима, чтобы поговорить… Но точно не знаю, муж не посвящал меня в свою работу.
Она вздохнула и уставилась в окно, явно переключившись на свои собственные воспоминания и чуть ли не забыв о собеседниках. Олегу показалось, что огромные синие глаза Ларисы повлажнели. Савва, видимо, тоже это заметил, потому что поторопился задать следующий вопрос: он как огня боялся женских слез.
— Вы в курсе, Лариса Сергеевна, что Марат Январев уже полгода находится в бегах и разыскивается органами как особо опасный преступник?
— Что? — Она слегка вздрогнула и повернулась к следователю. — Марат? Преступник?..
— Именно!
Изумление, с которым женщина взирала на Алексеева, было явно искренним:
— Ну и ну… Конечно нет, впервые слышу… А что он сделал?
Алексеев сделал вид, что не расслышал наивного Ларисиного вопроса и поторопился задать свой следующий.
— Допустим… Ну а насчет того, что ваш собственный покойный супруг обанкротился, тоже не слышали?
— Слышала, — неожиданно кивнула она. — Совсем недавно, от Ильи Семеновича Голдина — это заместитель мужа… Он позвонил вчера… Пояснил, почему его не было на похоронах. Сказал о банкротстве и еще о какой-то проверке, я не поняла. Я в этом не разбираюсь…
На последних словах голос Ларисы совсем упал, и слезинка — одна — все-таки скатилась по ее щеке, очевидно вызванная воспоминанием о похоронах.
— Я имел в виду другое, — чуть громче, чем следовало, произнес Савва, — от супруга вы о такой неприятности слышали?
Сурина молча помотала головой, поспешно вытерла ладошкой слезу, чем привела Олега в умиление. И, видимо с трудом взяв себя в руки, повторила:
— Муж не посвящал меня в свою работу… в свои дела. Я в этом ничего не понимаю.
— Ясно… — вздохнул следователь и, покосившись на торопливо заполнявшего протокол капитана, спросил: — Скажите… За время, которое прошло после визита к вам Олега Васильевича, вы не вспомнили все-таки, кто помимо домашних и обслуги мог знать о времени отъезда Вадима Вячеславовича и компании в Старый Оскол?
И вновь женщина покачала головой:
— Нет. Сама я ни с кем, кроме Верочки, об этом не говорила, а обслуга?.. Может быть, кто-то и проболтался, но разве они признаются? Гарантировать я могу только молчание няни: Нина здесь никого почти не знает, ей просто не с кем обсуждать такие вещи.
— Она из вашего родного города? — Этот вопрос следователь, по мнению Олега, задал исключительно чтобы хоть что-нибудь сказать. Поскольку визит их сюда явно был исчерпан и вновь не принес ничего нового, не говоря о существенном, для следствия.
— Да, — грустно кивнула Лариса, — мы с Ниной обе из… — Она назвала, пожалуй, самый крупный приуральский город, хорошо известный всей России своими оружейными заводами: в советские времена он считался засекреченным, хотя въезд в него, равно как и выезд, всегда был свободный — исключение представляли иностранные граждане…
Уже покидая обширную территорию белокаменного дворца, Савва Васильевич покосился на Олега, с унылым видом крутившего баранку своего «жигуленка» в сторону выезда, и усмехнулся:
— Слушай, тебе ничего не показалось странным?
— А должно было? — ответил вопросом на вопрос оперативник. — Правда, не ясно что… То, что Сурин не посвящал ее в свои делишки, по-моему, более чем нормально… Так что ты там углядел?
— Если помнишь, всю компанию уложили из «калаша» и «макарова».
— Ну и что?
— Ничего, если не считать того, что и «калашников», и «макаров» производятся как раз в родном городе нашей вдовушки и ее няни…
— Ты, должно быть, спятил, Савва? — От возмущения Олег дернулся, и движок «жигуленка» немедленно заглох. — Да ими еще с совковых времен вся страна завалена! Спятил, подозревать в чем-то эту девчонку? Она же сущий ребенок!..
— Да кто тебе сказал, что я ее подозреваю?! Будто без тебя не знаю, что «калаши» да «макаровы» по всей Руси великой только что на земле не валяются… Я ж это так — можно сказать, чисто художественно сыронизировал: на все наши жиденькие материальчики только одно-единственное совпадение — и то никчемное…
— Тьфу на тебя! — Олег вновь завел движок и рванул к медленно разъезжавшимся в стороны воротам сразу как минимум на третьей скорости.
До самой Москвы следователь и оперативник об этом явно тухлом деле больше не говорили.
6
Вячеслав Иванович Грязнов, расположившийся в своем любимом кресле в кабинете Турецкого, на генерала, как с грустью отметил Саша, в данный момент походил мало. Вид у него был утомленный, штатский костюм давно вышедшего из моды темно-синего цвета слегка помятый, под глазами темные круги… «Сдает Славка…» — с горечью подумал Александр Борисович и, вздохнув, разлил обещанный по телефону коньяк. Пристроились друзья, как обычно, за небольшим журнальным столиком, на котором никаких журналов отродясь не водилось.
— Ну, прозит! — приподнял свою стопку Турецкий, а Грязнов-старший просто молча кивнул. Так же как и в ситуации с Яковлевым, Грязнов-младший тоже имелся, но доводился Вячеславу Ивановичу не сыном, а племянником: Денис Грязнов возглавлял хорошо известное как в столице, так и далеко за ее пределами частное охранное предприятие «Глория».
Зажевав порцию напитка маленьким бутербродом-канапе, прихваченным из дома, Александр Борисович наконец заговорил о деле Январева.
— Слушай, Слав, — осторожно начал он, — я все понимаю: когда следствие буксует на месте, никакой радости это не приносит… Тем не менее вряд ли стоит придавать столь большое значение упреку Меркулова: январевская шайка всегда была одной из самых законспирированных в стране. Наверняка все места, где этот ублюдок может отлежаться, и по сей день неизвестны… Насколько я понял из твоего факса, арестованные вами отморозки молчат наглухо…
— Вообще-то не все, — мотнул головой Слава. — Ты ж читал факс. Если помнишь, именно Кулемин и выложил нам изначально историю суринского банка…
— Помню, конечно, — улыбнулся Турецкий. — Правда, если верить его показаниям, господин Сурин «дружил» не только с Маратом Константиновичем, его услугами пользовались еще парочка криминальных авторитетов…
— Да, поиски заказчика это только осложняет… Но на его «банкротстве» все-таки больше всех пострадали Январев и его шайка!
— Если не считать тех семи банкиров, — вздохнул Турецкий, — у которых они брали кредиты и, вместо того чтобы вернуть, переводили на свои счета в «Континент-трасс»… Вот и получается по всему, что, пока не отыщем Январева, с места с этим убийством не сдвинемся…
Вячеслав Иванович покосился на друга, в его глазах мелькнула какая-то мысль:
— Слушай… Ты вроде бы намекал по телефону насчет какой-то идеи. Или мне послышалось?
— Не послышалось. — Александр Борисович немного поколебался, но все-таки продолжил: — Возможно, тебе, как старому консерватору, моя идея и не покажется, но все же… В общем, для ее осуществления мне понадобятся распечатки всех телефонных разговоров Январева с его сестрицей, в том числе текущие.
— Да ради бога!.. А зачем?
— Слав, можно я пока не стану продолжать? Честно говоря, шансов на положительный результат где-то пятьдесят на пятьдесят, так что… Единственное, что еще скажу, — как-то не верится мне, что Марат наш в своем логове, где бы оно ни располагалось, все это время обходится без продуктов! А значит, кто-то их ему туда поставляет, верно?
— Ну?
— Своим отморозкам, после того как их застукали на вполне надежной, по их мнению, квартире, он вряд ли может теперь доверять. Во всяком случае, я бы на его месте не стал. Значит, остается кто?.. Правильно, родная сестра, уж она-то точно не заложит! Или я неправ?
— Прав-прав, — разочарованно вздохнул Грязнов. — Только, Саня, если бы ситуация отвечала твоему сценарию, мы бы давно и Январева, и его сестрицу сцапали. К твоему сведению, я и Дениску негласно подключил к слежке за этой дамочкой… Ты сам-то можешь припомнить хотя бы один случай, чтобы ребятки из «Глории» кого-то прохлопали?